Кэролайн Роу - Припарка для целителя

— Этот человек ошибается, — сказал Раймон. — Я в жизни не бывал на Мальорке. Я из Валенсии.

— Это любопытно, сеньор Раймон, — сказал третий судья. Глаза его недобро сузились. — Я тоже из Валенсии. Кто члены вашей семьи? Я наверняка должен их знать.

— Я никогда не встречал этого человека, — ответил он высоким от страха голосом, указывая на подсудимого.

— Это неправда, — сказал Лука. — Его зовут не Раймон, а Иосиф. И он помогал нам подметать пол мастерской, за что получал обед, потому что его мать…

— Не вмешивай сюда мою мать, — выкрикнул Иосиф. — Ты паршивый ублюдок, сын шлюхи, ты…

И это были последние из ругательств, какие поняло большинство завороженных зрителей. Остальные продолжали изливаться из его рта все ускоряющимся, почти нечленораздельным потоком.

— Да, это он, — крикнул в сильном волнении стоявший в двери за спиной капитана Томас. — Это он. Тот человек в плаще с капюшоном и с корзиной, который ударил меня под мостом в тот вечер, когда шел сильный дождь. Видите? — спросил он, выйдя вперед и оглядывая суд с торжествующим подтверждением. — Он говорит совсем, как моя мать, когда разозлится.

Стоявший позади него Даниель кивнул.

— Так все говорят возле сыромятен в городе Мальорка.

Но его за общим шумом расслышали только судьи.

— Молодой человек, — спросил первый судья, подавшись вперед, чтобы лучше видеть Томаса, — ты уверен, что это тот человек, который тебя ударил?

— Да, сеньор, — ответил Томас, — это тот человек, который ударил меня под мостом, который был в плаще с капюшоном и с корзиной.

— Тогда это тот самый посыльный, который приносил ядовитые смеси сеньору Нарсису и сеньору Мордехаю, — сказал первый судья. — Молодой человек, — вежливо обратился он к Иосифу, — кто нанял вас отнести эти склянки?

— Я не доставлял никаких склянок, — ответил Иосиф, голос его стал еще выше. — Я ничего об этом не знаю.

— Очень любопытно, — сказал третий судья. — Пожалуй, поговорим об этом попозже. Но кто этот Хуан Кристиа, который может дать показания в пользу обвиняемого? Он присутствует в суде?

Сквозь поднятый взволнованными зрителями шум послышался голос:

— Сеньоры, можно я отвечу на поднятый вопрос о личности Хуана Кристиа?

— Выйдите вперед, сеньор Исаак, — сказал секретарь, поднявшийся в возмущении. — Требую тишины в зале суда.

Исаак пошел вперед, держа руку на плече Юсуфа, который вел его. Поклонился судьям.

— Сеньоры судьи, я лечил Хуана Кристиа во время его последней болезни. Он умер в замке Круильес, где был в высшей степени гостеприимно принят его преосвященством и слугами его преосвященства.

— Что было причиной его смерти? — спросил третий судья.

— Яд, сеньор, — ответил Исаак. — Как только я заговорил с ним в замке, он сказал, что был отравлен и знает, кто его отравил.

— Как он мог знать это наверняка? — спросил первый судья.

— Кажется, только один человек знал, как составить яд, который он выпил, и только один человек имел возможность дать ему этот яд. Этого человека он описал как вероломного ученика, которому открыл рецепт этой смертоносной смеси. Приехав в Круильес, он прописал себе противоядие от принятой смеси. Мы изготовили это противоядие и дали ему, но он знал, что оно вряд ли поможет, поскольку между отравлением за завтраком и его приездом в Круильес прошло слишком много времени.

— Как думаете, сеньор Исаак, — спросил третий судья, — на его мнение можно было полагаться?

— Можно, сеньоры судьи. Он определенно был знатоком всех этих дел. Когда почувствовал симптомы, понял, что невольно выпил. И то, как он умирал, сеньоры судьи, важно на этом процессе, потому что симптомы и наступление смерти были точно такими, как у сеньора Нарсиса, когда я пытался его спасти. Они также совпадают с теми симптомами, которые ощущал сеньор Мордехай от крохотной дозы яда, которую взял в рот, но потом осознал что-то неладное и выплюнул эту смесь.

— Вы знаете, из чего состоял этот яд?

