Энн Перри - Душитель из Пентекост-элли

Томас постарался не выдать собственного отчаяния, но собеседница почувствовала его состояние.

– Я знаю, – прошептала она. – Я знаю, что только я одна его видела, если не считать Нору, которую он убил. – Женщина замолчала и, склонившись над столом, облокотилась на него. Ее темные волосы рассыпались по плечам, а глаза были закрыты.

Питт ждал.

– Он был довольно высокого роста, – наконец промолвила Эдди. – Не толстый и не крепкий. Он показался мне молодым. – Открыв глаза, она посмотрела на полицейского. – Правда, я могу ошибаться. Но таким он мне показался.

– Хорошо. Продолжай дальше, – подбодрил ее Томас. – Опиши его пальто, его затылок и все, что ты запомнила. Только точно. Какие у него были волосы? Как подстрижены, длинно или коротко? Были у него бакенбарды, вспомни?

Эдди снова послушно закрыла глаза:

– Пальто было серо-зеленого цвета. Воротник… высоко поднят и скрывал волосы на шее. Думаю, они были скорее длинными, чем короткими, но концов волос я не видела. Должно быть, они были подстрижены, но могли доходить и до спины. – Она внезапно рассмеялась. – А бакенбардов у него не было. Правда, он не повернул головы. А вот волосы у него были шикарные, мне бы такие! Напомнили мне волосы Эллы Бейкер, которая живет выше по улице. У той чертовски красивые волосы. – Эдди снова открыла глаза и посмотрела на Питта. – Может, у Эллы есть брат? – пошутила она. – Братец-маньяк!

Суперинтендант внимательно смотрел на свидетельницу, словно что-то в ее словах сильно его поразило.

– Но у нее нет брата! – тоже удивилась Эдди. – Вы не думаете… Я не хотела… – Она умолкла, глаза ее расширились, и в них застыл ужас.

– В чем дело? – требовательно спросил ее Томас. – Что? Что тебе известно, Эдди?

– Элла и Нора жутко влюбились в одного парня, Джонни Восса…

– Кто это? Это тот, за кого Нора собиралась замуж?

– Да-а-а. Но раньше-то он собирался жениться на Элле… по крайней мере, так она думала. Да и он тоже. Но появилась Нора… и она ему приглянулась больше. Нора воспользовалась этим, сделала все, чтобы получить свое. Да и кто не сделал бы этого на ее месте? Кто не захотел бы выйти замуж за пригожего парня и устроить свою жизнь? – Свидетельница, казалось, не видела ничего вокруг, но ее жесты дополняли ее рассказ – включали в него и грязную кухню, где она сидела, и весь дом с его обитателями, и всю их жизнь.

– Хорошо, – поблагодарил Питт собеседницу. Ничего другого ему от нее уже было не нужно. – Спасибо тебе, Эдди.

Покинув кухню, он прошел в комнату, где убили Нору. В ней ничего не изменилось: постель стояла неубранной, и посередине кровати лежали перевернутые подушки – там, где Томас бросил их, найдя под ними носовой платок.

Остановившись в центре комнаты, он думал, что же хочет здесь увидеть или найти и с чего ему надо начинать поиски. Кровать. Пол вокруг нее.

Суперинтендант начал с пола, ища то, что подтвердило бы его теорию. Какую-нибудь мелочь, которая могла бы ему помочь.

Однако он ничего не нашел.

Питт поднялся и, отбросив покрывало, осторожно провел ладонями по поверхности простынь.

Интуиция не подвела полицейского: вскоре он нашел то, что искал, – один, второй, а затем сразу несколько золотистых волосков, длинных, дюймов в шестнадцать-восемнадцать, и волнистых… Такие едва ли могли принадлежать мужчине, а у Норы Гаф волосы были гораздо темнее.

Томас представил себе, как Элла Бейкер, спрятав волосы под высоко поднятым воротником мужского пальто, которое она раздобыла то ли у клиента, то ли у дружка, как и пару брюк, в которые заправила свои юбки, входит в комнату Норы, со спины похожая на клиента. Потом ей ничего не стоило снова опустить юбки и прикрыть ими брюки, поправить волосы и… стать невидимкой, ухода которой так никто и не заметил. Элла не могла быть сильнее мужчины, но ростом она была выше Норы и покрепче ее телосложением.

Однако зачем Элле было убивать Аду Маккинли? И что она имела против Финли Фитцджеймса? Причин могло быть много – обида, оскорбление, нанесенные в прошлом, боль, которую он причинил не ей, а кому-то из дорогих ей людей, кому-то, кого она любила… или даже потеря ребенка… Может, она служила в доме Фитцджеймсов? Эта мысль еще не приходила Томасу в голову, а зря. Обесчещенная и выгнанная служанка никогда не забудет, как с ней поступили. Когда Питту стало известно, что Ада ждала ребенка и в этом был повинен дворецкий, ему должна была прийти в голову мысль все разузнать о прислуге, служившей в доме Фитцджеймсов в то время. Молодому Финли тоже ничего не стоило соблазнить горничную, а потом предоставить папеньке выгнать ее из дома.

