Антон Кротков - Загадка о тигрином следе

Для Одиссея и Киры бегство Артура стало жестоким ударом. Но хуже всего было то, что своим поступком Каракозов мог лишить их доверия пуштунов. Но и утаить позорное происшествие было невозможно. Пришлось Одиссею, скрепя сердце, поставить в известность о случившемся хозяев. При этом он пока всё же умолчал о пропаже своего личного блокнота, прекрасно понимая всю опасность этих записей, попади они во враждебные руки.

Как и следовало ожидать, пуштуны восприняли бегство одного из русских чрезвычайно болезненно. Пуштуны немедленно выслали в погоню несколько отрядов. Они не сомневались, что беглец направился в сторону границы с Индией.

Преследователей не было весь день. Ближе к полуночи стали возвращаться первые охотничьи партии. Каракозова с ними не было. По словам воинов беглец ловко запутывал погоню, а в темноте его следы окончательно затерялись. Кто бы мог подумать, что медлительный и флегматичный подкаблучник окажется ловкачом, сумевшим ускользнуть от превосходно знающих свои родные места неутомимых горцев!

Больше всего Одиссей опасался, что Киру могут обвинить в том, что она знала о планах мужа и скрыла. Так и получилось. У Одиссея состоялся очень неприятный разговор с несколькими вождями. Суровые воины в жёсткой форме сообщили Лукову, что намерены подвергнуть жену шпиона пытке, чтобы выведать замыслы её мужа. Одиссей ответил им так:

– Тогда пытайте меня! Как начальник экспедиции и отвечаю за действия своего подчинённого.

Пытать Одиссея не стали. Киру тоже не тронули. Но было понятно, что о взаимном доверии можно забыть.

В эту ночь Одиссей ложился спать с твёрдой уверенностью, что никогда больше не увидит Каракозова. Но утром за ним пришёл посыльный от местного вождя и сообщил неожиданную весть – беглец нашёлся. Причём он явился сам. «Что за чертовщина! Зачем ему понадобилась разыгрывать столь опасный и глупый спектакль?» – терялся в догадках Одиссей, направляясь вслед за посыльным.

Артур Каракозов уныло стоял во дворе дома старейшины. Он выглядел каким-то жалким, морально раздавленным. Голова его была понуро склонена на грудь, плечи опущены. Тут же во дворе был привязан мулл, на котором он пытался совершить побег. Каракозов не был избит, да и одежда на нём как будто была в целости. Пуштуны смотрели на беглеца с презрением. Оказалось, что вернулся он не по доброй воле. С ним произошла трагикомичная история. Задумав перебежать через близкую границу к британцам, Артур Каракозов похитил мула и сумел незаметно покинуть село. К своему побегу Каракозов неплохо подготовился. У него была карта, оружие и запас продуктов. И всё до поры шло удачно. Он погнал мула в сторону границы, по дороге сумев сбить с толку своих преследователей. Однако убаюканный мерным покачиванием, тишиной и однообразием ландшафта, притомившийся за день беглец в какой-то момент заснул. Мул же, предоставленный собственной воле, в середине ночи повернул на 180 градусов и пошел обратно домой…

– Зачем вы это сделали? – удивлённо спросил у Каракозова Луков. Ему с трудом верилось, что этот невзрачный тип – шпион. Нет, он меньше всего был похож на многоопытного агента. Вряд ли он Джокер. Но тогда возможно он тот, кого афганский пограничник назвал «немцем»? Луков уже перестал удивляться неожиданным перевоплощением людей, которые его окружали. За последнее время неприятные открытия такого рода следовали одно за другим так что порой начинало казаться, что по-настоящему порядочных людей, которым можно полностью доверять, в природе просто не существует.

– Клянусь вам, Одиссей Гекторович, это получилось как-то спонтанно! – оправдывался Каракозов. – Я вдруг подумал, что до границы рукой подать. А там ведь – свобода!

В этот утренний час ещё не было жарко, но по лицу Каракозова катились крупные капли пота. Рядом с ним не было вооружённого конвоя, но он дрожал, как лист на ветру.

– Я обыкновенный уставший трус, который захотел нормальной жизни вдали от всех этих ужасов. Перебраться в Америку было моей заветной мечтой.

– Именно поэтому вы похитили мои вещи?

Каракозов поспешно снял с себя украденную сумку и протянул Лукову.

– Извините. Сами понимаете: чтобы англичане дали мне паспорт, я должен был что-то предложить им взамен, – уныло признался Артур и тут же взмолился: – Только не говорите пуштунам про карту и блокнот! А то они расстреляют меня, как шпиона.

