Ксения Рождественская - Мистическая Москва. Башня Якова Брюса

Саша молча глотнул кофе. Какой странный вкус… С горчинкой. Ему не очень нравятся подобные напитки. Надо положить побольше сахара.

Он подвинул сахарницу и насыпал три ложки. Напиток сразу стал куда приятнее.

– Так что вы от нас скрываете? – поинтересовалась Люда, прихлебывая кофе.

– А… – Яков махнул рукой. – Не хочется об этом думать.

– И все-таки.

– Отравитель позже сообщил, что разбросать сахар его попросил странный человек с длинными волосами и бородкой клинышком, – нехотя сказал он.

В животе у Саши неприятно екнуло. Он так и знал, что без Брюса здесь не обошлось. Но при чем здесь собаки? Неужели ради того, чтобы отстранить Якова от поисков клада, он причинил столько неприятностей бедным псам?

– Пожалуй, я выпью еще кофе, – сообщил ветеринар и сделал себе новую порцию. – Вкусно! – зажмурился он и замер, наслаждаясь напитком.

В животе снова екнуло. На этот раз сильнее. Саша насторожился. В чем дело? Его никогда не беспокоил желудок. У него был на редкость крепкий организм.

Внезапно сильная схватка заставила его согнуться пополам. Боль была такой, что потемнело в глазах. Несколько мгновений ему казалось, что он сейчас умрет. Но вот боль ушла, и наступило облегчение. Люда перестала пить кофе и изумленно уставилась на Сашу.

Все в порядке, хотел сказать он, но тут боль накатила с новой силой, и Александр был вынужден опуститься на пол, ноги не держали его. Было такое впечатление, что в животе все разрывается и горит огнем. Он хотел сказать, что сейчас все пройдет, но не смог выдавить ни слова.

– Что вы положили в кофе? – прошептал Яков, с ужасом глядя на блюдце с сахаром.

Ответить Саша не успел, в его голове все поплыло, и он перестал отличать то, что происходило в действительности, от того, что являлось плодом его фантазий. Ему казалось, что он слышит голос Люды, которая кричит о том, что на блюдце недостает, кажется, кусочка отравленного сахара, и громкий голос Якова, кричащего, что нужно вызвать «Скорую помощь». А из дальнего угла кабинета на него хитро поглядывал Яков Брюс и тихонько хихикал, наблюдая за их бесцельными метаниями.

«Это Брюс кинул мне в чашку сахар», – хотел сказать Саша, но язык совсем перестал его слушаться. Очередной приступ боли вызвал в нем только сожаление о том, что его мучения никак не закончатся. Последнее, что он помнил, – это склонившееся над ним лицо врача и укус комара в правую руку. После этого он перестал видеть и слышать, его сознание отключилось.

– Как ты? – словно сквозь пелену услышал он голос Люды и с трудом открыл глаза.

Ее лицо все время расплывалось и никак не хотело принимать четкие очертания.

Ответить он не смог. Собственный язык казался большим и тяжелым. Было такое впечатление, что он не умещается во рту. Тогда Саша едва заметно кивнул, и на Людином лице появилась слабая улыбка.

– Убил бы, ей-богу! – откуда-то со стороны послышался знакомый голос, и Саша попробовал скосить глаза, чтобы разглядеть говорившего.

Однако ему это не удалось. Так же, как и язык, глаза отказывались ему повиноваться, а Стас сидел за пределами видимости. Он тихо застонал и попытался пошевелить руками, но даже такое незначительное движение далось ему с трудом. Кроме того, появилась тупая боль, определить источник которой было непросто. Как будто болело сразу и все.

– Оставьте его, – услышал он еще один знакомый голос, на этот раз Якова. – Пусть поспит. Такое отравление даром не проходит. Хорошо еще, что вообще жив остался.

«Ничего себе, хорошо! – хотел сказать Саша. – Легче умереть, чем пережить такое». Однако мысли в голове вдруг стали расплываться, голоса исчезать, и через мгновение он остался в полной темноте наедине с собой.

В следующий раз Саша пришел в себя через сутки. Во всяком случае, так сказала медицинская сестра. Он попробовал пошевелить руками и ногами, и ему это удалось, правда, с большим трудом. Такой резкой боли, какую он испытывал раньше, уже не было, но ее отголоски в виде слабых ноющих ощущений все еще оставались.

Ни говорить, ни думать не хотелось. Единственным желанием было лежать в кровати и наслаждаться тишиной. Конечно, он соскучился по Милке, но даже с ней он не готов был разговаривать, так тяжело ему было вновь чувствовать себя живым.

Люда приехала только к вечеру. Она подошла к Сашиной кровати, наклонилась и поцеловала. Сердце забилось чуть быстрее, а по телу пробежала приятная дрожь.

