Йен Пирс - Комитет Тициана

Флавия была уверена, что происходит нечто именно в этом роде. Оставался единственный вопрос: какое отношение это все имело к ней. И вот в сознании забрезжила неприятная мыслишка: итальянское правительство расходовало чрезмерно много. Дефицит бюджета рос с такой скоростью, что у всех, кроме членов кабинета, от отчаяния опускались руки. Время от времени очередная администрация загоралась намерением разобраться с проблемой. Усилия, как правило, продолжались недолго, месяцев шесть, но в это время урезались различные программы и в действие вступал жесткий режим экономии. Потом люди от этого уставали, все возвращалось на круги своя, и дефицит стремительно возносился вверх по спирали.

И вот беда — наступил очередной период затягивания поясов, и конкурирующие полицейские силы носились с идеей сэкономить средства за счет сокращения отдела генерала Боттандо, а расследование краж произведений искусства передать в ведение местных структур карабинеров. Пользы бы это не принесло и денег тоже не сэкономило, но Боттандо прекрасно понимал, что дело не в том. Карабинеры никогда не могли согласиться с тем, что его управление создано под эгидой полиции. Обычно он легко от них отделывался. Но теперь его противники брали на слушаниях верх, и через восемь дней предстояло рассмотрение годового бюджета и реально вставала угроза всяких непосредственных сокращений.

— Речь, случайно, не о деньгах? — спросила Флавия и застонала, когда Боттандо кивнул. — Ради Бога, с этим только не ко мне. У меня и так работы навалом. — В ее больших голубых глазах итальянки с севера отразилась вся степень скорбной мольбы, на которую она оказалась способна. Но начальник был человек непреклонный.

— Ничего, дорогая, мы кое-что с вас снимем.

— Так ведь вы отказали, когда я попросила дать мне в пятницу выходной, — парировала Флавия.

Но Боттандо был не из тех, кто позволял себя путать всякими мелочами.

— То была пятница, — махнул он рукой, давая понять, что тема исчерпана. — Вы что-нибудь слышали о Тициановском комитете?

Флавия работала с генералом достаточно давно и, взглянув в его лицо, мысленно признала свое поражение.

— Конечно. Широко финансируемое правительственное предприятие, целью которого является каталогизация всего, что создал Тициан, вплоть до установления подлинности его счетов из прачечной. Весьма представительная затея.

— Что-то в этом роде, — кивнул босс. — Голландцы создали нечто подобное. И министр решил, что престиж международного финансируемого правительством мегапроекта должен принадлежать итальянскому художнику, а не какому-то занюханному голландскому Рембрандту. Вот и отвалили на Тициана по полной. Полдюжины экспертов за год высасывают столько, что нам хватило бы купаться в роскоши целое десятилетие. Это у них называется коллективными усилиями. Не возьму в толк, почему в наш бюрократический век считается, что шесть личных точек зрений лучше одной. Им кажется, что так все будет точнее. А у меня на этот счет большие сомнения. Так вот, этот комитет принялся с бешеной энергией выпускать каталоги картин, рисунков и прочего. Вы в курсе, о чем я говорю?

— Я об этом слышала. И что дальше?

Боттандо посмотрел на помощницу с долей сомнения.

— А дальше то, — с нажимом произнес он, давая понять, что успел заметить отсутствие у нее энтузиазма, — дальше то, что теперь их всего пятеро. Другими словами, шестая участница этого влиятельного международного проекта почила в бозе, или, выражаясь иначе, ее укокошили. И это вызвало серьезные волнения в высших кругах. По разным причинам это коснулось самых различных ведомств: министерства по вопросам охраны памятников культуры, министерства иностранных дел, министерства по делам туризма, министерства внутренних дел, и они все дружно встали на дыбы. Не говоря уж о местных властях в провинции Венеции и в самом городе. Шум, шум, везде столько шума!

— Понимаю. Но это работа городских карабинеров, разве не так? Они должны уж привыкнуть, что у них в Венеции постоянно умирают иностранцы. Об этом написаны целые тома.

— Умирают, согласен. Но убийство не такое частое событие. Как бы то ни было, верховные власти решили, что итальянские органы правопорядка должны предпринять все возможное, чтобы выяснить правду. Слетаются эксперты, привлекаются все национальные силы. А вы, моя дорогая, выбраны тем самым инструментом, который должен продемонстрировать, насколько серьезно наше правительство воспринимает вызов туристическому бизнесу Венеции.

