Ирина Глебова - Капкан для призрака

– Что он делает! Полковник Герасимов при мне его предупреждал: Мациевич – эсер!

На Столыпина уже было несколько серьезных покушений со стороны террористов-эсеров. Петрусенко покачал головой, следя, как самолет берет разбег, – он восхищался этим человеком. А когда самолет вновь благополучно опустился на летное поле, вдруг, неожиданно для себя, попросил начальника департамента:

– Очень хочется последовать примеру! Посодействуйте!

И добился-таки своего: сел в самолет к пилоту Сергею Ермошину, пролетел над Санкт-Петербургом! Незабываемое ощущение! Особенно если вспомнить, что через два дня здесь же, на Комендантском поле, капитан Мациевич разбился, выпав из самолета…

В Берлин поезд прибыл под вечер. Большой шумный вокзал напоминал чем-то вокзал родного Харькова. Петрусенко вышел из вагона, чтобы попрощаться с господином Шавриным, пожелать ему удачи в трудном деле. Катюша сильно переживала и кричала, высунув головку в окно:

– Папа, папочка, зайди скорее, а то поезд уедет без тебя!

Рано утром они уже ехали по южной Германии. Катюша просто прилипла к окну.

– Папа, мамочка, – спрашивала она восторженно, – это что, домики игрушечные?

Викентий и Люся смеялись: мелькающие мимо небольшие селения с аккуратными коттеджами под яркими черепичными крышами, в окружении фруктовых садов, ажурных оград и с мощеными дорожками от ворот к крыльцу и правда казались декоративными. По зеленой долине узкой лентой вилась река, вдалеке, на поросшей лесом скале, высились развалины крепости, или замка, или церкви…

– Красиво, – протянула Люся. – И Катюша права – как на картинке. Мне нравится, я верю, что здесь мы хорошо отдохнем.

В Карлсруэ они пересели в вагон местного паровоза с удобными мягкими сиденьями и через полчаса уже вышли на платформу небольшого чистенького вокзала курортного городка Баден-Бадена.

Уже на вокзале Людмила с удивлением заметила:

– Как много народу! Мне кажется, раньше здесь такого столпотворения не было.

– Ну, положим, Баден-Баден всегда был популярным курортом, – возразил Викентий. – Просто ты, когда была здесь в свои юные годы, вовсе не на то обращала внимание… Не переживай. Немцы умеют поддерживать порядок.

Он оказался совершенно прав. Выходящие из поезда на перрон люди не успевали растеряться – около них тотчас же оказывались носильщики, которых здесь называли пактрегерами, степенно брали чемоданы, несли к извозчикам, выстроившимся на небольшой привокзальной площади. Толпа приехавших быстро рассасывалась, причем Петрусенко заметил, что многие о чем-то расспрашивают извозчиков и уезжают лишь после недолгих переговоров. Людмила первая догадалась, в чем дело.

– Они расспрашивают о жилье! Подозреваю, что здесь сейчас не так-то просто устроиться прилично. Как хорошо, что у нас есть адрес и нас ждут!

Коляска неторопливо катила по улице городка, мимо нарядных небольших домов, почти в каждом из которых, судя по всему, держали пансион.

– Смотри, мамочка! – захлопала в ладоши Катюша. – Какие красивые флажки и фонарики!

– Это курзал, – сказала Люся, указывая мужу на одноэтажный полукруглый дом с деревянной ажурной верандой по периметру. Он и в самом деле был украшен разноцветными флажками и фонариками, на небольшой площадке между причудливыми цветниками стояли столики и стулья. – Здесь отдыхающие собираются вечерами на различные концерты, танцы. Не путать, пожалуйста, с кургаузами. Это совсем другое! В кургаузе мы будем принимать лечебные воды.

Викентий улыбался, глядя на жену. Она была очень оживлена, увлеченно оглядывалась по сторонам, смеялась, узнавая что-то, виданное в юности. Еще было утро, хотя и не самое раннее, а улицы казались многолюдными. Навстречу им спешили нарядно одетые дамы и господа, в определенном направлении местные жители везли тележки, несли большие корзины. Катюша вновь восторженно захлопала ладошками:

– Собачка, какая хорошая, вместо лошадки!

Викентий и Люся засмеялись следом за дочерью: по тротуару с деловым видом вышагивал крупный мохнатый пес, запряженный в маленькую тележку. На ней стояли два молочных бидона, следом шла старушка-молочница. Не успел пес важно прошествовать мимо, их коляска – завернуть за угол, как им навстречу попалась еще одна тележка, на этот раз с хлебом – ее тоже сосредоточенно тащила коротколапая сильная собака, а следом вприпрыжку бежала девочка-подросток.

