Антон Чиж - Тайные полномочия

Вместо подробных репортажей об историческом событии газеты напечатали крошечные заметки, засунув их в самый неудобный «подвал», где печатались платные объявления о найме кухарок. Ни одной фамилии, ни одного члена команды не упоминали. Более того, умолчали о генерале Бутовском. Сообщения сводились к тому, что группа энтузиастов планирует поехать на Олимпийские игры, что не может не вызывать удивления. Вместо того чтобы заниматься полезным делом, господа играют в спортивные игры. И все в таком же роде. Ни одного доброго слова о первой олимпийской команде России! Граве представить не мог, как репортеры, видя все своими глазами, могли написать такую чушь. Это у них называется «болеть за нашу команду». Газеты полетели на пол, где им самое место.

Если бы Граве чуть внимательнее прочел полосы, то заметил бы развернутые критические статьи о денежной реформе и введении золотого рубля. Редакторы вели свою маленькую войну, по правилам которой друг их врага становился их врагом. Даже если дело касалось олимпийской команды.

Граве стал искать, чем бы отвлечься от грустных мыслей, и хлопнул по карману пиджака. Там хранилась славная вещица. Как-то проходя мимо лавки, торгующей канцелярскими принадлежностями, он заметил на витрине книжицу в серебряной обложке. Вещь была совершенно ненужная, писать в записной книжке он не собирался. Но книжица выглядела так заманчиво, что Граве поддался и купил. Теперь она могла пригодиться.

Он вспомнил: настоящие сыщики делают заметки, чтобы чего-нибудь не забыть. И хоть забывать ему было нечего, потому что Граве ничего не узнал, но раз заставили заниматься сыском, надо все делать правильно. Карандашик на тонкой цепочке уже манил его. Граве развернул книжку на первой странице, перелистнул и раскрыл разворот. Бумага была отличная, плотная, так и просилась, чтобы на ней что-нибудь написали толковое. Из всего, что приходило в голову, он выбрал только одно: наверху страницы вывел «Лунный Лис». Далее столбиком записал семь фамилий, немного подумал и добавил восьмую — «Ванзаров». А затем и девятую: «Бутовский». Список получился красивым, но коротким. Так сыщики не работают. Почесав за ухом, Граве внес еще шесть кандидатов, какие только смог вспомнить. Теперь подозреваемые были в полном составе. Пятнадцать человек — более чем достаточно. Как бы угадать, кто из них настоящий Лунный Лис.

В тяжких раздумьях Граве посмотрел за окно. И вовремя прикрылся занавеской. То, что он увидел, не предназначалось для его глаз. Хотя и происходило в самом центре города, где кто угодно может оказаться.

С пролетки сошел Рибер. Он не отпускал руку дамы. Дама пряталась за вуалью, поля широкой шляпки затеняли лицо, подбородок утопал в меховом воротнике. Но узнать спутницу не составило труда. В столь ранний час в одной пролетке с Рибером оказалась Олимпиада Звягинцева, невеста Бобби.

Умом сыщика, который все больше обострялся, Граве понял, что эта парочка откуда-то приехала. И, возможно, они проводили время вместе, а не только случайно встретились. Стекло и шум улицы заглушали, о чем шел разговор. Липа что-то с жаром доказывала, с трудом удерживаясь на месте и подкрепляя каждое слово движением тела. Кажется, она в чем-то убеждала Рибера. Он слушал терпеливо, но потом отрицательно покачал головой. Липа вырвала руку и отвернулась, очевидно, демонстрируя гнев и обиду. Сняв шляпу, Рибер поклонился ей и пошел по Невскому. Липы хватило ненадолго. Она привстала, резко обернулась назад и, держась за край пассажирского дивана, высматривала его. Но Рибер уже затерялся в толпе. Липа вжалась в спинку сиденья, что-то крикнула извозчику, пролетка тронулась и скрылась из вида.

Граве понял, что стал свидетелем того, чего не должен был видеть. Но ведь так поступают все сыщики. Что это даст его розыску и в какую тайну сунул нос, было совершенно неясно.

Поразмышляв, он раскрыл блокнотик и внес в список фамилию Липы, соединив стрелочкой с фамилией Рибер. Подумав еще, добавил к стрелочке вопросительный знак. Вышло красиво и загадочно. Граве остался собой доволен. Вот только будет ли доволен наниматель? День прошел, впереди — только два, отпущенных ему.