— Теперь знаю, — ответил Исаак. — К сожалению, не узнал этого вовремя, чтобы помочь сеньору Нарсису. Сеньор Мордехай сохранил содержимое доставленной ему склянки, и я смог провести несколько проб, изучая его. Большинство ядов, сеньоры судьи, представляют собой простые экстракты из одной смертоносной травы и обладают характерным запахом, вкусом, даже ощущением, когда коснешься их кончиками пальцев, но это не обычное лекарство, которое вы ожидали бы найти. Я обнаружил, что это искусная смесь парализующих и спазматических средств, которые в известной мере уравновешивают друг друга. И решил, что в этом заключался принцип подбора ингредиентов.

— В таком случае, каково предназначение этой смеси, если противоположные составные части нейтрализуют друг друга? — спросил третий судья.

— Полагаю, отравитель, составивший этот рецепт, хотел запутать первоначальные воздействия различных ядов.

— С какой целью? — спросил третий судья.

— Чтобы скрывать происходящее, ваша честь. Если воспользоваться домашним примером, сеньоры судьи, кухарка смешивает сладкие фрукты и горькие апельсины для приготовления мясного блюда. Ощущается тот и другой вкус, но они кажутся одним вкусом, не сладким и не горьким.

— Значит, человек не может определить по вкусу, что выпил яд? — спросил третий судья. — Благодаря этой смеси?

— У нее очень неприятный вкус, даже если ее сильно разбавить водой. Видимо, его можно скрыть медом и специями. Но, думаю, создатель этой смеси был больше озабочен тем, чтобы жертва не знала точно, какой яд ей дали, так как существуют противоядия, которые недоверчивые люди могут держать при себе. И, кроме того, отравитель хотел, чтобы жертва не понимала, что происходит, пока не будет слишком поздно.

— Кто был создателем этой дьявольской смеси? — спросил Беренгер. — Он не сказал?

— Вне всякого сомнения, ваше преосвященство, сам Хуан Кристиа, — ответил Исаак. — Вот почему он был так зол.

— Человек, которого я приютил в Круильесе и которому мы устроили там христианские похороны? Поистине, в жизни много странных поворотов.

— Тогда похоже на чудо, что сеньор Мордехай остался жив, — заметил первый судья.

— Ничего подобного, ваша честь. Он был предупрежден о возможности отравления, и вкус наряду с некоторой онемелостью во рту насторожил его. Но я совершенно уверен, сеньоры судьи, что та же самая рука, следуя рецепту своего учителя, составила три или, возможно, четыре порции этого яда: те, что убили Хуана Кристиа и Нарсиса Бельфонта, ту, что представляла опасность для Мордехая бен Аарона, и, возможно, та, что убила сеньору Магдалену.

— Мог это быть обвиняемый? — спросил первый судья.

— Я не верю в это. С Хуаном Кристиа, когда он был отравлен, находился молодой человек, который именовал себя Раймоном. По разным рассказам, у этого Раймона рыжевато-золотистые волосы и ангельское лицо. Я не могу видеть человека, который пришел в суд, но присутствующие здесь могут сказать, подходит ли к нему это описание.

— Чтоб ты сдох в муках и гнил в аду, слепой, паршивый ублюдок! — выкрикнул Иосиф.

— Это проклятье Хуан Кристиа призвал в последней агонии на голову своего убийцы, — сказал врач.

— Он мертв? Хуан? — спросил Лука с потрясенным видом. — Бедный Хуан Кристиа. Что бы ни говорили о нем, он вылечил много людей.

— Похоже, и убил многих. Или, что еще хуже, предоставил многим другим средство убивать своих соперников и врагов.

— Не могу в это поверить, — сказал Лука. — Хуан был умным человеком и великодушным. Когда он скончался?

— По-моему, двадцать третьего или двадцать четвертого октября, когда его преосвященство был очень болен, — ответил Исаак.

— Кажется, вы говорили, — заметил епископ, — что в то время путешествовали по провинции в поисках работы.

— Я тогда не путешествовал, ваше преосвященство, — заговорил Лука. — Со дня святого Михаила в сентябре я находился в Вилафранка де Пенедес, уехал оттуда уже после дня всех святых. Мне посчастливилось найти работу у столяра, город нанял его сделать превосходный резной сундук для королевского дворца. Сундук преподнесли его величеству уже в этом году. Уверен, что в Вилафранке есть люди, которые меня помнят — я жил и столовался у вдовы, имя которой могу вам назвать. Это в высшей степени почтенная, честная женщина. Если беднягу Хуана не отравили где-то поблизости, я не мог находиться там, где он был, чтобы совершить такой ужасный поступок.

— Его отравили далеко от Вилафранка де Пенедес, — сказал Исаак. — Но, думаю, сержант вашего преосвященства, который тщательно наводил справки в связи со смертью этого человека, сможет дать более подробные показания, чем я.

— Можно мне сказать? — послышался голос из зала.