Макс Коллинз - Похищенный

Капоне, разумеется, больше никогда не вернулся к власти; его настиг сифилис, и выйдя из тюрьмы на острове Алкатраз, он вел практически растительное существование и умер в 1947 году.

С некоторыми мелкими жуликами типа Роснера, Спитале и Битза я больше никогда не встречался и не знаю, что с ними стало. С некоторыми копами, правда, мне приходилось время от времени сталкиваться.

Элиот Несс тоже боролся с сифилисом, но не так, как Капоне, – во время второй мировой войны он возглавлял правительственный отдел по борьбе с проституцией – полицию нравов. Однако в послевоенные годы после того, как ему не удалось стать мэром города Кливленда, где он когда-то успешно работал директором департамента общественной безопасности, дни его славы подошли к концу. Он занялся бизнесом, однако не добился успеха на этом поприще и умер в 1957 году незадолго до того, как его опубликованная автобиография «Неприкасаемые» сделала его посмертно легендарной личностью.

Элмер Айри стал координатором правоохранительных органов министерства финансов; в его ведении находилась не только группа разведки министерства финансов, но и секретная служба – группа, занимающаяся налогами на спиртные напитки, таможня, подразделение по борьбе с наркотиками и разведка береговой охраны. Будучи человеком исключительной честности, он брался за расследование любых преступлений и злоупотреблений независимо от политической конъюктуры; добившись осуждения Тома Пендергаста, политического заправилы, он в 1946 году ушел в отставку, не пожелав конфликтовать с пришедшей к власти администрацией Трумэна. Спустя год с небольшим он скончался.

Фрэнк Уилсон стал все-таки руководителем секретной службы в конце 1936 года и оставался на этом посту до 1947 года. Главным его достижением в этом качестве стало ужесточение мер против фальшивомонетчиков. После своей отставки он стал консультантом по вопросам безопасности комиссии по атомной энергии. Он умер в 1970 году в возрасте 83 лет.

Шварцкопф был уволен губернатором Хоффманом в июне 1936 года. Далее судьба бывшего администратора магазина складывалась неожиданным образом: Филип Лорд, известный радиопродюсер, предложил ему стать официальным полицейским, ведущим знаменитой программы «Гэнгбастерс» за такую же ставку, какую он получал будучи начальником нью-джерсийской полиции. В это же время Шварцкопф становится одним из руководителей транспортного хозяйства Нью-Джерси; я бы сказал, весьма подходящая сфера для ведущего программы «Гэнгбастерс». Как и некоторые другие друзья Линдберга, Шварцкопф во время второй мировой войны работал за границей, а именно в Италии и Германии – вероятно, в Управлении стратегических служб. Точно установить мне это не удалось. Но как бы там ни было, он в течение пяти послевоенных лет (кто бы мог это представить!) возглавлял полицию Ирана. Кто знает, может, он и там выполнял задания ЦРУ.

В конце концов Шварцкопф вернулся в Нью-Джерси, где возглавил недавно созданный правоохранительный орган, занимающийся расследованием финансовых нарушений в правительстве штата. Первым крупным делом Шварцкопфа стала проверка деятельности комитета, ведающего выплатой пособий по безработице, и он вскоре обнаружил, что директор комитета занимался присвоением имущества. Этим директором был бывший губернатор Гарольд Хоффман.

По-видимому, Хоффман был нечист на руку задолго до того, как стал губернатором, когда еще был президентом банка в Сауф Амбое. Ему не удалось снова стать губернатором в 1937 году, он пытался выставлять свою кандидатуру также в 1940 и 1946 годах, но оба раза неудачно – дело Уэндела ходило за ним по пятам. Во время второй мировой войны он в звании полковника (еще один полковник, связанный с делом Линдберга) служил в Военном транспортном командовании.

Гарольд Хоффман был во многих отношениях преданным своему делу чиновником, и он принес в жертву свою карьеру, став на сторону Бруно Ричарда Хауптмана либо потому, что рассчитывал стать знаменитым, если бы ему удалось оправдать этого парня, либо искренне верил в его невиновность. Он всю жизнь любил женщин и вино и умер в 1954 году в номере гостиницы в то время, как человек, ниспровергший его, – полковник Норман Шварцкопф – продолжал расследовать его залоупотребления.

Шварцкопф умер в 1958 году от болезни желудка.

Дело Уэндела стало роковым и для Эллиса Паркера. Он и все его помощники оказались в тюрьме. Их погубила правовая практика, порожденная делом Линдберга. Оба, отец и сын, попали в федеральную тюрьму в Льюисберге, штат Пенсильвания. Паркер продолжал настаивать на виновности Уэндела, и сторонники провинциального Шерлока добивались для него президентского помилования, когда он скончался в тюремном госпитале в 1940 году от опухоли мозга. Я слышал, сын его умер через несколько лет после смерти отца.

