Виталий Гладкий - Тайна Розенкрейцеров

– И все бы хорошо, чего в жизни не бывает, да вот только тот человек – родственник одного богатого бизнесмена, который поклялся из-под земли достать обидчика своего двоюродного брата, прикованного к постели по вашей вине на всю оставшуюся жизнь. Кстати, по национальности они чеченцы…

«Матка боска! – ужаснул Стах. – Мне кранты…»

Он хорошо помнил и тот вечер, и незнакомую компанию, к которой он примкнул, будучи на хорошем подпитии, и драку, возникшую неизвестно по какому поводу, и даже слышал хруст ломающихся костей противника, которого Стах швырнул через себя на гранитные ступеньки. Наверное, он сломал тому парню хребет…

Все, приплыли… Нужно сдаваться на милость этого хмыря, с ненавистью подумал Стах. Иначе стукнет чеченам – они его из-под земли достанут.

– Будем считать, что мы договорились, ваше степенство, – подрагивающим от злобы голосом сказал Коповский. – Но только вы и я, – продолжал он из упрямства. – За остальных поручиться не могу.

И добавил мстительно:

– В отличие от меня, их на крюк вы не посадите.

– Возможно…

Холодные глаза иностранца как будто потеплели.

– Но я не хочу, чтобы вы так считали. Мне нужен не безропотный слуга, раб, а инициативный помощник, которому я могу доверять. Забудем о том, что я тут говорил. А это, – он достал из кармана плаща пачку денег, – как вы изволили выразиться, бабки – аванс.

Стах машинально взял пачку – и у него глаза полезли на лоб. Ни фига себе! Иностранец бросил ему с барского плеча пять косых «зеленью» – пять тысяч долларов!

- Круто… За такие деньги его парни кому хочешь глотку перережут.

– Так мы договорились? – спросил загадочный иностранец. – Не волнуйтесь, деньги не фальшивые, – успокоил он Коповского, который как раз ломал голову над этим вопросом. – Это легко проверить.

«Он что, мысли читает? – подумал сконфуженный Стах. – Впрочем, какое мне до этого дело? Пусть читает.

Теперь он мой босс – и этим все сказано. Похоже, мне повезло, Рудзевич не соврал. За этого человека нужно держаться руками и ногами…»

– Я готов, – ответил Коповский, спрятав деньги за пазуху. – Что нужно сделать?

– Скажу… послезавтра. Встретимся здесь же, но вечером, в девять часов.

– Может, вы хотите познакомиться с моими парнями?

– Нет. Видеть меня им незачем. Если понадобится, я объявлюсь.

– Я так понимаю, в случае чего связь будем держать через ксендза… – высказал предположение Стах.

– Ему о наших делах знать не обязательно. Что касается связи…

Иностранец сунул руку в другой карман и вынул миниатюрное переговорное устройство; такие штучки Стах видел только в кино.

– Приемник настроен на мою волну, – объяснил он неприятно удивленному Коповскому. – Это кнопка включения…

«Гад буду, этот гнусный тип – шпион… – с тоской подумал Стах. – Но теперь деваться некуда. Надеюсь, он не предложит мне взорвать атомную электростанцию или грохнуть президента. Тогда я точно пас, пойду сдаваться…»

На этот раз иностранец не прочитал мысли Коповского. Или сделал вид, что не понял, о чем думает его новый помощник.

– Все, расходимся, – сказал иностранец. – У меня – да и у вас – сегодня много дел.

– Эт точно… – опуская глаза вниз, хмуро буркнул Стах и почесал в затылке.

Ему предстояла нелегкая задача – собрать свою бригаду и распределить деньги. В этот момент Стах мучился мыслью, сколько взять себе, а сколько бросить на круг. Когда он поднял голову, его нового босса и след простыл. А может, эта крючконосая оглобля и есть тот самый Черный Человек? – подумал сильно смущенный Коповский. Он принюхался. И немного успокоился. Нет, адской серой в воздухе не пахло. И то ладно…

Повеселевший и почти счастливый Стах выкинул из головы дурные мысли и поспешил напрямик по сильно заросшей бурьяном тропинке к пивбару Жулинского. Там он надеялся отыскать своих дружков, которые тоже должны были мучиться похмельем. Когда здание старой мельницы скрылось с виду, над местностью снова прозвучал мелодичный звон; он доносился откуда-то издалека. Но теперь он был тихим и унылым. Однако приятно взволнованный Коповский, погруженный в радостные мысли, его не услышал.

