Алан Гордон - Шут и император

— А если не сработает?

— Тогда Одиннадцатый трюк. Я скажу тебе, если он понадобится.

Мы подъехали к той парочке, что стояла впереди, а остальные, экипированные сходным образом, окружили нас сзади. Я поднял руку в знак приветствия.

— Привет вам, доблестные рыцари! — воскликнул я по-гречески. — Судя по всему, вы нуждаетесь в развлечении. Как же вам повезло, что мы проезжали мимо!

Большинство из них тупо уставились на меня. Один из стоявших перед нами пробормотал напарнику что-то по-болгарски, а потом обратился ко мне на ломаном греческом:

— Почему у тебя такая странная одежда?

— Это шутовской костюм, добрый господин. Мы христиане и странствуем по христианским странам, принося радость христианским душам, таким, как вы. Позвольте представиться: я — Фесте, мастер рождественских увеселений. Жонглер, мимический актер, сказитель, импровизатор и маг.

Он показал на Виолу.

— А твой спутник — он не шут.

— Мой верный слуга, Клавдий. Увы, немой от рождения, но крепкий паренек. А вы, господа, наверное, паломники?

Рассмеявшись, он перевел мое замечание подельникам, и они дружно расхохотались. Вообще-то смех является смыслом и целью моего ремесла, но этот смех вряд ли был вызван добрыми чувствами. Главарь что-то сказал, и переводчик вновь обратился ко мне:

— Должно быть, шутовское ремесло весьма прибыльно.

Я пожал плечами.

— Порой мне приходилось живать в замках, а порой — ночевать в пещерах. В данное время я подыскиваю работу.

Он перевел мой ответ, и главарь с усмешкой пролаял что-то.

— Он говорит, что мы тоже подыскивали, — пояснил толмач. — До тех пор, пока не начали собирать дань на дорогах.

— И много ли уже насобирали?

Он ухмыльнулся.

— А много ли есть у тебя в наличии?

— Увы, кошелек мой пуст. Мы можем лишь поделиться нашими скудными съестными припасами, если они смогут удовлетворить вас.

Виола бросила на меня встревоженный взгляд.

— Или, — продолжил я, когда стоящие впереди разбойники обменялись смачными ругательствами, — быть может, я сумею предложить вам иное угощение, которое наполнит радостью ваш тоскливый день?

Главарь указал на меня и что-то проворчал.

— Он говорит, если ты шут, то почему таскаешься с мечом?

— Вот с этой ржавой железякой? — удивленно воскликнул я. — О, это всего лишь обычный шутовской реквизит, приятель. Позволь, я покажу.

Я спешился и вытащил из ножен меч. Они все тут же схватились за оружие, но я жестом успокоил их и быстро пристроил рукоятку меча себе на нос.

Ловко балансируя, я прошелся по дороге, удерживая меч на носу.

Они начали смеяться. Все быстрее я кружил перед ними, то и дело подпрыгивая, а меч торчал у меня на носу, точно приклеенный. Раздались аплодисменты. Сбросив меч с носа, я начал поигрывать им одной рукой, вращая его над головой, протаскивая за спиной и между ногами. Виола тихо соскользнула с лошади и встала рядом с ней, небрежно положив руку на свое собственное оружие.

Завершая трюк, я подбросил меч высоко вверх и уверенно встал под ним, вытянув руку, словно собирался поймать его. Но в последний момент испуганно заорал и отрыгнул в сторону о того места, куда в то же мгновение вонзился меч. Зрители, возбужденно переговариваясь, продолжали одобрительно смеяться и хлопать.

— Это лишь малая толика того, что я могу предложить, — жизнерадостно заявил я. — Будет ли полное представление достаточной данью за наш проход?

Переводчик сказал что-то главарю. Тот немного подумал, кивнул и что-то ответил. Переводчик вновь обратился ко мне.

— Он говорит, все в порядке. Вы даете нам представление, и мы пропускаем вас.

Я отвесил низкий поклон, чем позабавил их еще больше, и сделал знак Виоле.

— Одиннадцатый трюк, Клавдий, — возвестил я.

Она понимающе подмигнула, поклонилась и вытащила из сумки три дубинки. А я вытащил столько же из своей сумки, и мы начали просто жонглировать ими, постепенно сходясь друг с другом. Перехватив ее взгляд, я кивнул, и мы начали перебрасываться дубинками между собой. Первый круг обмена, второй…

— Господа, дабы порадовать вас, мы попытаемся превзойти наш прошлый рекорд, исполнив этот трюк без единого падения.

Третий, четвертый, пятый…

— Вставайте вокруг нас. Чем ближе вы подойдете, тем увлекательнее будет зрелище.

Шестой, седьмой…

— Вы ведь понимаете, что мы всего лишь странствующие жонглеры, простаки, которых приводит в дрожь вид ваших грозных мечей.