Сам Уэндел неожиданно стал знаменитым: заключив контракт с одним из национальных журналов, он где-то в течение года позировал перед камерой, с помощью балетмейстера и актеров воспроизводя пытки, которые перенес. Он издал книгу о своем пленении и стал чем-то вроде знаменитости или даже героя. Потом про него забыли, и я не знаю, что с ним стало.

Гастон Минз, придя в себя в тюремном госпитале после сердечного приступа в 1938 году, обнаружил у своей постели агентов ФБР, посланных Эдгаром Гувером, чтобы еще раз попытаться выяснить, куда он подевал деньги Эвелин. Минз улыбнулся им своей плутоватой улыбкой, мигнул и испустил дух.

Джон Хьюз Кертис многие годы добивался, чтобы отменили его осуждение, но верховный суд Нью-Джерси отказал ему в этом. Он продолжал заниматься судостроением и судоходством, достигнув в этой области неплохих успехов. В 1957 году он руководил строительством трех копий британских военных кораблей, которые демонстрировались во время большого праздника в Норфолке. Он умер в 1962 году, будучи уважаемым гражданином своего города.

Другой известный житель Норфолка, адмирал Бэрридж, больше никогда публично не заговаривал о деле Линдберга; он умер в 1954 году. Его преподобие Добсон Пикок умер в Англии в 1959-м.

«Бруклинский бык», он же «Камера смертников», он же Эдвард Рейли лишь изредка появлялся в судах после процесса над Хауптманом. Он то жил дома с матерью, то ложился в психиатрическую больницу в Кингз-Парке. Пристрастие к спиртному и три неудачных женитьбы сыграли свою роль: он умер в больнице в первый день рождества в 1946 году в результате закупорки сосуда мозга.

Дела Дэвида Уиленза складывались гораздо успешнее. Хотя он не оправдал слухов, ходивших во время суда над Хауптманом, и не стал выдвигать своей кандидатуры на должность губернатора – в конце концов он был евреем – Уиленз стал главным политическим боссом среди демократов Нью-Джерси. Он продолжал практиковать в качестве адвоката, но главным занятием его становилась политика. К 1950 году он уже был политическим воротилой, оказывающим влияние на национальную политику, кроме всего прочего организуя отбор кандидатов в президенты и вице-президенты от демократической партии. Были люди, которые утверждали, что Уиленз связан с мафией; в последние годы своей жизни он представлял казино Атлантик-Сити. Он умер 7 июля 1988 года, дожив до 93 лет.

Главный свидетель Уиленза, Джон Кондон, подобно Уэнделу, воспользовался своей известностью, чтобы писать статьи для журналов и издать превозносящую его книгу. Он умер в возрасте 84 лет ровно через десять лет после начала суда над Хауптманом. У его смертного одра находились две Майры – его жена и дочь.

Судьба некоторых других участников тех событий осталась для меня неизвестной. Я не знаю, что сталось с Гертой Хенкель и ее мужем. Неизвестно мне также, как сложились дела у Мартина Маринелли и его жены, Сары Сивеллы. Эдгар Кейси, разумеется, стал очень знаменитым; в январе 1946 года в Виргиния-Бич он за несколько часов до смерти предсказал, что он скоро поправится.

Полковник Генри Брекинридж сохранил дружеские отношения с Линдбергом и продолжал оставаться его адвокатом. Он баллотировался в 1934 году в сенат, но потерпел неудачу и в 1936 году замахнулся на президентский пост; он был демократом, выступающим против Нового курса Рузвельта. Я думаю, вам известно, как сложилась его дальнейшая судьба. После неудач на выборах он посвятил себя главным образом адвокатской практике. Он умер в 1960 году в возрасте 73 лет.

Слим Линдберг, как когда-то Бруно Ричард Хауптман, пострадал из-за пронемецких настроений. Майор Труман Смит, военный атташе в американском посольстве в Берлине, с благословления командующего люфтваффе генерала Геринга пригласил Линдберга, проживавшего тогда в Англии, провести инспекцию немецких военно-воздушных сил. С этого момента началось его злополучное сотрудничество с Германией – однажды он даже принял от Геринга крест «За боевые заслуги», – заставившее его занять изоляционистскую позицию по отношению к войне в Европе. Пресса и общественность, боготворившие его прежде, теперь клеймили его как коллаборациониста; после вступления в войну Америки он летал в качестве летчика-испытателя и выполнял боевые задания, но за ним сохранилась репутация сторонника нацистов. Может быть, все это было не так уж плохо – он в конце концов обрел покой и уединение, к которым стремился. Он продолжал заниматься исследованиями в области аэронавтики и других областях, в частности работал над созданием искусственного сердца. Они с Энн вырастили еще четверых детей. Он умер в 1974 году на острове Мауи, где жил и где был похоронен.