Глеб смотрел на экран электронного металлоискателя собственной конструкции и тихо ругался сквозь сжатые зубы. Прибор показывал и вовсе невероятное – по его данным все выходило на то, что возвышенность, где находились Три Могилы, сплошь состоит из металла. В наушниках звучал даже не зуммер, а сплошной вой, будто рядом находилась взбесившаяся волчья стая.

– Блин!

Глеб в раздражении сорвал наушники и швырнул их на землю.

– Или схема накрылась, или здесь наблюдается магнитная аномалия огромной мощности, – сказал он, беспомощно разводя руками. – Но почему в таком случае компас никак не реагирует? Не понимаю…

– Говорил я тебе, что в нашем деле гораздо важнее интуиция, нежели всякие электронные штучки, – снисходительно улыбнулся отец.

– Но до этого прибор работал как часы! Ты не можешь это отрицать.

– Работал. А теперь сдох.

– Техника…

Отец с пренебрежением поморщился.

Николай Данилович любил работать по старинке, и на увлечение сына различными техническими приспособлениями, которые были призваны помогать в поисках кладов, смотрел как на юношескую блажь.

– Да ну тебя! – обиделся Глеб.

Он пребывал в полной уверенности, что прибор тут ни причем. Это была его последняя разработка, построенная по принципиально новой методике и с применением самых современных комплектующих и электронных схем. Прибор не только фиксировал наличие металлических предметов на большой глубине, но и мог их классифицировать. Глеб гордился своим изобретением и в душе сожалел, что не может его запатентовать. Увы, психология потомственного кладоискателя не позволяла ему дать в руки конкурентов столь совершенную технику.

– Не психуй, – примирительно сказал отец. – Все уладится. Сделаем наше дело если не мытьем, так катаньем. Уж поверь мне. Карта не соврала, это точно. Есть у меня такое предчувствие. Все, шабаш. Пойдем ужинать…

Глеб выключил прибор, уложил его в футляр, и уныло поплелся вслед за отцом к палатке, которую они поставили в укромном месте – чтобы ее нельзя было заметить ни с какой стороны. Сверху палатка была замаскирована травой и ветками.

Отец готовил суп с тушенки. Рыбы, наловленной Глебом на утренней зорьке, на уху не хватало, поэтому ее изжарили. Вместо хлеба у них были пресные лепешки. А в чай они добавляли листья дикой смородины и еще какие-то травки; в этом хорошо смыслил отец.

Очаг у них тоже был с заморочками. Его сложили из дикого камня, – с таким расчетом, чтобы и ночью нельзя было увидеть огонь – а трубу вывели подальше, в кустарник, который рассеивал дым. Чтобы его было поменьше, дрова брали только сухие и не смолистые. Такие предосторожности были вовсе не лишними.

Кладоискатели нередко становились жертвами или молодчиков, для которых избить, искалечить человека при случайной встрече где-нибудь в глухомани было забавой, или искателей легкой наживы, откровенных бандитов, которые собирались в шайки, чтобы отнимать у них добычу.

Глеб прихлебывал горячий ароматный чай и вспоминал…

Прошла уже неделя, как они отаборились на холме возле трех курганов. Местность здесь была весьма необычной. Это они поняли сразу, как только переправились через речку и очутились у подножья возвышенности, увенчанной тремя курганами.

Во-первых, ее склоны были покрыты буйной растительностью в отличие от других холмов, там и сям разбросанных по обширной низменности.

Во-вторых, когда-то к ней вела дорога, вымощенная речными голышами и кое-где булыжником. Теперь от нее осталась лишь хорошо просматриваемая сверху полоса, густо усеянная мелкими камешками, со скудной, ржавой растительностью.

В-третьих, дорога упиралась в лестницу, ведущую к трем курганам, насыпанным на вершине холма.

Заметить ее мог только профессиональный взгляд археолога. Время сильно сгладило ступени, везде рос кустарник и невысокие деревья, но Глеб сразу заметил террасы на лестнице – горизонтальные смотровые площадки, где по идее должны были стоять идолы или статуи богов, приветствующие паломников.

– Думаю, что здесь находилось древнее капище, – сделал заключение отец.

– Не уверен, – ответил Глеб.

Они уже осмотрели курганы и делились своими мыслями и соображениями.

– Почему? – удивился Николай Данилович.

– Капища, батя, закончились в начале второго тысячелетия нашей эры. По крайней мере, в этих местах.

Это факт. А лестницу строили уже в средние века.

– Ты это вычитал в книгах? – со скепсисом спросил отец. – С чего ты взял, что курганы насыпаны в средневековье? По всем признакам, им как минимум полторы тысячи лет.