Андрей Воронин - Рукопись Платона

— Майн готт! — по-женски заломив руки, воскликнул немец. — Вы меня пугаете!

— Правда? — с дьявольским весельем спросил Хрунов. — Ну, так утешьтесь, вы не одиноки. Я тоже, признаться, напуган, и страшат меня не столько солдаты — уходить от них мне не впервой, — сколько этот таинственный незнакомец, который уже начал путать наши карты и, боюсь, не остановится на достигнутом.

— Доннерветтер, что же вы предлагаете? — спросил Хесс. — Ведь вы же, наверное, отвели меня в сторону не только затем, чтобы напугать?

— С вами приятно иметь дело, майн герр, — сказал поручик, — для святоши вы удивительно быстро соображаете. Все-таки вы, наверное, иезуит, пес Господень или как вы себя там называете. Впрочем, можете не говорить, мне на это наплевать. У меня к вам деловое предложение. Вам придется поработать, святой отец. Я помогаю вам, настала и ваша очередь посодействовать мне.

— Вот как? Что же вы задумали?

— Княжна Вязмитинова угрожает не только мне, но и вам. Пожалуй, вам в первую очередь. О моем присутствии в городе ей неведомо, зато про вас она все знает, а чего не знает — догадывается. Сидя взаперти, она непременно станет ломать голову над тем, кто ее так подставил, сложит вместе убийство Берестова, ваше исчезновение, подброшенную ей улику и решит как дважды два, что все это — ваших рук дело. Она будет не права, однако вам от этого не легче, правда? Посему мои счеты с княжною теперь в равной мере касаются и вас, майн герр. Я не уйду из города, пока княжна жива.

— Не очень разумная позиция, — заметил Хесс, — но Бог вам судья. Не понимаю, при чем здесь я? Мне нужна только книга, и я, в отличие от вас, покину этот дикий край, как только получу желаемое.

— Вы глупеете прямо на глазах, — сказал Хрунов. — Никуда вы не уйдете, майн герр, и ничего вы не покинете, пока я вас не отпущу. Вам ясно?

— Майн готт, да вы негодяй! — возмущенно воскликнул немец. — Вы бесчестны, сударь! Кто дал вам право удерживать меня? Ведь вы твердо обещали...

— Помочь вам раскопать завал и заполучить книгу, — закончил за него Хрунов, — что я, заметьте, и делаю. Более я вам ничего не обещал, а посему извольте взять свои слова обратно, пока не схлопотали пулю в лоб.

— Как глупо, — проворчал Хесс. — Ну хорошо, я погорячился, прошу меня простить. Однако, повторяю, вы не имеете права требовать...

— Еще как имею, — перебил поручик. — Прав тот, кто сильнее. Вам ли, иезуиту, этого не знать? И потом, что вы так вскинулись? Боязно вам, сбежать хотите? Так я вам вот что скажу: плохо вы знаете княжну. Она отменно соображает, не прощает обид и имеет очень длинные руки. Думаете, она не сможет достать вас в Европе? Не будьте так наивны, майн герр. Да стоит ей только шепнуть пару слов на ушко этому влюбленному ослу, молодому Огинскому, и он будет гоняться за вами до тех пор, пока не порубит на кусочки! Поверьте, я не преувеличиваю, мне уже приходилось сталкиваться с нею. Вы совершили роковую ошибку, связавшись с княжной, майн герр, и ваше неведение, хоть и служит вам оправданием, ничего не меняет. В ваших собственных интересах сделать так, чтобы эта змея умолкла навсегда, иначе вас не спасут никакие монастырские стены.

— Майн готт, какие слова, — с оттенком презрения сказал иезуит. — Складывается впечатление, что вы сами верите в то, что говорите. Хотя в чем-то вы, несомненно, правы. Огинский действительно влюблен в нее, и он знает, где меня найти. Его отец богат и влиятелен, и если орден будет поставлен перед необходимостью выбора между мною и им, то, боюсь, мною пожертвуют раньше, чем я сумею произнести слово в свою защиту. Вы правы, у меня нет выхода. Так чего вы от меня хотите — чтобы я пошел и зарезал княжну?

— Вряд ли у меня получится вас заставить, — сказал Хрунов, раскуривая потухшую сигарку. — Даже если предположить, что вам удастся справиться с этой бестией, драгуны немедля нафаршируют вас свинцом. И потом, мне не нужно известие о смерти княжны. Любые известия не очень-то надежны, коль скоро речь идет об этой чертовке. Я хочу убить ее сам — во-первых, чтобы быть твердо уверенным в ее смерти, а во-вторых, потому, что это доставит мне удовольствие. Могу я позволить себе маленький каприз? Молчите, не отвечайте, это был риторический вопрос. А то еще скажете, чего доброго, что я такого права не имею, и мне придется сгоряча проломить вам голову фонарем... Словом, от вас требуется всего ничего — подойти к парадному крыльцу и затеять разговор с часовым. Он станет вас не пускать, а вы станете возмущаться — дескать, вы тут живете и имеете полное право войти. Это все, что мне от вас нужно, — чтобы вы отвлекли часового и дали моим людям подкрасться к дому незамеченными. Даже если княжна увидит вас из окна, она будет озадачена, решив, что, видно, поторопилась с выводами относительно вашего участия в этой истории... Короче, как я уже сказал, ваше появление послужит отменным отвлекающим маневром.