Восьмой, девятый…

— При таком численном превосходстве вам не стоит опасаться двух слабаков вроде нас.

Десятый…

— К тому же я редко убиваю мечом. Одиннадцатый!

Переводчик на мгновение настолько опешил от моего последнего замечания, что не сумел сразу перевести его. А возможно, ему помешал мой кинжал, вонзившийся в его горло.

Для Одиннадцатого трюка требуются два жонглера и шесть дубинок. На одиннадцатом круге дубинки летят в ближайших противников. При благоприятном стечении обстоятельств они бывают настолько ошеломлены, что можно начать выравнивать силы. А при более удачной ситуации удается даже сбить с ног одного или двух менее устойчивых зрителей.

Один из оставшихся шести бандитов действительно упал, остальные сразу же отступили, но я успел всадить нож в бок стоящему справа от меня. Бросив взгляд на Виолу, я заметил, что она уже вовсю орудует мечом, но мне некогда было следить за ней, учитывая, что на меня наступали еще двое.

Существует множество способов ведения боя. Кое-чему можно научиться, служа в замке, еще лучше подготовка у тех, кто служит в армии. Эти парни оказались достаточно хорошими солдатами, чтобы суметь выжить на поле битвы, и достаточно смелыми подлецами, чтобы нападать на странников на этом горном перевале.

Но в гильдии шутов нас учат особым способам сражения, позволяющим застать врасплох подобных негодяев. Как только ближайший ко мне разбойник подошел вплотную, я бросился на него с ножом и тут же нырнул вниз, уворачиваясь от его меча. В кувырке я сильным ударом вспорол ему бедро и проворно вскочил на ноги, оказавшись у него за спиной. Он упал на колени, и я завершил его мучения, перерезав ему горло.

Оставшийся в живых главарь стал действовать более осторожно, он медленно надвигался на меня с мечом и ножом в руках. Я приготовился отразить его нападение. Он слегка пригнулся, рассчитывая, что я повторю успешный маневр, лишивший жизни его приятеля. Однако на сей раз мой план состоял в том, чтобы, сделав обманное движение вниз, перепрыгнуть через противника и в прыжке перерезать ему шею.

Таков был мой план. Отличный план, ничего не скажешь, и, возможно, он даже сработал бы, если бы именно в этот момент у меня не подвернулась нога.

Я растянулся на земле, и нож вылетел у меня из руки. Главарь настороженно взглянул на меня, подозревая очередную ловушку, но я действительно лишился всех преимуществ. Он рассмеялся и начал наступать на меня. Предательскую ногу обожгло как огнем, когда я попытался перекатиться назад, к тому месту, где стоял мой вонзившийся в землю меч. Главарь сделал еще шаг и замахнулся ножом для броска.

Но тут справа что-то просвистело, и он тяжело осел на землю. Из его шеи торчала стрела. Какое-то время мы пялились друг на друга, сидя почти нос к носу. Наконец я пожал плечами. Он тоже передернул плечами, захрипел и упал, выпустив изо рта струйку крови.

Виола стояла шагах в двадцати от нас, держа наготове лук с очередной стрелой. Вокруг нее валялись тела трех бандитов.

— Знаешь, что удивительно? — возбужденно затараторила она. — Я умудрилась дожить до тридцати двух лет, никого не убивая. Но вот ты вновь появился на моем горизонте, и с Нового года на моем счету уже пять убийств.

Я с трудом поднялся с земли, растирая горящую огнем ногу.

— Но, любовь моя, все они совершены в целях самозащиты.

— А разве в данном случае нам нужен был Одиннадцатый трюк? Ведь тот симпатичный парень, говоривший по-гречески, сказал, что они готовы отпустить нас.

— Зато их главарь высказался более откровенно: «Пусть повеселят нас, а потом мы перережем им глотки и заберем лошадей».

Моя жена огляделась вокруг в поисках своего меча. Он оказался в груди одного из бандитов. Виола извлекла его и аккуратно вытерла о траву.

— На каком языке они разговаривали?

— На болгарском.

— Ты говоришь по-болгарски?

— Свободно.

Она убрала меч в ножны.

— Ты должен научить меня. Знание этого языка может оказаться весьма полезным.

Я дохромал до Зевса и вытащил из дорожного тюка веревку. Затянув петлю на ногах ближайшей жертвы, я привязал другой конец веревки к седлу.

— Надеюсь, мы не собираемся хоронить их, — проворчала Виола, доставая веревку и следуя моему примеру.

— Нет. Наверное, их скоро хватятся. Но мне не хочется оставлять их лежащими посреди дороги. — Я вскочил на коня и немного посидел спокойно, дожидаясь, пока утихнет очередной приступ боли. — Напомни мне в следующий раз не делать таких кульбитов.