Николай Свечин - Мертвый остров

Таубе остался на острове выслуживать полковничий ценз.

Клавдия Провна Инцова умерла от чахотки через год после отъезда Лыкова. Ее похоронили на кладбище возле маяка. Фельдман писал, что за гробом акушерки шли все ссыльнокаторжные, кто мог ходить…

Письма от Фельдмана приносили только горькие вести. Так, он сообщил о гибели паровой шхуны «Крейсерок» и ее храброго экипажа. Наши моряки задержали очередного хищника – американскую шхуну «Роза». Американцы били котиков на острове Тюлений. На «Розу» взошла русская абордажная команда во главе с лейтенантом Налимовым, и оба корабля отправились во Владивосток. 16 ноября 1889 года у мыса Терпения они угодили в сильный шторм. «Роза» погибла первой, и вместе с ней лейтенант. У него была возможность сесть в шлюпку, но мест на всех наших моряков не хватало. Андрей Павлович отказался бросить своих людей и остался на «Розе». Тело его нашли на берегу. А затем где-то возле японского Мацмая разбился и сам «Крейсерок». Из всего его экипажа уцелел один человек…

А в 1892 году именно в корсаковском отделении колонизационного фонда вскрылись хищения гигантских размеров. Было украдено четыреста тысяч рублей! Генерала Кононовича вызвали в Петербург для объяснений. Владимиру Осиповичу удалось доказать свою личную непричастность к этой афере. Но его выкинули в отставку – по болезни, с производством в генерал-лейтенанты.

Какое-то время Лыков поддерживал переписку с Бисиркиным. Там новости были повеселее. Осенью Сергей Иванович получил капитана и вскоре женился. На той самой женщине, с которой познакомился в отпуске. Сделал предложение по телеграфу! Видать, он успел ей понравиться, и дама предложение приняла: села на пароход и приплыла на Сахалин. Шафером на свадьбе выступил сам батальонный командир. Через год у Бисиркина родился сын Сергей.

Но самое важное письмо Лыков получил в конце декабря 1889 года. Уже пахло Рождеством. Они с Варенькой тайно приносили подарки для детей и прятали их по шкапам. Жена была на последнем месяце беременности, но выбирать подарки хотела сама и потому выезжала. Однажды, когда они поднимались к себе в квартиру, швейцар вручил Алексею толстый конверт. Тот весь был обклеен заморскими марками. В свете лампы сыщик разобрал штемпель: Шанхай. Письмо от Буффаленка, больше не от кого! Он вбежал домой, сбросил шубу и ринулся в кабинет. Вскрыл конверт и обнаружил в нем два письма. В первом было написано следующее:

«Здравствуйте, Алексей Николаевич!

Сначала хочу попросить у вас прощения. За то, что исчез без спросу, да с таким попутчиком. Последнее особенно должно было вас уязвить, поэтому я сразу о нем. Этот человек (хотя он вовсе не человек) мертв. И лежит на дне моря. Перед тем как его убить, я объяснил ему, за что лишаю жизни. Ц. был в сознании, все понимал и умер в бессильной злобе… Это ему за Калину Аггеевича. Я мог десять раз прикончить его во сне, но хотел казнить, чтобы он понял, за что. Так и сделал. И хватит о нем. Скажу лишь, что обставил все, будто бы Ц. убежал. Никто меня не заподозрил.

Очень хочу, чтобы вы меня поняли. Чтобы между нами не осталось обид. Так вышло. Просить у вас разрешения на то, что задумал, я не решился. Вы бы отказали. А мне для дела было нужно именно эффектно исчезнуть с острова. Надеюсь, В. Р. понял меня правильно. Второе письмо ему.

Алексей Николаевич! Наверное, мы никогда более не увидимся. Я всегда буду любить и помнить вас и ваше семейство. Спасибо за все. Помните и вы меня, пожалуйста, и молитесь за меня. Прощайте.

Вечно ваш Буффаленок».