– Похоже, собачьи упряжки здесь – самое обыкновенное зрелище, – констатировал Викентий Павлович. – Это так по-немецки: всех приспособить к делу!

– А мне кажется, папочка, собачкам очень нравится возить тележки!

– Верно, малышка! – Люся обняла дочку. – Их хозяева специально доставляют им такое удовольствие.

На улицах было людно. Викентий Павлович вспомнил, сколько пассажиров вышло из поезда вместе с ними. А ведь каждый день сюда приезжает не один состав! И хотя курортный сезон уже идет на убыль – народ все еще едет. Петрусенко с признательностью вспомнил давнего друга их семьи, адвоката Илью Михайловича Семенова: именно он дал адрес, по которому они сейчас едут.

…Дело, которым следователь Петрусенко занимался в небольшом городе Белополье, принесло ему заслуженную славу: убийца двух женщин был изобличен. Но преступник стрелял и ранил Викентия Павловича в ногу. Рана, к счастью, была неопасной, но довольно сложной – дважды пришлось перенести операцию. Когда после второй, уже в харьковском госпитале, Петрусенко вернулся домой, начальник губернской полиции настоял, чтобы он взял отпуск.

– Ваше здоровье, дорогой Викентий Павлович, – сказал он, – это ценный капитал! И для вас самих, и для нас. Хорошенько подлечитесь – я настаиваю на этом!

А через день его навестил адвокат Семенов – пожилой человек, друживший еще с отцом Викентия. Он тоже посоветовал серьезно заняться здоровьем.

– Вы, Илья Михайлович, уже не первый человек, кто говорит об этом Викентию, – пожаловалась Людмила. – И, между прочим, когда мы возвращались из Белополья, ты, мой дорогой, пообещал, что поедем на воды, в Баден-Баден. Теперь, когда тебе дали отпуск, в самый раз свое обещание выполнить!

– Люсенька права, Викеша! – поддержал ее Семенов. – Там не только воды, там сам воздух целебен! Поезжайте, не пожалеете. А я дам вам адресок в пансионат к очень хорошим людям!

И он рассказал Викентию и Людмиле, что лет семь назад был хорошо знаком с семьей обрусевшего немца – Людвига Лютца. Господин Лютц служил начальником почты в городе Белая Церковь под Киевом, был женат на русской, у него росло двое детей – дочь и сын. Образованный, милый человек… Пять лет назад он неожиданно получил наследство: в Германии умер его троюродный дед, а Людвиг Августович оказался его единственным живым родственником. Ему достался приличный счет в банке и пансионат в Баден-Бадене. Здесь же он был простым скромным служащим, потому не долго раздумывал – со всей семьей уехал.

– Я был у него, остался очень доволен! Пансионат небольшой, но уютный, налаженный, предусмотрено буквально все. Причем в прекрасном месте: рядом источник и природные бассейны. И чуть ли не сразу от порога – чудесный сосновый лес. И сам господин Лютц, и его жена – приветливые хозяева, да и просто приятные люди. Их дочь Эльза – славная девушка, парнишка, Эрих, – немного замкнутый, но хорошо воспитанный… Смотри, Викентий! Если хочешь, я могу сегодня отправить им срочное письмо, попросить оставить для вас комнаты. Через неделю уже ответ буду иметь…

Викентий ненадолго задумался, потом посмотрел на жену с улыбкой и кивнул:

– Пишите, Илья Михайлович. Что же делать – обещания свои надо выполнять! Только, знаете… не упоминайте о том, что я полицейский служащий.

– Верно, Илья Михайлович, миленький! – подхватила Люся. – А то ведь не получится спокойного отдыха, это уже нами так хорошо проверено! Собачка убежит на полчаса погулять, или хозяйка забудет где-нибудь свои сережки – и уже бегут к Викентию: «Кража, кража!»

– Хорошо, хорошо, – засмеялся старый адвокат, – не буду о профессии вообще упоминать. Напишу: «…мой давний друг»!

Теперь же, глядя на утренние улицы, заполненные народом, на прикрепленные к воротам многих домов таблички: «Мест нет», Викентий Павлович еще раз мысленно поблагодарил адвоката Семенова за хлопоты. Люся, похоже, вспомнила о том же, потому что повернулась к мужу и спросила с веселой улыбкой:

– Как себя чувствуете, господин фармацевт? Никто не станет просить раскрывать кражи, но зато потянутся к тебе с разными болячками!

– А я, моя дорогая, буду выдавать себя за владельца крупной аптеки, что в какой-то мере, соответствует истине. А для этого совсем не обязательно быть настоящим фармацевтом – достаточно примитивного, дилетантского уровня. Буду многозначительно изрекать по-латыни: «Mens sana in corpore sano – Здоровый разум в здоровом теле!»