Очень похоже, что было именно так.

Суперинтендант не мешкая зашагал по Олд-Монтегю-стрит и, свернув на Осборн-стрит, сразу нашел постового констебля Бинса. Взяв его с собой, Питт направился к жившей неподалеку Элле Бейкер. Пока они шли, он вспомнил, что Юарт уже допрашивал эту женщину. Он спрашивал ее, видела ли она клиента Норы, выходившего из дома, и не знает ли Финли Фитцджеймса. Инспектор заметил, что свидетельница была очень расстроена и глубоко переживала случившееся. Тогда Юарт объяснил это жалостью к убитой и ужасом от того, что убийства продолжаются. Также он полагал, что на Эллу произвел сильное впечатление смертный приговор, вынесенный Берту Костигану, который, как все думают, был невиновен.

Однако Бейкер позволила, чтобы Костигана повесили. Видимо, эта двойная вина и мучила ее теперь.

Томас стучал в дверь до тех пор, пока ее не открыл сутенер, тоже живший в этом доме. Он был небрит, и от него разило пивным перегаром.

– Чего вам? – грубо справился он, не замечая Бинса за спиной суперинтенданта. – В такую рань! Не можете дождаться вечера, так приспичило?!

Констебль сделал два шага вперед.

– Полиция, – коротко пояснил Питт. – Нам надо поговорить с Эллой Бейкер, и немедленно!

Сутенер, увидев решительное лицо Томаса и широкие плечи его спутника, решил не спорить. Он молча пропустил их в дом и довел до комнаты Эллы. Постучав, он позвал ее.

Спустя пару минут Бейкер вышла. Это была красивая крупная женщина с правильными чертами уже несколько огрубевшего лица. Ее богатством были волосы: густые, волнистые, цвета спелой пшеницы или темного золота. Они щедро струились по ее плечам и спине.

– Спасибо, – поблагодарил Питт сутенера и кивком отпустил его. Тот ушел, что-то ворча под нос. Суперинтендант вошел в комнату и закрыл за собой дверь, оставив констебля в коридоре. Комнату освещали небольшие двойные окна, расположенные одно над другим.

– Что вам нужно на этот раз? – спросила Элла, сдвинув брови.

– Как я понимаю, это ты убила Нору Гаф? – ровным голосом спросил Томас. – Она отняла у тебя Джонни Восса, твой единственный шанс выйти замуж и навсегда уйти отсюда. Но зачем было убивать Аду Маккинли? Что она тебе сделала?

Кровь отхлынула от лица женщины. Она покачнулась, и Питт испугался, что она потеряет сознание. Но он не сделал и попытки помочь ей. Эти уловки были ему знакомы. В одно мгновение теряющее силы хрупкое создание превращалось в разъяренную кошку, пускающую в ход когти. Полицейский остался стоять, где стоял, зная, что у него за спиной находится дверь.

– Я… – Элла глотнула воздух, чувствуя невыносимую сухость в горле. – Я… никогда не трогала Аду, клянусь Богом!

– Но убила Нору…

Бейкер молчала.

– Если отвернуть высокий ворот твоей блузки, можно увидеть царапины от ногтей, не так ли? – добавил Томас. – Она защищалась, боролась за свою жизнь…

– Я не делала этого, – упорно отрицала женщина, зло глядя на него. – Вам это не доказать!

– Докажем, Элла, – уверенно заявил Питт. – Ты говоришь неправду. Ты украла мужское пальто, дорогое, хорошо сшитое, надела его, подобрала юбки, спрятала волосы, подняв воротник, и стала похожей на мужчину. Но ты забыла о своих волосах, а они заметны – не у многих есть такая шевелюра, как у тебя, Элла, – роскошные, длинные, золотистые… – Он не спускал глаз с ее белого как мел лица. – Я нашел волоски, целую прядь твоих волос на кровати Норы. Она, борясь за свою жизнь, выдрала клок твоих волос…

– Замолчите! – крикнула Бейкер. – Да, я убила эту жадную стерву! Она отняла у меня мужчину. И сделала это нарочно. Она знала, что я любила его, и все же пошла на эту подлость. Много о себе понимала, гордячка… Торжествовала… Говорила, как переедет на Майл-Энд и какой дом купит для себя и будущих детишек; говорила, что тогда ни один пьяница не посмеет до нее дотронуться, ни один распутник, обманывающий свою жену!

– Ты привязала ее к кровати, поломала ей ногти на пальцах, а затем задушила. – Все это Томас произносил через силу, с ненавистью к самому себе.

На бледном, почти мертвом лице Эллы горели лишь глаза.

– Нет, черт побери, я не делала этого! – воскликнула она. – Я бранила ее и даже ударила. Мы обе дрались, и я схватила ее за горло. Я задушила ее. Но я не трогала ее ногтей, ни на руках, ни на ногах. Не знаю, кто это сделал и зачем!