Томаш Миркович - Паломничество в Святую Землю Египетскую

Сейчас трудно установить, кто, кроме Зборовских и их племянника Оссолинского, относился к поклонникам Изиды, поскольку связь с культом держалась в строгой тайне. Однако нет никаких сомнений, что одним из самых выдающихся персонажей в этом кругу был Миколай Криштоф Радзивилл по прозвищу Сиротка, впоследствии воевода виленский и троцкий. Как раз поэтому ему была поручена самая ответственная и опасная миссия – экспедиция в Египет с целью разведать, реально ли будет оторвать его от Турции, если Баторий разобьет войска Мурада III.

Сиротка выехал из Несвижа в середине сентября 1582 года. Он утверждал, что совершает паломничество ко Гробу Господню, но его уверениям поверить трудно. Хотя он и перешел в католичество и, чтобы показать, какой он ревнитель, торжественно сжег на виленском рынке все протестантские издания из семейной библиотеки, в том числе почти весь тираж кальвинистской Брестской Библии, изданной на средства его отца, но скорее всего он сменил конфессию только по поручению капитула поклонников Изиды, которые – в отличие от поклонников Великого Строителя Мира – предпочитали католицизм протестантским исповеданиям, отвергавшим божественность Пресвятой Девы. Если Сиротка в самом деле считал что-то святыней и стремился увидеть, так это пирамиды в Гизе, особенно же пирамиду Изиды-Родопис.

Семнадцатого августа 1583 года он оказался у ее подножия. «Форма и строение весьма прекрасны», – записал он в своем официальном отчете о паломничестве, который сперва широко разошелся в списках, а затем неоднократно издавался и переиздавался по-латыни и по-польски и был переведен на множество европейских языков. Несомненно, Сиротка составил также отчет, предназначенный только для глаз посвященных, в котором обрисовал шансы на исполнение тайного замысла оторвать Египет от Турции и восстановить на берегах Нила культ Изиды. Но и официальный отчет необычайно интересен; и удивительно, что он на много лет стал в Речи Посполитой глав ным источником знаний о Египте. Здесь не время и не место подробно его обсуждать; позволю себе, однако, привести фрагмент из описания пирамид:

Третья же, лежащая к городу, – помянутой Родопис (…) оная гладко отделана, так что взойти на нее никак невозможно. От малой же [пирамиды] на три выстрела из лука, еще ближе к городу, обретаются той же развратницы голова и шея по самые плечи, семь локтей в высоту, из живого камня, украшенные дивно но малопристойно. Полагают некоторые, что из той большой пирамиды, где мы были внутри, должна быть выбита в скале под землей пещера или колодец, которую мы видели забросанную камнями, яко же весьма тесна, и через оную до самой той каменной головы можно-де было ходить под землей, так что никто видеть не мог, а из той головы оракулы вещали, чтобы простой народ понимал так, будто сама голова говорит…

Ясно, что речь идет о голове Сфинкса. Сейчас известно, что головной убор у Сфинкса мужской, а некогда у него была также искусственная ритуальная борода, с которой изображали владык; часть египтологов вообще утверждает, что он представляет Хефрена, чья пирамида находится поблизости. Однако диоритовая статуя этого фараона, находящаяся в Египетском музее в Каире, лицом вовсе не похожа на Сфинкса. Быть может, Сфинкс в действительности представляет некую египетскую царицу, которая – так же как Хатшепсут и Таусерет – титуловалась фараоном и носила клафт и искусственную бороду? Греки, которые переняли мотив сфинкса у египтян, всегда представляли это мифическое существо с лицом юной женщины и парой точеных грудей. Разве не очевидно, что все изображения сфинкса, распространившиеся в Европе, были на самом деле изображениями распутной богини, созданными по заказу ее почитателей?

Но безотносительно к тому, как Сиротка оценил шансы на переворот в Египте, после смерти Батория поклонникам Изиды долго не удавалось развязать польско-турецкую войну. Сигизмунд III. Ваза хотя и поддержал его на выборах, повторяя, что считает войну с Турцией своим священным долгом, позже оказался слишком занят попытками получить шведскую корону и не смог выполнить свои обещания. Только в 1620 году организация добилась молдавского похода. Но уже в первой битве – под Цецорой и Могилевом – погиб связанный с культом Изиды великий коронный гетман Станислав Жулкевский, а польское войско потерпело позорное поражение.

