Дэйл Фурутани - Убить сёгуна

— Непременно. Теперь со мной Кику-тян, и мне пора как-то определиться в жизни. Во всяком случае, не бегать от властей. Когда самураи Токугавы носятся в поисках моей головы, которая стоит десять тысяч рё, трудно найти себе приличный дом в Эдо.

— Что собираешься делать?

— Ты знаешь смысл сведений, которые передал мне?

— То, о чем я спрашивал начальника стражи?

— Да.

— Чем это может помочь? Мне казалось, что тебя просто мучает любопытство.

— Я спрашивал не только из любопытства.

— Не может быть, чтобы он принял участие в попытке убить сёгуна!

— Нет, он не собирался убивать Иэясу.

— Но…

Кадзэ взял за руку Кику-тян и пошел по улице. Нобу в полном недоумении смотрел ему вслед. Потом крикнул:

— Ты дьявол! Теперь я буду весь день размышлять над тем, что ты хотел сказать!

Кадзэ оглянулся, приподнял корзину и улыбнулся здоровяку.

Они шли по дороге, и самурай, привыкший путешествовать по стране в одиночку, хранил молчание, не делая никаких попыток вступить в разговор с девочкой. Кику-тян носила высокие лакированные гэта, любимую обувь куртизанок и проституток, так что она почти достигала плеча ронина. Девочка с опаской поглядывала на своего спутника, когда они пробирались по кривым улочкам Эдо, которые отличались от выложенных в китайском стиле прямых улиц Киото. В новой столице улицы специально делали извилистыми, чтобы запутать возможных завоевателей и затруднить им подступы к замку.

Несмотря на сложную планировку города, Кику-тян поняла, куда ведет ее самурай. Неожиданно девочка сбросила гэта и побежала. Кадзэ бросился за ней с криком:

— Кику-тян! В чем дело? Вернись назад!

Но девочка не слушала ронина. Маленькая и юркая, она ловко проскакивала сквозь людскую массу, теряясь в толпе и все больше отрываясь от Кадзэ. Кику-тян давно уже научилась не верить словам мужчин. Они произносят сладкие речи, однако в итоге обижают тебя и используют лишь для своих наслаждений.

Один раз она рискнула оглянуться и не увидела самурая. Пробежала несколько улиц, не сбавляя скорости. Потом остановилась и осмотрелась.

— Почему ты убежала?

Кику-тян резко обернулась и увидела человека с корзиной на голове прямо за своей спиной. Здоровяк назвал его дьяволом. Похоже, так оно и есть на самом деле. Она опять бросилась бежать, однако он тотчас схватил ее за руку, причем держал нежно, но довольно крепко. Кику-тян безуспешно пыталась вырваться.

— Почему ты хочешь убежать? — снова спросил Мацуяма.

— Ты ведешь меня назад в то заведение! — выкрикнула она.

— Мы идем в район Нингё-то, но вовсе не в «Маленький цветок». Там поблизости есть одно местечко, где ты будешь в полной безопасности. У меня в Эдо остались кое-какие дела, однако я не могу заниматься ими, пока не буду за тебя спокоен. Несколько дней назад я находился в том месте и слышал твою флейту. Мелодия была очень грустной. Кажется, я в какой-то степени понимаю твои чувства. Знаю, тебе трудно поверить мне. Однако помни, что меня послала за тобой твоя мать. Она уже в другой жизни, однако по-прежнему любит тебя и хочет, чтобы я защищал тебя. Она не послала бы к тебе кого-то, кому ты не смогла бы довериться.

В глазах у девочки стояли слезы. Кадзэ взял ее на руки и понес.

Не переставая плакать, Кику-тян пробормотала:

— Я оставила на улице свои гэта.

— Знаю. Мы купим тебе подходящие сандалии и одежду. Гэта носят только проститутки, а ты уже просто девочка. Пусть та обувка останется в прошлой жизни. Ты больше не имеешь ничего общего с «Маленьким цветком». Ты — Кику-тян, дочь моей госпожи, и теперь тебе ничто не угрожает.

— Это твоя дочь?

Момоко отнеслась к Кику-тян очень хорошо, однако ее распирало любопытство относительно того, в каких отношениях находятся девочка и Кадзэ.

— Я отвечаю за нее. Пока я занят, мне бы хотелось, чтобы ты тоже несла за нее ответственность.

— Я?

— Да. Горо и Хандзо — добрые люди, они помогут тебе. Мне надо решить в городе кое-какие дела. Хочу быть уверенным, что в случае моей неудачи о Кику-тян кто-то позаботится. На тебя я могу полностью положиться.

— О чем ты говоришь? Тебе грозит опасность?

Кадзэ улыбнулся:

— Меня пытались убить пятеро ниндзя, однако я стою перед тобой в полном здравии.

