Иван Любенко - Тень Азраила

– В таком случае нам придется заявить ноту Персии в связи с гибелью еще одного русского дипломата.

– Несомненно. К тому же персидские судебные власти чинят всяческие препоны и отказывают в ознакомлении с материалами дела по убийству Байкова. В данном случае для нас было бы важно увидеть не только медицинское заключение о его смерти, но и протокол осмотра места происшествия, а также фотографии, сделанные в караван-сарае. Без этого мне будет очень трудно выйти на след злоумышленников.

Иван Яковлевич постучал пальцами по подлокотнику и осведомился:

– Вы думаете, это нам надо?

– Безусловно.

– А зачем? Допустим, мы выясним, что убийством Байкова руководил ну… – он на миг задумался, глядя в потолок, и тут же выпалил, – немецкий посланник, и что? Что это нам даст?

– Многое. Прежде всего мы сможем принести персиянам новую ноту с требованием выдворения из нейтральной страны немецкого дипломата-убийцы. Мне кажется, что это бы неплохой козырь в руках нашего МИДа. А обнародование такого факта – явный повод для увеличения численности казачьих частей в Персии под предлогом усиления охраны российских дипломатических представительств.

– Пожалуй, вы правы, – задумчиво проронил посол. – Но давайте пока ограничимся заявлением в связи с убийством Байкова, там же коснемся и расследования. К тому же его не нужно будет согласовывать с Певческим мостом. А вы… не могли бы подготовить черновой текст?

– Хорошо, завтра утром он будет у вас.

– Вот и ладно, вот и договорились.

И в тот момент, когда Клим Пантелеевич уже вставал из кресла и собирался откланяться, в комнату влетел секретарь. На нем не было лица.

Дрожащими губами он вымолвил:

– Простите, ваше превосходительство, что вторгаюсь, но… только что из магазина готового платья позвонил водитель Никитин. Он сообщил, что на Хиабан Абаси взорвался «Форд» господина Ардашева. Погиб механик гаража Савельев. Осколками ранено несколько прохожих.

– Час от часу не легче! – воскликнул тайный советник: – Прямо фронтовые сводки! Третий труп за два месяца! Скоро в посольстве некому будет работать. – Повернувшись к статскому советнику, он сказал: – Поезжайте, Клим Пантелеевич, посмотрите, разберитесь, что да как. Думаю, та бомба для вас предназначалась. Видно, перешли вы кому-то тропинку…

– Не исключено, ваше превосходительство.

– С богом! Не теряйте времени.

Ардашев и секретарь скрылись за дверью, а посол, постояв некоторое время в раздумье, сел за стол.

«Этот Ардашев говорит правильные вещи. Петербург должен ввести войска в Персию как можно скорее. Казвинский отряд, оставшийся здесь с прежнего похода, слишком мал. Там всего лишь около тысячи человек: полбатальона пехоты, семь сотен казаков и два орудия. Для охраны диппредставительств вполне хватает, а для ведения боевых действий – мало. Нам, в отличие от немцев и австрийцев, перебросить сюда воинские части труда не составит. Пароходы ходят через Каспий один за другим. Берлину и Вене сложнее. Неприятели могут рассчитывать только на своих инструкторов. Но это капля в море. Достаточно увеличить российский контингент хотя бы до одного кавалерийского корпуса, и лицемерная политика Мустафиоль-Мамалека сразу же изменится. Глядишь, и от лживого нейтралитета по отношению к «державам-покровительницам» она перейдет в нейтралитет реальный, а может, даже превратится и в дружественный. К тому же момент сейчас – пока молчат турки – самый благоприятный. Правда, наместник на Кавказе (граф Воронцов-Дашков) стар и нерешителен. Его время давно прошло. Ну да бог с ним. Это вопрос государя. Мое дело изложить соображения по текущему моменту и отправить депешу», – мысленно резюмировал тайный советник. Он достал из бювара чистый лист, обмакнул перо и вывел: «Телеграмма. Сугубо секретно. Его высокопревосходительству министру иностранных дел действительному статскому советнику С.Д. Сазонову…

Тополя на Хиабан Абаси после взрыва притихли и уже не шелестели листвой, напоминая потухшие свечки на фоне темно-синего вечернего неба. Окровавленное тело механика, накрытое простыней, лежало у дороги. На «Форд» было жалко смотреть. Масляные фонари разнесло вдребезги, разворотило кабину и сорвало капот. Вокруг толпились любопытные горожане. Жандармы едва сдерживали их натиск. Тут же суетился полицейский фотограф, какие-то чины из назмие и уже знакомый Ардашеву господин Мохаммед-Таги. Шофер Никитин, еще не отошедший от шока, нервно курил папиросу и стоял у дверей магазина. Он кое-как объяснялся со следователем, который что-то помечал у себя в блокноте.