Султан, разгневанный этой агрессивной акцией, поклялся сровнять Речь Посполитую с землей, но, к счастью для нашей родины, под Хотимом был заключен мир. Когда Сигизмунд III Ваза предпочел не ввязываться более в авантюры с южным соседом, поклонники порочной богини решили дождаться его смерти и использовать для своих целей его сына, воинственного королевича Владислава. Одновременно они вознамерились показать всем польским магнатам и шляхте – на примере связанного с ними рода Оссолинских (герба Топор), – какое великолепие и какие материальные выгоды ожидают тех, кто верно служит богине.

С этой целью, еще до смерти Сигизмунда III Вазы, в Польшу съехались самые выдающиеся архитекторы и строители, связанные с культом Изиды-Родопис, с Лаврентием Сенесом во главе. Их задачей было воздвигнуть в принадлежащем Криштофу Оссолинскому селении Уезд близ Опатова замок Кшижтопур,[31] который своим великолепием затмил бы все королевские и магнатские усадьбы. Он должен был свидетельствовать о богатстве рода Оссолинских, а вместе с тем о могуществе богини, которой этот род служил.

Возведенная строителями Изиды пятиугольная резиденция типа palazzo in fortezza[32] занимала тринадцать тысяч квадратных метров и, пока не появился Версаль, была крупнейшим дворцовым комплексом во всей Европе. Воздвигнутый на скалистой вершине и окруженный толстыми стенами замок подавлял своим величием и роскошью; даже лошади там смотрелись в зеркала и ели из мраморных яслей. Этажи были десятиметровой высоты, окна – семиметровой. Но более всего поражало календарное устройство замка: четыре башни означали времена года, двенадцать залов – месяцы, пятьдесят две комнаты – недели, а окон было столько, сколько дней в году. Фасад украшали знаки зодиака, а по обе стороны ворот находились огромные барельефы креста и топора, образовывавшие своеобразный мраморный ребус, в котором кощунственно уравнивались символы Иисуса и богини. Той же богине – в ее воплощении в виде Венеры – посвящен был великолепный зал, потолок которого представлял собой дно огромного аквариума с рыбами. Посреди него стояла необычайной красоты статуя Мадонны, но лишь посвященные знали, что статуя эта относится к типу vierge ouvrante,[33] а стало быть, устроена, как матрешка. Во время своих отвратительных мистерий поклонники Изиды открывали ее, и тогда из-под одеяния Мадонны показывалось смуглое обнаженное женское тело с большой грудью и тщательно вырезанными срамными частями, в которых белели два ряда мелких острых зубов. Возможно ли представить себе большее кощунство?!

Но изображения и статуи Мадонны были не единственными христианскими образами, которые присвоили себе кощунники. Своим главным символом они сделали глаз в равностороннем треугольнике, испускающем лучи. По единственно истинной вере, этот рисунок означает Божественное провидение. Согласно же тем, кто исповедовал тайный культ, в нем выступал уджат, левый глаз Гора, сына Изиды, отождествлявшийся с Луной, которая служила одним из ее символов как Великой Богини, а равносторонний треугольник схематически изображал их величайшую святыню, пирамиду Изиды-Родопис. В свою очередь, удлиненные яйцевидные очертания глаза напоминали о Великом Яйце, из которого все взяло свое начало и которое снес Геб, отец Изиды, Осириса, Нефтиды и Сета. Этот-то знак и был изображен на циферблате огромных часов, помешенных над въездными воротами замка Оссолинского.

Руины замка Кшижтопур (фот. Э. Купецкий)

Колоссальный замок строился более десяти лет. Тем временем на трон взошел Владислав IV Ваза, а Ежи Оссолинский, родной брат Криштофа, благодаря поддержке поклонников Изиды стал сначала надворным подскарбием, затем подканцлером и, наконец, великим коронным канцлером. Благодарный богине за это возвышение, он пожертвовал великолепный алтарь из серебра и черного дерева – что должно было подчеркивать ее африканское происхождение – ясногорской часовне Черной Мадонны, которую члены египетского культа окружали особым почитанием. Как ближайший советник Владислава IV Оссолинский последовательно убеждал его начать большую войну с Турцией. Столь же энергично он взялся за осуществление другого замысла поклонников Изиды – женить короля на Марии Гонзага, дочери князя Неверского, которую они по неизвестным нам причинам признали своей Царицей, то есть очередным воплощением Изиды-Родопис, и пожелали сделать владычицей Речи Посполитой, главного центра их тогдашней деятельности.