— Я? — раздраженно, но с оттенком удивления переспросила Флавия. — Почему, черт возьми, я? Я даже не полицейский. — Она не покривила против истины, хотя вспоминала об этом только тогда, когда ей было выгодно. По документам она являлась всего-навсего научным сотрудником и всячески сопротивлялась любым попыткам заключить с собой иной контракт. Форма ей не шла. И она терпеть не могла дисциплины, которую полиция, вспоминая, что является все-таки армейским подразделением, то и дело принималась насаждать в своих рядах.

— Вот именно, — радостно поддакнул Боттандо, довольный, что, несмотря на ранний час, у помощницы прилично варила голова. — Все это сплошная показуха. Одним словом, политика. Начальство желает продемонстрировать, как оно старается. Но не намерено подставлять ножку городским карабинерам. Поэтому мы хотим послать кого-нибудь из нашего отдела помочь с экспертизой, но при том невысокого ранга, чтобы венецианские карабинеры не решили, что угодили в опалу. Так что все сходится на вас.

— Спасибо за такое проявление откровенности, — ответила Флавия с некоторым раздражением, что казалось не вполне последовательным с ее стороны. Поступая в управление Боттандо, она как раз и надеялась, что ей не станут поручать расследований. А теперь обиделась, что не доверяют. Хотя, конечно, неприятно было сознавать, что ее квалификация будто бы недостаточна для раскрытия дела. — И все же я полагаю, что для меня это просто потеря времени.

Боттандо пожал плечами.

— Это зависит от того, хотите ли вы работу в следующем месяце или нет, — резонно заметил он.

Ничего не скажешь, веский аргумент.

— Ну хорошо. Если я обязана…

— Не стоит думать об этом в таком ключе, — бодро возразил он. — Вам представляется превосходная возможность: абсолютно ничего не делать и за это ничегонеделание заслужить благодарность трех наших самых влиятельных правительственных министерств. И естественно, нашего управления, что, конечно, самое важное. Я бы даже сказал, имеет решающее значение, если все пойдет так, как надо. Считайте это оплачиваемым отпуском. Завтра вы поедете туда, проведете там день и к вечеру во вторник вернетесь домой. Если мне не изменяет память, Венеция особенно красива в это время года.

— Дело не в этом! — возмутилась Флавия. Ее поразило упорное нежелание начальника в угоду себе игнорировать факты. Боттандо прекрасно знал, что она собиралась на Сицилию. Какой бы очаровательной ни была эта самая Венеция, поездка туда не входила в ее планы. Но босс на это плевать хотел.

— Свяжитесь с тамошней полицией, только не показывайте вида, что вообще не намерены вмешиваться в их расследование. — Понимая, что победил, генерал заговорил деловым тоном. Сила всегда была на его стороне, но когда речь заходила о выполнении приказов, Флавия нет-нет да и взбрыкивала. — Все, что от вас требуется, — поболтаться на месте, как можно больше потратить за казенный счет, а потом состряпать совершенно безвредный отчет, из которого будет явствовать, насколько вы блестяще проницательны, но который оправдает всех остальных за то, что убийца не арестован, и одновременно констатирует, что это дело — прерогатива не нашего управления. В общем, обычная практика. Все пройдет как по маслу.

Флавия вздохнула еще откровеннее — пусть видит, чем она жертвует ради общественного блага. Милейший человек, прекрасная душа, но уж слишком напорист. Она знала его достаточно давно, чтобы понимать: сопротивление бесполезно. Дело решенное — придется ехать в Венецию.

— Вы полагаете, они никого не найдут?

— Ни секунды не сомневаюсь. Я не очень знаком с деталями, но, судя по первому отчету, дело — настоящий висяк. Сами поймете, когда прилетите на место.

К тому времени, когда в понедельник самолет «Алиталии» кругами пошел на посадку и приземлился в ярко освещенном утренним солнцем венецианском аэропорту Сан-Марко, Флавия привела себя в относительно доброе расположение духа, хотя снова, чтобы не опоздать на рейс, встала в несусветную рань.

Если бы не обстоятельства, она бы радовалась возможности вырваться из душного, перенаселенного помещения в полицейском управлении. Венеция не такое плохое место, чтобы отказаться провести в ней день или два. Дорога недолгая, и путешествовала она налегке, насколько позволял багаж. Флавия захватила брюки, несколько платьев, юбки, рубашки, свитера, с дюжину книг, карты Венеции и ее окрестностей, расписание самолетов и поездов, пальто на случай холодной погоды, плащ на случай дождя, ботинки для прогулок, выходные туфли, пачки бумаги и блокноты, полицейские досье, полотенца, халат, перчатки и на всякий случай фонарик. Скорее всего, кроме джинсов и свитеров, ей, как обычно, ничего не потребуется, но запас не повредит.