Лыков заглянул и во второе письмо, но там были лишь секретные сведения. Федор называл японских офицеров, занимающихся разведкой против России, и давал им характеристики. Указал несколько конспиративных адресов, где помещались тайные службы генерального штаба. Сообщил клички и приметы одиннадцати русских, завербованных военными. Все они готовились к засылке в Россию по фальшивым документам. В последнем абзаце Буффаленок писал:

«Японские официальные лица вполне свободно обсуждают предполагаемую в будущем войну с Россией. В своем кругу, разумеется. Сейчас такие разговоры кажутся бахвальством. Но очень скоро японцы станут серьезными противниками кому угодно. Здесь все учатся, армия и промышленность развиваются по секретной программе. Мир ни о чем не подозревает – так закрыта эта страна. Когда дракон вылупится из яйца, прольется много крови. Нам с ними лучше не воевать».

В заключение Буффаленок докладывал, что письмо это отправит из Шанхая, но сам поселился в Гонконге. Открыл небольшое дело по торговле каучуком и записался в Немецкий клуб. Японцы махнули на него рукой, поскольку сведения о германских кругах их мало интересуют. Используют иногда как курьера, а скоро и совсем отстанут. К выполнению задания – осесть и обрастать связями – Федор приступил.

Лыков посидел, переваривая новость. Слава Богу! Он написал каблограмму для Таубе, на Сахалин: «ФЕДОР НАШЕЛСЯ ВСЕ ХОРОШО ПОДРОБНОСТИ ПИСЬМОМ». Вручил ее горничной и велел снести на телеграф.

Тут прибежали Николка с Павлукой и позвали его бороться.

Эмеритальные суммы – дополнительная пенсия, складывающаяся из шестипроцентных вычетов из жалованья чиновников и доходов по ним. Выплачивалась при выходе в отставку. (Здесь и далее примеч. автора.)

Регалки – наколки, татуировки.

Дурново любил, чтобы к нему обращались по имени и отчеству.

М.Н. Галкин-Врасский – в то время начальник Главного тюремного управления.

То есть без прошения, властью начальства.

Дурново имеет в виду предыдущие операции Лыкова, когда ему приходилось внедряться в арестантскую среду (становиться «демоном»).

См. книгу «Варшавские тайны».

Калоши в русской армии имели право носить чины начиная с полковника

Открытый лист – внутриведомственный документ, обязывающий всех представителей данного министерства на местах оказывать содействие его подателю.

См. книгу «Пуля с Кавказа».

Рысак – беспокойный арестант (жарг.).

Сам-друг – урожай, при котором собрано вдвое больше зерна, чем было посеяно.

Чирки – кожаные арестантские туфли, подвертки – обмотки.

Бродни – кожаные или суконные зимние сапоги.

Свивальники – пеленки.

ОКЖ – отдельный корпус жандармов.

Кавярня – кофейня (польск.), шпацер – варшавский обычай вечерних прогулок.

Периодическая рыба – рыба, идущая на нерест.

В 1889 году максимальная осадка судов, проходящих там, составляла 9,75 метра.

Манзы – китайцы.

Бисиркин использует несколько устаревшее к тому времени русское название города.

Каблограмма – телеграмма, посланная по подводному кабелю.

Обратники – беглые, возвращенные на каторгу.

Василий Федорович – прозвище кайзера Вильгельма II Фридриха в России.

Ныне архипелаг Риоу.

П.А. Грессер – в 1882–1883 годах столичный обер-полицмейстер, в 1883–1892 годах – градоначальник.

См. книгу «Между Амуром и Невой».

Маз – главарь шайки (жарг.).

См. книгу «Выстрел на Большой Морской».

Учетный – домушник (жарг.).

Бить плесом – доносить (жарг.).

То есть из капа.

Урман – тайга (жарг.).

Повторительная винтовка – многозарядная, магазинная.

Тро – название местности между Ныйским и Набильским заливами, где сейчас находятся герои.