Томас Гублер - Во тьме таится смерть

— Но тем не менее, — осмелился возразить Сёкей, — ваша честь самурая…

— Если думаешь, что честь требует изничтожить каждую собаку, которая лает на тебя, — перебил его судья, — то только потратишь время даром, преследуя собак. Нет в этом никакой чести.

Оока провел Сёкея вокруг замка господина Инабы. Он указал на окно в вышине, из которого спустился на землю убийца.

— Надо быть храбрецом, чтобы спуститься с такой высоты, — сказал судья. — Его поимка была бы достойным похвалы делом.

Сёкей осматривал заснеженную землю. Виднелось только несколько цепочек звериных следов. Судья указал на них.

— Такие следы оставила лиса, — сказал он.

— Да, — согласился юноша. — Снег, верно, продолжал падать и покрыл следы ног убийцы.

— Возможно, — сказал судья.

— Пойдем-ка, посмотрим на стражу, допустившую его в комнату господина Инабы.

Они оседлали лошадей и поехали к дворцу сёгуна. Лошади двигались неторопливо, потому что улочки города, как всегда, были переполнены. Самураи, чье облачение — косодэ — было отмечено эмблемами князя, которому они служили, расхаживали по улочкам, готовые доказать превосходство своего господина над всеми остальными. На дорогах столицы постоянно происходили кровопролитные стычки, несмотря на то что сёгун запретил бои в городе. Нарушение порядка каралось смертью. Несколько раз прохожие самураи украдкой посматривали на судью. Эмблема в виде хризантемы на косодэ всадника, конечно, отмечала его как одного из чиновников сёгуна, но размер эмблемы сообщал, что это был известный судья Оока. Несколько самураев даже поприветствовали его наклоном головы в знак уважения, а владельцы магазинов, стоящие в дверных проемах с целью привлечь посетителей, поклонились очень низко, когда он проезжал мимо. И хотя ни один из этих людей не удостоил вниманием Сёкея, юноша гордился уважительным отношением, которое выказывают его приемному отцу.

Внезапно судья Оока остановил лошадь.

— Хей! — закричал он. — Татсуно!

Сёкей устремил взгляд вперед. Единственный человек, которого увидел юноша, был худой неряшливого вида мужчина в простом коричневом кимоно. Как только тот услышал окрик судьи, развернулся и юркнул в переулок между двумя лавками.

— Мы должны догнать его, — приказал судья Сёкею. — Я хочу поговорить с ним.

Сёкей погнал лошадь к переулку, где скрылся худой мужчина. Однако переулок оказался слишком узким для лошади, так что юноша спешился и продолжил погоню.

В переулке было темно. Владельцы магазинов построили навесы с обеих сторон, чтобы защитить хранившиеся там товары. Смутно Сёкей различал плетеные и деревянные корзины, расставленные вдоль стен, но худого мужчины не было видно. Беглец укрывается в одной из корзин, понял Сёкей. Сжимая в одной руке рукоятку деревянного меча, юноша упорно пробивался от одной корзины до другой. Худой человек не носил меча, но он мог быть вооружен чем-то другим.

Неожиданно Сёкей уловил быстрое движение в конце переулка. Юноша присмотрелся и успел заметить коричневое кимоно.

— Стой! — закричал он и побежал за ним.

Худой мужчина снова исчез так же внезапно, как и прежде. Но Сёкей продолжал бежать, уверенный, что преследуемый где-то впереди.

Внезапно молодой человек ощутил острую боль в ступне. Поставив рядом другую ногу, он испытал такую же пронзительную боль, которая распространилась по всей ноге. Он машинально отпрыгнул и попытался убежать. Но упал — к счастью, назад. Оказавшись на земле, он обнаружил перед собой россыпь острых зубчатых металлических предметов. Юноша подобрал один и осмотрел его. Небольшая уродливая вещица с пятью шипами, отходящими от маленькой сердцевины. Как бы она ни приземлилась на землю, два шипа будут всегда направлены вверх, готовые вонзиться в ноги любого, кто наступит на нее. Эти штучки, вероятно, были рассыпаны здесь тем мужчиной, которого преследовал Сёкей.

Осторожно Сёкей снял обувь и вынул шипы, застрявшие в ней. Он не сильно поранился: толстые соломенные сандалии неплохо защищали ноги. Однако юноша хромал и вдобавок чувствовал себя виноватым за то, что не сумел выполнить поручение судьи.

Как ни странно, судья не ждал его на прежнем месте. Прихватив лошадь Сёкея, он исчез. Юноша оглядел улицу, не зная что делать.