Желая чистосердечным раскаянием заслужить прощение начальника, Каракозов пояснил, что пойти на кражу драгоценностей его заставила необходимость добыть деньги на билет до Америки.

– Поверьте, Одиссей Гекторович, за свою жизнь я пятака не украл! Но что мне было делать? Американцы не принимают нищих эмигрантов, да и по ту сторону границы надо было на что-то жить, чтобы не умереть с голоду в первую же неделю.

Одиссей обратился к пуштунам:

– Этот человек обыкновенный вор. Я накажу его сам. А вам приношу свои извинения за украденного им осла.

Но местные не согласились с такой оценкой беглеца.

– Он хотел перебежать к инглизи и сообщить им о наших переговорах. За это инглизи немедленно направили бы против нас карателей. А он бы привёл их. Кроме того, уходя, он отравил воду в колодце. Трое наших соплеменников выпили воды и сейчас умирают.

Одиссей перевёл Каракозову слова горцев. Они ошеломили Артура. Он выпучил глаза, зубы его застучали от страха. Луков видел, что Каракозов готов обнять его сапоги и целовать их, лишь бы начальник заступился за него.

– Клянусь, я никого не травил!

Каракозов опустился до того, что напомнил Лукову, что никогда не препятствовал отношениям начальника экспедиции с собственной женой.

– Что вы такое говорите, Артур Васильевич! Вы же интеллигентный человек! Учёный, врач!

– Я не хочу умирать! – заскулил Каракозов. Он рухнул на колени перед Одиссеем и повис на его рукаве. Но так как Луков вырвался, потерявший остатки человеческого достоинства Артур переключился на супругу:

– Кирочка! Ангел мой! Заклинаю тебя – спаси! В память о наших лучших днях уговори Одиссея Гекторовича стать моим заступником перед дикарями!

Кусая губы в кровь, Кира стала просить за мужа, с ужасом поглядывая на жаждущих крови Артура вождей. Но Одиссей уже ничего не мог изменить. Судьба Каракозова была решена. Двое здоровяков подхватили его за руки и потащили вон со двора, остальные пуштуны последовали следом. Несчастного втащили на высокую скалу и поставили на краю обрыва. До последней минуты своей жизни Каракозов продолжал умолять о пощаде. Он не мог поверить, что его действительно казнят.

Одиссей тоже не оставлял попытки спасти его. Чего только он не обещал пуштунам в обмен на милость к предавшему его соратнику! В эти минуты Одиссей не думал о том, что для него полезнее попытаться откреститься от предателя и таким образом спасти хотя бы остатки собственной репутации в глазах пуштунов. Нет, сейчас его заботило лишь одно, как спасти эту человеческую жизнь.

Но его не слышали. В очередной раз повторив своё твёрдое «нет» старейшины отошли немного в сторону, оставив приговорённого стоять перед уже нацелившимися в него стрелками. И тут Каракозов повернулся в сторону бывших соратников. Его страдающее лицо внезапно исказила злоба. Он успел выкрикнуть:

– Проклинаю тебя!

Дюжина ружейных выстрелов слились в залп. Небольшую площадку, где происходила казнь, заволокло серым густым дымом. Когда облако рассеялось, Каракозова на площадке не оказалось. Его изуродованное окровавленное тело лежало далеко внизу на острых камнях.

Как и следовало ожидать после побега и казни Каракозова переговоры оказались сорваны. Совет вождей раскололся. Подавляющее большинство не хотело больше ни о чём договариваться с человеком, чей друг оказался шпионом англичан. Некоторые пуштунские лидеры даже стали сомневаться, действительно ли пожаловавший к ним русский тот, за кого себя выдаёт, а не британский агент, хитростью пробравшийся к ним под видом посла. Правда, ещё оставались те, кто не потерял веру в посланца новой России, но они оказались в меньшинстве.

Одиссей пробыл в селении ещё три дня, пытаясь убедить горцев вернуться к переговорам. Безрезультатно. Отношение к нему со стороны хозяев резко переменилось. Теперь послу и его спутникам не доверяли, как прежде. Прежде всего это выражалось в том, что гостям запретили свободно гулять по селу – пуштуны не хотели показывать чужеземцам свои укрепления, устроенные на случай вражеской осады. И хотя пока русским прямо не приказывали убираться восвояси, но итак всё было понятно.

Приходилось привыкать к мысли, что все усилия и жертвы оказались напрасными. Когда Одиссей, наконец, объявил шейху о своём уходе, то явно вздохнул с облегчением. С собой им дали немного еды. Уходя, Луков оставил в доме мешочек с алмазом и жемчужинами.