Клим Пантелеевич отпустил экипаж и стал внимательно осматривать место происшествия.

Заметив статского советника, сыщик просиял лицом, будто бы и не было никакой трагедии. Оставив водителя в покое, он приблизился к дипломату и сказал:

– Вот уж не ожидал, господин Ардашев, что сегодня мы опять встретимся, да еще при таких драматических обстоятельствах. Примите мои искренние соболезнования в связи с гибелью вашего соотечественника.

– Да, горе семье. У него осталась совсем маленькая дочь.

– Но вы же понимаете, что именно вы должны были стать жертвой взрыва?

– Вероятно.

– Как вы думаете, кто это сделал? У вас есть подозреваемые?

– Пока нет.

– Кому была выгодна ваша смерть? И какова истинная причина покушения?

– Не знаю. Как говорят чарвадары, глядя на упавшего в пропасть верблюда, «хода-мидунет»[106].

– А вы, я вижу, философ.

– На мой взгляд, сейчас важнее установить тип взрывного устройства, нежели творить эстихарэ[107].

– Уже установили. К педали скорости была привязана проволока, которая соединялась с гранатой. Стоило шоферу тронуться, как сразу же выскочило кольцо и раздался взрыв.

– Я так и думал.

– Кстати, мы пришли к выводу, что использовалась именно гуммаровская граната. Она, как известно, состоит на вооружении русской армии.

– И в то же время поставляется в Персидскую Казачью бригаду…

– Мы знаем это, – кивнул Мохаммед-Таги. – Как сообщил ваш водитель, в автомобиле был поврежден бензопровод. Отсюда можно сделать вывод, что за вами кто-то следил. Дождавшись, когда вы покинете машину, злоумышленник легко подпилил медную трубку.

– Но зачем понадобилось устраивать весь этот цирк с бензопроводом, если можно было сразу установить гранату?

Следователь пожал плечами.

– А это уж, как вы изволили выразиться, «только Бог знает, почему это случилось».

– Позволю себе с вами не согласиться. В данном случае, кроме Аллаха, это известно еще и преступнику. Можно предположить, что пока я находился у вас, в адлие, кто-то испортил бензопровод. По мнению преступника, машина должна была окончательно сломаться как раз в то время, когда я осматривал место происшествия. Вероятно, там, в караван-сарае, он и предполагал расправиться со мной. Однако что-то ему помешало, да и бензин не успел вытечь полностью. Его хватило, чтобы добраться сюда. Вот тогда злодей и решил прибегнуть к гранате.

– Вполне логично, – проговорил следователь и, окинув Ардашева оценивающим взглядом, спросил: – А вы в России, часом, в полиции не служили?

– Господь уберег.

– Ну-ну, – пробормотал чиновник, недоверчиво косясь на собеседника. – Уж больно складно вы рассуждаете.

Появился санитарный экипаж. Останки погибшего механика стали грузить в закрытую карету.

– Тело повезут в морг?

– Да, таков порядок. Завтра я выпишу разрешение и его можно будет забрать.

– Хорошо, я передам консулу.

– Что ж, позвольте откланяться, – убирая в карман блокнот и карандаш, проговорил следователь.

– Надеюсь, на днях мы вновь встретимся и вы наконец познакомите меня с материалами по убийству драгомана Байкова. Честь имею, – приподняв шляпу, вымолвил статский советник.

– Хотелось бы знать, откуда у вас такая уверенность, – насторожился перс, расправляя редкие усы.

– Неужто забыли? Я ведь предупреждал вас, что посол России сделает официальное заявление в связи с тем, что вы отказываетесь знакомить российские власти с ходом расследования дела по убийству служащего русской дипломатической миссии. Там, кстати, будет упомянута ваша фамилия как виновника ухудшения российско-персидских отношений. Вы прославитесь и попадете в историю дипломатии.

– Я? Моя фамилия? – Мохаммед-Таги оторопело уставился на Клима Пантелеевича. – Вы серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– Постой, постойте, зачем торопиться? – Чиновник нервно закашлялся, снял очки, протер стекла платком и вновь надел. – Я прямо сейчас сообщу об этом в адлие. И там, я уверен, нам пойдут навстречу. Скажите, как мне отыскать вас, чтобы сообщить ответ?

– Звоните в телефон посольства.

– В посольство? Хорошо. Не будем терять время, – затараторил он и поспешил к судейской коляске.

Клим Пантелеевич завел двухместный «Darracq-13», на котором прибыли оба водителя, и, усадив рядом Никитина, поехал обратно. Минут через тридцать он остановился перед воротами императорской миссии.