– Тебе уже лучше, – констатировала она и села рядом. – Как ты себя чувствуешь?

– Сносно, – прохрипел он и удивился собственному голосу. Голос был совсем чужим.

– Доктор сказал, что кризис прошел. Теперь ты начнешь выздоравливать, – она погладила его по волосам, затем по щеке.

Саша прижался к ее ладони.

– Ты можешь ответить мне на один вопрос? – поинтересовалась Люда, не отнимая руки.

– Попробую, – кивнул он.

– Зачем ты положил в кофе отравленный сахар? Яков же сказал, что это яд, которым травили собак.

– Я положил? – удивился Саша.

– А кто же еще? Ты делал кофе, следовательно, ты же и сахар положил. Мы с Яковом занимались собакой.

– Но я насыпал в чашку сахарный песок, – попытался объяснить он, его дыхание тут же сбилось. Видимо, организм еще не пришел в себя.

– Вот как! – нахмурилась Люда. – А кто же тогда положил отраву? Кроме нас, в кабинете никого не было.

Сашино спокойствие как рукой сняло. Чему он радуется? Тому, что не умер сразу? Но Брюс может повторить свою попытку. И на этот раз она может закончиться не так благополучно.

– Ты же не хочешь сказать, что сахар тебе подмешал… – она сбилась и не стала продолжать.

– Хочешь верь, хочешь – нет, но отравленный сахар я не трогал, – постаравшись придать своему голосу твердость, ответил Саша.

– Не нравится мне все это, – прошептала она и отвернулась, закусив губу.

– А как дела у Валерия Федоровича? – спросил он, решив отвлечься от неприятной темы.

– По-прежнему. Ни следов, ни улик. Он попытался озвучить начальству версию с причастностью Якова Брюса, но его даже слушать не стали. Сказали, чтобы он либо нашел убийцу, либо пусть готовится к пенсии.

– Жестко, – заметил Саша.

Люда только пожала плечами.

– Вскрытие уже показало, отчего умер Иван Мохов?

– Все, как и предполагалось – от удара по голове, – ответила она.

– Когда же это закончится, а? – он заглянул Люде в глаза и поморщился.

– Ольга уверена, что смертей больше не будет.

– Ты видела Ольгу?

– Видела. Она приходила в больницу. Но ты был без сознания, и ее не пустили.

– А зачем она приходила?

– Кто ж ее знает? По ее словам, сообщить, что теперь все будет хорошо.

– Откуда такая уверенность?

– Брюсу нужен был последователь. И его не устраивала целая толпа искателей сокровища. В каждом поколении есть только один человек, который может взять на себя эту роль. После того как Ольга объявила о своем желании стать продолжательницей семейной традиции, Брюс успокоится.

– Так ли это?

Люда снова пожала плечами.

– Мы сможем убедиться в этом лишь по прошествии времени.

Дверь палаты тихонько скрипнула, и Саша вздрогнул, ожидая невесть чего. Однако это оказался всего-навсего Стас.

– Оклемался? – насмешливо произнес он. – Так тебе и надо. Дураков нужно учить!

– Стасик, не надо, – поморщились Люда.

– Что значит не надо? Не надо было лезть не в свое дело. Ведь предупреждал же! Но мы же самые умные… – он гневно посмотрел на Сашу.

– Но я ни во что не лез, – попытался оправдаться тот.

– Не лез бы – не лежал бы сейчас здесь, – отрезал Стас.

– Тебе бы только издеваться! – тоскливо произнес Саша и попытался выдавить из себя слезу.

– А я тебе говорил – не лезь! Но своя голова гораздо умнее, не правда ли?

– Каюсь, виноват. Но я действительно не хотел ничего плохого. Просто решил предупредить Якова.

– Зачем? Брюс сам разберется со своими наследниками.

– Хотел как лучше… Кстати, как он? А Марина? Надеюсь, с ней все в порядке?

– Все хорошо, – кивнул Стас и взял Сашу за руку. – Я настоял, чтобы ее осмотрел наш доктор – все-таки стресс мог как-то сказаться на ребенке. Но он меня уверил, что с ее здоровьем полный порядок. Никакой опасности для ребенка нет. Да и Яков отделался испугом. Надо же додуматься положить отравленный сахар там, где находятся продукты. Рано или поздно он мог бы отравиться. Но к его счастью, ты спас его от смерти.

– Думаю, все дело в Брюсе, – вмешалась Люда. – Именно он руководит поступками людей. Так что нечего ругать Сашу. Даже на портрете он выглядит живее всех живых. И не в пример умнее.

– Кстати, тот портрет я бы сжег, а пепел развеял по ветру, – сообщил Стас. – Что за бред хранить изображение человека, который и так уже наделал много бед. Ведь каждый знает, что рисунок несет в себе великую силу…

В Сашиной голове загудело, а Стас продолжал говорить.