Судья оставлял его и прежде, но обычно давал какие-либо указания. «Следуй одним путем», — эти слова всплыли в памяти Сёкея. Оока часто повторял их, чтобы описать свой метод поимки преступника. Итак, путь вел через переулок, но Сёкей не смог бы там пройти. А что, если обойти кругом?

Сёкей завернул за следующий угол и подошел к проходу с другой стороны. Достигнув цели, юноша осмотрел то место, где кончался переулок. Тут он увидел кое-что действительно удивительное. Судья Оока сидел на спине растянувшегося мужчины — того самого, который бежал по переулку. Судья заметил Сёкея и жестами велел тому поспешить. Сёкей приблизился.

— Где ты пропадал? — спросил судья, когда юноша приблизился. — Я ожидал, что ты выйдешь из переулка.

— Там были такие острые штуки, о которые я поранил ноги, — объяснил Сёкей.

— Татсуно! — произнес судья, наотмашь ударив поперек плеч мужчину, на котором восседал. — Ты разбрасывал тенен-биши?

— Я сожалею, — отозвался Татсуно голосом, немного приглушенным, потому что лежал лицом вниз на земле. — Так или иначе, они были маленькими.

— Почему ты пытался бежать?

— Я не разглядел, что это были вы. Я думал, кто-то собирается ограбить меня.

— Ограбить тебя? — Судья засмеялся, раскачиваясь взад и вперед чем сделал положение Татсуно еще более неудобным. — Обычно все наоборот, разве нет?

— Это было недоразумением, — сказал Татсуно. — И так или иначе, я никому не навредил.

— Ты не бывал внутри замка господина Инабы предыдущей ночью, что скажешь? — спросил судья.

— О, нет, ваша честь, — ответил Татсуно. — Я не имел никакого отношения к этому.

— К чему «этому»?

— Да ведь каждый уже слышал, что господин Инаба был убит, — сказал Татсуно. — Об этом говорит весь Эдо.

— Убит ниндзя?

— Так оно всегда, — сказал Татсуно с легкой жалостью к себе. — Если случается что-то дурное, всяк винит ниндзя.

— Татсуно — ниндзя, — сообщил Сёкею судья Оока.

— Он? — Сёкей вновь посмотрел на худого мужчину, теперь пыльного и местами несильно расцарапанного. Человечек, конечно, не был похож на того, кем мать путала его, рассказывая о жестоких ниндзя.

— Я отошел от дел, — сказал Татсуно с достоинством. — Я теперь наставник.

— Бери веревку, — велел Сёкею судья. — Мы должны связать его так, чтобы он и не пробовал улизнуть.

Татсуно возмущался:

— Нет в том никакой надобности, — сказал он мягко. — Ни малейшей. Разве кто-нибудь мог когда-либо сбежать от вашей светлости?

— Не мог, но я не хочу тратить впустую свое время, преследуя тебя, — отрубил Оока.

— Вы не должны этого делать, ваша честь.

— У меня есть для тебя работенка, — произнес судья.

Татсуно заколебался.

— Какая работенка?

— Доставай веревку, — повторно сказал судья Сёкею, указывая на лошадь, в задней части седла которой имелся моток веревки.

— Хорошо! — закричал Татсуно. — Я сделаю все, независимо от того, что это.

— И не предпримешь попыток снова уйти? — спросил судья.

— Нет.

— Я получил твое слово чести ниндзя?

— Да-да, даю слово чести.

Судья встал, и медленно-медленно Татсуно поднялся с земли. Пока человечек отряхивался, Сёкей заметил, что он имел привычку осторожно осматриваться, будто боялся, что вот-вот случится нечто ужасное. Или, возможно, это было лишь следствием присутствия судьи.

— В чем состоит моя работа? — спросил Татсуно.

— Сначала мы пойдем к тюрьме, — сказал судья.

— Я думал, у нас соглашение, — встревоженно сказал Татсуно.

— Так и есть. Мы не собираемся оставлять тебя там, если я не получу указания, по крайней мере. Мы только собираемся посетить некоторых заключенных.

Судья оседлал свою лошадь. Сёкей никогда не мог понять, как это удавалось ему так легко при всей его грузности. После того как Сёкей тоже сел на лошадь, Татсуно сказал:

— Вы знаете, та лошадь выглядит достаточно сильной, чтобы нести нас обоих.

— Иди рядом со мной, — ответил ему судья. — Я хочу знать, что еще ты слышал об убийстве господина Инабы.

По пути Татсуно сообщил, что не слышал ничего об убийстве господина Инабы и даже забыл, кто сказал ему об этом первым.

— Вероятно, кто-то в лавке, где продают саке, — сказал он. — Вы знаете, что люди там всегда что-нибудь болтают, правда то или нет.

Наконец судья сказал ему:

— Есть доказательства с места преступления, указывающие, что убийцей был ниндзя.