— Ты рискуешь жизнью?..

— Наша жизнь — сплошной риск. А вот если я не решу свой вопрос, опасность будет и в дальнейшем преследовать меня. — Из рукава кимоно Кадзэ вынул оставшиеся у него золотые монеты и протянул их девушке: — Вот, возьми деньги и сделай две вещи. Сначала купи Кику-тян новую одежду, подходящую девочке ее возраста, чтобы она не выглядела как проститутка. А потом достань мне лошадь.

— Лошадь?

— Да. Она может понадобиться в любое время дня и ночи. Поставь ее в конюшне к западу от замка Эдо.

Момоко посмотрела на золотые монеты.

— После всего этого еще останется немало денег. Что мне с ними делать?

Кадзэ как-то странно взглянул на девушку, и она поняла, что самурай не очень-то смыслит в деньгах. С ними должна иметь дело его жена. Вручая Момоко монеты, он устанавливал с ней некую интимную связь. Девушка покраснела.

— Храни эти деньги, — сказал Мацуяма. — Если я не вернусь, они понадобятся тебе и Кику-тян. А если все обойдется, ты поможешь Горо и Хандзо обустроить театр. Только не говори им, что они у тебя есть и кто их тебе дал. Когда я в последний раз наградил крестьян, они чуть лбы не разбили, кланяясь мне. Отвратительное зрелище. Больше не хочу видеть подобное.

— Им не нужны деньги. Благодаря тебе театр и так процветает.

— Разве?

— Да. Актеры пользуются очень ярким гримом, вроде того, что был на тебе во время спектакля. Зрителям это очень понравилось. Нам не разрешается демонстрировать на сцене страсть, однако мы теперь можем говорить о ней. Женщинам разговор о любви нравится больше, чем какие-то там действия. После того как я увидела твое сражение с ниндзя, у меня появилась мысль о том, что можно включать в постановки битвы на мечах. Уверена, что они тоже будут пользоваться большой популярностью. Забери деньги себе.

Кадзэ нахмурился. Момоко осознала, что все испортила, и прокляла свою неспособность понимать образ мышления самураев. Разговор о деньгах с воинами типа Мацуямы Кадзэ был дурным вкусом. Особенно после того, как он доверил тебе свои сбережения.

— Сумимасен. Извини меня, — проговорила она и низко поклонилась. — Я куплю одежду и достану лошадь.

Кадзэ сидел на крыше одного из домов в низине и наблюдал за храмом. Он уже второй день кряду вел наблюдение, делая перерывы лишь для того, чтобы справить естественные надобности или напиться из общего колодца — поздно ночью, чтобы никто не увидел. У него был небольшой запас рисовых лепешек. Точно такой же пищей самурай питался во время военной кампании.

Как и на войне, Кадзэ не считал ожидание потерей времени. Каждый воин знает, как должен действовать, однако только самые лучшие умеют выжидать. Время боя имеет решающее значение. Действия и ожидания чередуются вполне естественно, словно вдох и выдох. Самурай знал, что подходящий момент для начала действий скоро настанет. Разумеется, все это может оказаться пустой тратой времени. Порой и самые прекрасные планы ни к чему не приводят, ибо события развиваются совсем не так, как хотелось бы.

В первый же день Кадзэ увидел нужного ему человека. Он временно жил в храме, так как его дом в Эдо еще только строился. Кадзэ опознал его по гребешку на шлеме, о котором сообщил Нобу. Человек занимался своим привычным делом и не заинтересовал Кадзэ.

Однако утром второго дня в час Тигра у Кадзэ появился интерес к владельцу шлема. Мацуяма увидел, как тот покидает храм в сопровождении двух приятелей. Они ехали верхом. Объект наблюдения держал в руках мушкет. Он и его спутники маскировались под угольщиков.

Должно быть, они направляются в лес, думал Кадзэ, где будут незаметны в немаркой одежде. В день покушения этот человек носил форму. После выстрела город был наводнен солдатами, и на него не обратили внимания. Вот почему не закричал часовой на ягуре, когда туда залез вооруженный незнакомец. По той же причине он не привлек к себе внимания, покидая место происшествия.

Кадзэ смотрел, в каком направлении поскакали всадники, покидая Эдо. Потом быстро спустился с крыши и побежал к конюшне, где стояла его лошадь.

Трудно следить за людьми, двигающимися верхом, и оставаться незамеченным. Особенно если иметь в виду, что Кадзэ не хотел отставать от них на слишком большое расстояние. Помогала темнота, которая сгустилась, едва они миновали деревушки, окружающие Эдо. А с рассветом всадники уже съехали с дороги и оказались в лесу к северу-западу от столицы. Деревья, которые росли там, скрывали Кадзэ.