Лора Роулэнд - Дворец вожделений

— Как ты смеешь глумиться надо мной? — Господин Ниу судорожно сжимал пальцы, словно собираясь задушить Хирату. — Тратишь время на пустые обвинения, вместо того чтобы ловить настоящего преступника!

Воздух был словно наэлектризован взаимной ненавистью. Руки стражников лежали на рукоятях мечей, Марумэ и Фукида напряглись, предчувствуя драку.

— Позвольте предположить, что здесь произошло недоразумение, — осторожно проговорил Окита. Хирата знал, что его главной обязанностью было контролировать правителя Ниу и разрешать ситуации, способные распалить ярость даймё. — Думаю, если мы сядем и выпьем чаю, то сможем выяснить, в чем заключаются наши противоречия.

Господин Ниу не обратил внимания на слова своего вассала. Он вдруг потрясенно застыл, лицо его вытянулось.

— А-а, я понимаю, что здесь происходит! — сказал он Хирате. — Это твой очередной заговор против меня! — Озаренный догадкой, что тот стремится уничтожить его, несмотря на все уверения о мире. — Ты хочешь, чтобы я исчез с лица земли, а имя мое было обесчещено… и лучше всего этого добиться, навесив на меня клеймо изменника. — Даймё ткнул пальцем в грудь Хираты. — Ты сам похитил женщин, чтобы загнать меня в ловушку!

— Что? — Хирата в изумлении остановился и открыл рот. Удивительно, как господин Ниу мог перевернуть все с ног на голову! — Но я не… вы ведь, конечно, не думаете…

— Не лги! — закричал Ниу, лицо его посинело от ярости. — Вы вместе с сёгуном сварганили этот план и совершили преступление. Вы использовали мою дочь, чтобы уничтожить меня. Сёгун намерен казнить меня за похищение своей матери и конфисковать мои земли.

— Какая нелепость, — запротестовал Хирата.

— Что он обещал тебе за помощь, ты, грязный вор? — Господин Ниу схватил Хирату за кимоно на груди. — Часть моего богатства? Управление моей провинцией?

Кипя от злости, Хирата вырвался из рук Ниу.

— Я ни за что не стал бы сводить счеты при помощи убийства и измены! Хотя вы и заслуживаете наказания за все, что сделали мне, я не стал бы интриговать против отца моей жены. Вы просто пытаетесь свалить все с больной головы на здоровую!

— Только посмотрите, как он прикидывается невинным! — обратился господин Ниу к присутствовавшим, и в его голосе прозвучало презрение. — Посмотрите, как старается выставить меня виноватым! Как предвкушает мой крах! Но тебе это даром не пройдет!

Он вдруг прыгнул на Хирату, и тот, потеряв равновесие, отлетел назад и врезался в стену. Стена с нарисованным на ней пейзажем затрещала. Даймё сдавил горло зятя и стал его душить.

— Где моя дочь и госпожа Кэйсо-ин? — кричал он, пока Хирата, задыхаясь, пытался оторвать его руки от своего горла. — Говори, что ты с ними сделал?!

То, что правитель Ниу поставил его в положение подозреваемого и перехватил роль следователя, ошеломило Хирату. Детективы Фукида и Марумэ бросились к нему на выручку, но Окита их опередил. Он схватил даймё и оторвал его от Хираты. Пока тот пытался вдохнуть полной грудью, господин Ниу стряхнул с себя Окиту. Его взгляд остановился на слуге, который испуганно жался к стене. Подскочив к нему, Ниу выхватил из его руки бритву.

— Я заставлю тебя признаться в злодеяниях! — крикнул он и вновь бросился на Хирату.

Вынужденный защищаться, возмущенный Хирата выхватил меч. Он больше не мог сносить оскорблений и безумных нападок господина Ниу. Утратив от жгучего гнева контроль над собой, Хирата почти забыл о цели своего прихода. Сейчас он положит конец этой войне, чего бы это ему ни стоило.

Но Фукида и Марумэ вцепились в него, преграждая путь к даймё.

— Нет, Хирата-сан! — в один голос закричали они.

Стражники кинулись к господину Ниу. Наученные оберегать людей от своего хозяина, да и его самого от собственного безумия, они изо всех сил удерживали беснующегося даймё. Он выкрикивал ругательства и пытался вырваться, но им удалось вырвать у Ниу бритву и спеленать его.

— Ты заплатишь за попытку подставить меня, презренная деревенщина! — вопил он. — Я выпущу тебе кишки!

— Давайте уйдем отсюда, — сказал Марумэ. Они с Фукидой выволокли Хирату из комнаты.

Но тот уже пришел в себя и вспомнил о цели своего визита.

— Но я ведь еще не закончил! — Дрожа от злости и досады, он пытался сопротивляться своим людям, упираясь изо всех сил.