— А вы? — подозрительно спросил немец.

— Что — я? Я останусь здесь и буду наблюдать за своими висельниками. Они верны мне до тех пор, пока я им нужен. А как только они найдут золото, им сразу покажется, что они богаты, самостоятельны и неуязвимы и в атаманах больше не нуждаются. Словом, оставлять их без присмотра смерти подобно. Набьют золотом котомки и разбегутся... Вы же видели, что они здесь учинили из-за пригоршни монет. Да не волнуйтесь так, майн герр, я никуда не денусь. Во-первых, я буду ждать вас потому, что мне нужна княжна, а во-вторых, дай Бог управиться с работой хотя бы к полуночи. Проклятые французы так основательно завалили проход, что просто зло берет. Хотя, не будь их, нам бы ни за что не найти клад...

Компаньоны вернулись к завалу, посторонившись, чтобы пропустить мимо себя двоих землекопов, тащивших носилки с мусором. Они увидели, что Ерема тоже присоединился к работающим; с его помощью дело пошло веселее, и один из упавших крест-накрест обломков стены уже был сдвинут с места, опрокинут и положен на пол вдоль коридора. Осыпавшуюся сверху землю убрали, и теперь над верхним краем завала виднелся черный просвет. Задрав голову, Хесс увидел вместо привычного уже сводчатого потолка неровный земляной купол в бахроме мелких корешков.

— Неприятное зрелище, — сказал Хрунов, проследив за направлением его взгляда. — Ну, да тут уж ничего не попишешь. Надо бы, конечно, ставить крепь, как в рудной шахте, однако нам не до крепи. Авось до ночи не рухнет, а после — хоть трава не расти.

Ерема между тем поддел ломом большой кусок кирпичной кладки, приналег, и бесформенная глыба шевельнулась, косо поднимаясь со своего продавленного земляного ложа. Бородач крякнул, застонал, его страшное лицо налилось кровью, на лбу и шее вздулись жилы. Железный лом начал понемногу сгибаться под непомерной тяжестью, но тут стоявшие рядом землекопы бросили свои лопаты, уперлись в кирпичную глыбу руками, налегли, Ерема тоже налег, отбросив лом в сторону, и неровный каменный обломок, качнувшись, опрокинулся, открыв взорам кладоискателей раздавленный деревянный сундук, обитый позеленевшей медью. Вокруг сундука россыпью лежали черные от времени монеты, напоминавшие груду глиняных черепков. Землекопы с криком бросились к деньгам, но Ерема оттолкнул их.

Хрунов шагнул вперед, наклонился, зачерпнул горсть монет, глянул раз и с отвращением бросил деньги на землю.

— Медь, черт бы ее побрал, — сказал он. — Однако, как я погляжу, царь Иван Васильевич был тот еще крохобор! Ну, что стали? Копайте, ребятки, копайте! Золото рядом, его осталось только поднять с земли. После отдохнете, а сейчас копайте!

После этого он взял Хесса за рукав и отвел его в сторону.

— Предупреждаю вас, майн герр, — сказал он, — что, если весь ваш хваленый клад будет состоять из позеленевших медяков, вам несдобровать.

— Бросьте кривляться, — раздраженно сказал немец, вырывая из его пальцев свой рукав. — Неужто вам самому не противна избранная вами роль злодея? Вы же видели золото, держали его в руках и на моих глазах положили к себе в карман. Так чего вам еще от меня надобно? Я знаю столько же, сколько и вы. И перестаньте грозить мне расправой, доннерветтер! У меня тоже есть пистолет, и при необходимости я сумею им воспользоваться.

— Ладно, — сказал Хрунов, — не будем ссориться. У нас с вами впереди еще очень много работы. Готовьтесь, майн герр, вечером вам предстоит визит к княжне Вязмитиновой. Боитесь? Правильно делаете, я тоже ее боюсь.

В урочный час княжне подали завтрак, а после и обед. Мария Андреевна не стала демонстративно отказываться от пищи, как сделал бы на ее месте кто-то иной. Напротив, оба раза она поела с большим аппетитом, съев даже больше, чем обыкновенно. Еда придает организму силы, и тревоги, которые гложут нас изнутри, не давая ни минуты покоя, много легче переносятся на полный желудок. Княжне Марии было недосуг тревожиться и оплакивать участь Алексея Берестова. Нужно было думать, дабы скорее найти выход из создавшейся ситуации.