Особняк Бобби пылал огнями так, что прохожие оборачивались. Дом был полон гостей. Весть о том, что милый друг устраивает грандиозный праздник перед путешествием в Грецию, мгновенно облетела светское общество столицы. Пришли не только члены команды, но и все друзья хозяина. Но вместо ожидаемых столов, которые должны ломиться от кушаний, был организован довольно скромный, по меркам Бобби, фуршет. Что совсем возмутительно: ни капли спиртного. Ни шампанского, ни вин, ни даже ликеров. Одни морсы и воды. Гости выражали свое возмущение шепотом, но хозяину вечеринки передавали исключительно восторги.

Бобби был необыкновенно весел. Носился по комнатам, мелькал то здесь, то там, будто что-то высматривал, совершенно забыв, что гостей полагается встречать его невесте на правах будущей жены. Липа, кажется, не замечала этой оплошности. Она стояла с бокалом воды и старательно улыбалась знакомым, на вопросы отвечала рассеянно, кажется, мало интересуясь происходящим вокруг. Многие делали комплимент ее вечернему платью в розовых тонах, но и это ее не трогало.

Больше всех к вечеру приготовился Рибер. Он тщательно продумывал речь, которую скажет при всех в лицо этому Ванзарову. Он не позволит шантажировать себя мужицкой силой. Хоть он спортсмен, но есть вопросы, которые не решаются на кулаках! Рибер хотел привести с собой Мангейма, чтобы восстановить того в правах члена команды, но найти его не смог. Быть может, Илья с горя уехал из столицы. Это ничего не меняло. Если не поедет Мангейм, то Ванзаров не поедет тем более. Или не поедет Рибер. В этом вопросе он решил идти до конца.

Однако накопленная решимость пропадала зря. Ванзарова не было. Возможно, он испугался и решил отказаться от безумной идеи. Надежда на это слишком слабая. Рибер понимал, что люди с таким характером не отступают. Он ждал, когда же появится противник. Время шло, а Ванзарова все не было.

Веселье тоже не удавалось. Без горячительных напитков гости чувствовали себя неуютно, будто их пригласили к пустому столу. Зная натуру Бобби, Рибер удивился, что приятель так строго выполнил распоряжение генерала. Неужели действительно спорт стал для него превыше всего? Раньше в такой дисциплинированности он замечен не был. Наблюдая за Бобби, Рибер отметил, что князь слишком возбужден, носится с хитрой улыбкой и нарочно сторонится его. Наверняка приготовил какой-то сюрприз и только ждет подходящего момента. За этими наблюдениями Рибер совсем забыл про Женечку, которую привез, и предоставил ей искать развлечения, какие она пожелает. Ему было не до ухаживаний за дамой. Женечка неплохо проводила время, гуляя по залам, улыбалась знакомым и была довольно весела.

Пробило десять. Снизу донесся звук дверного колокольчика. Бобби бросился так шустро, словно от этого зависела его жизнь. Из прихожей он выгнал замешкавшегося лакея и сам открыл дверь. На пороге стояли офицеры фельдъегерской службы. Они отдали честь почти синхронно. Бобби поклонился в ответ.

— Имею честь видеть князя Бобрищева-Голенцова? — спросил офицер с погонами штабс-капитана.

— Давно жду вас! — Бобби гостеприимно посторонился.

Фельдъегеря прошли в помещение.

— Велено доставить вам, — сказал старший. Ротмистр передал ему потертый кожаный портфель, перетянутый бечевкой накрест, с сургучовой печатью.

Изнывая от нетерпения, Бобби чуть не вырвал портфель:

— Давайте уже!

— Ваша светлость, прошу проверить целостность печати…

Печать была совершенно цела, что Бобби немедленно подтвердил. Штабс-капитан сделал разрешающий знак, ротмистр сломал печать и сорвал веревки.

— Князь, извольте засвидетельствовать наличие посылки…

Хватило одного взгляда, чтобы убедиться: Бобби получил то, что так сильно хотел. Но портфель офицер все еще не выпускал из рук, что раздражало ужасно.

— Прошу простить, князь, необходимо расписаться в получении.

Бобби торопливо черкнул в протянутой конторской книге, схватил вожделенный портфель и прижал к груди.

— У вас не более часа, мы ожидаем здесь, — напомнил штабс-капитан.

— Да, разумеется, благодарю, я прикажу, чтоб вам подали закуски, — на ходу бросил он и побежал к гостям.

Бобби торопливо пробирался сквозь толпу гостей, прижимая к себе ничем не примечательный старенький портфель. Добравшись до центра залы, он громогласно потребовал тишины. Рибер понял, что сюрприз начинается.

— Господа! Друзья мои! Коллеги по команде! — провозгласил он. — Спорт — это прекрасно. Олимпиада — прекраснее всего. Но есть соревнования, в которых нельзя проигрывать никогда. И вы в этом убедитесь! Прошу начать!