— Бессмысленно, — пыхтел Фукида, выталкивая Хирату из особняка. — Даже если ему известно, где Мидори-сан, он не скажет. Если мы останемся здесь, вас просто убьют.

Хирата нехотя сдался. Выйдя с территории имения, они сели на лошадей, и Хирата понял, как непродуманно он действовал с господином Ниу. Ему следовало сохранять спокойствие и уважительно держаться с даймё, а не терять головы. Даже понимая, что тесть в любой ситуации, вероятнее всего, вел бы себя так же, Хирата почувствовал смертельный стыд.

— Я бездарно упустил шанс раскрыть преступление, — признался он.

— Появятся другие возможности, — поерзал в седле Марумэ. — Не беспокойтесь… мы спасем Мидори-сан, чего бы это ни стоило.

Эта слабая попытка утешить Хирату не достигла цели. Они ехали по улице, и солнце, поднимавшееся над крышами особняков даймё, напоминало, как быстро уходит время. А он сейчас не ближе к спасению жены, чем в тот момент, когда впервые услышал о ее похищении.

Фукида заговорил с сомнением, присущим человеку, который озвучивает вещи, неприятные для его начальника:

— Есть достаточно причин считать, что похититель господин Ниу… но мы не можем этого доказать. А как вы нам сказали, канцлер Янагисава полагает, что подозреваемых великое множество. Если все внимание уделить господину Ниу, можно пойти неправильным путем.

— Ты прав, — вздохнул Хирата. — Мне не следовало поддаваться соблазну и исключать, что женщин мог похитить кто-то другой, а не Ниу.

Если он не возьмет себя в руки, то может поставить под угрозу все задание.

Детективы повернули лошадей на широкую улицу и поскакали на запад. Дорога вилась, сужаясь к невидимому горизонту, мелькали лавки, дома и прохожие, растворяясь в знойной дымке и угольном дыму. Горы на фоне тусклой голубизны неба казались серыми пятнами. Если продержится такая погода, то за день безостановочной, быстрой скачки Хирата и его люди доберутся до места, где произошло массовое убийство и похищение.

— Но если за преступлением стоит господин Ниу, я обязательно докажу это, — обещал Хирата, тряхнув поводьями. — И он за все заплатит!

В зале приемов имения Сано на полу рядами стояли на коленях сто детективов и солдат, а сам Сано, сидя на возвышении, рассказывал им о похищении.

— Это дело имеет первостепенное значение, — сказал он. — На сегодняшний день мы оставляем все остальные задачи. Расследование смерти монаха в храме Уэно и хищения из казны Токугавы могут подождать. Возможно, здесь замешана секта Черного Лотоса. Мы должны отловить как можно больше членов этой объявленной вне закона организации и выяснить, что им известно об этом преступлении.

— Детективы Иноуэ и Араи, вы будете работать со мной, — продолжал Сано. Малорослый, мускулистый самурай и Фугой, высокий и тощий, поклонились. Сано разделил остальных людей на группы. — Отправляйтесь в кумирни, игральные притоны, чайные дома и другие места, куда частенько захаживают преступники. Расспросите своих информаторов о тайных храмах. Используйте все средства для получения сведений о том, кто похитители и где содержатся женщины.

Он отослал всех заниматься работой, радуясь, что дело спасения Рэйко набирает обороты, однако страх за жену выбивал почву у него из-под ног. Он приказал Иноуэ и Араи ждать его у ворот и отправился в детскую, расположенную во внутренних покоях особняка.

Утреннее солнце светило через открытые двери, выходившие в сад. Масахиро сидел за низеньким столиком и ел рисовую кашу. Три няни подтирали брызги вокруг чашки и болтали с ним. Увидев стоящего в дверях Сано, няни поклонились.

— Папа, — улыбнулся Масахиро, его лицо было перепачкано едой, глаза лучились.

От любви к сыну у Сано тоскливо сжалось сердце. Мальчик был воплощением счастья, которое Сано делил с Рэйко… и мог теперь потерять. Но он заставил себя весело поздороваться с сыном и кивком подозвал старшую няню.

— Мне нужно поговорить с тобой, О-суги.

Пожилая женщина проследовала за ним в сад, и Сано рассказал ей о похищении. Ее рот раскрылся в молчаливом ужасе, глаза наполнились слезами. Она служила няней у Рэйко, когда та была еще ребенком. Сано отвернулся, чтобы не видеть горя, отразившегося на лице О-суги, и не утратить контроля над собой.

— Пожалуйста, сообщи остальным слугам, что произошло, — сказал он. — Но Масахиро не должен об этом знать. Я запрещаю обсуждать это, когда он окажется неподалеку. Не хочу его расстраивать.