Борис Акунин - Алмазная колесница. Том 2

Тамба сказал:

– Обычные люди мечутся между иллюзорным миром человеческих отношений и истинным миром своей души, постоянно предавая второй во имя первого. Мы же, «крадущиеся», умеем отличить алмаз от угля. Всё, что превозносится обычной моралью, для нас пустой звук. Убийство не грех, обман не грех, жестокость не грех – если это нужно, чтобы мчаться в Алмазной Колеснице по назначенному Пути. Преступления, за которые ездоков Большой и Малой Колесниц низвергают в ад, для ездоков Алмазной Колесницы – не более чем средство обрести природу Будды.

Здесь титулярный советник не выдержал:

– Если для вас, алмазных ездоков, человеческие отношения ничто и обман не грех, зачем же хранить слово той, кого уже нет в живых? Подумаешь, обещал дочери! Ведь у вас вероломство – добродетель? Убей меня, да и дело с концом. Зачем тратить на меня время, читать мне п-проповеди?

Тамба сказал:

– Ты одновременно прав и неправ. Прав, потому что нарушить слово, данное погибшей дочери, было бы правильным поступком, который поднял бы меня на более высокую ступень свободы. А неправ, потому что Мидори была мне не просто дочерью. Она была Посвящённой, моей попутчицей на Алмазной Колеснице. Колесница эта узка, и те, кто едут в ней, должны соблюдать правила – но только по отношению друг к другу. Иначе мы станем толкаться локтями, и Колесница перевернётся. Вот единственный закон, которого мы придерживаемся. Он гораздо строже Десяти заповедей, которые Будда назначил обычным слабым людям. Наши правила гласят: если сосед по колеснице попросил тебя умереть, сделай это; даже если он попросил тебя выпрыгнуть из Колесницы, сделай это – иначе тебе не доехать Туда, куда ты стремишься. Что по сравнению с этим маленькая прихоть Мидори?

– Я – маленькая прихоть, – пробормотал Эраст Петрович.

Тамба сказал:

– Неважно, во что ты веришь и какому делу посвящаешь свою жизнь – Будде это все равно. Важно быть верным своему делу – вот в чем суть, ибо тогда ты верен себе и своей душе, а значит верен и Будде. Мы, синоби, служим за деньги заказчику и, если нужно, с лёгкостью отдаём свою жизнь – но не ради денег и тем более не ради заказчика, которого мы часто презираем. Мы верны Верности и служим Службе. Все вокруг тёплые и горячие, только мы всегда холодны, но наш ледяной холод обжигает сильнее пламени.

Тамба сказал:

– Я расскажу тебе истинное предание о словах Будды, известное немногим посвящённым. Однажды Всевышний предстал перед бодхисатвами и сказал им: «Если вы убиваете живое, изощряетесь во лжи, воруете, жрёте испражнения и запиваете их мочой – лишь тогда вы станете Буддой. Если будете прелюбодействовать с матерью, сестрой, дочерью и совершите тысячу иных злодейств, вам уготовано высокое место в Царстве Будды». Добродетельные бодхисатвы пришли в ужас от этих слов, задрожали и пали на землю.

– И правильно сделали! – заметил Фандорин.

– Нет. Они не поняли, о чем говорил Всевышний.

– Ну и о чем же он г-говорил?

– О том, что Добра и Зла на самом деле не существует. Первая заповедь и вашей религии, и нашей: не убивай живое. Скажи мне: убить – это хорошо или плохо?

– Плохо.

– А убить тигрицу, напавшую на ребёнка, хорошо или плохо?

– Хорошо.

– Для кого хорошо: для ребёнка или для тигрицы и её тигрят? Об этом и толковал святым существам Будда. Разве перечисленные Им поступки, которые показались бодхисатвам такой мерзостью, не могут при определённом стечении обстоятельств оказаться проявлением высшего благородства или самопожертвования? Подумай, прежде чем отвечать.

Титулярный советник подумал.

– Наверное, могут…

Тамба сказал:

– А если так, то многого ли стоят заповеди, ограничивающие Зло? Кто-то должен в совершенстве владеть искусством Зла, чтобы оно из страшного врага превратилось в послушного раба.

Тамба сказал:

– Алмазная Колесница – Путь для людей, которые живут убийством, воровством и всеми прочими смертными грехами, но при этом не утрачивают надежды достичь Нирваны. Нас не может быть много, но мы должны быть и мы всегда есть. Мы нужны миру, и Будда помнит о нас. Мы такие же его слуги, как все прочие. Мы – нож, которым Он перерезает пуповину, и ноготь, которым Он сдирает коросту с тела.

– Нет! – воскликнул Эраст Петрович. – Я с тобой не согласен! Ты выбрал путь Зла, потому что сам захотел этого. Богу это не нужно!

Тамба сказал:

– Я не обещал убедить тебя, я обещал объяснить. Я говорил дочери: он не из числа избранных. Большого Знания тебе не достичь, ты ограничишься Малым. Я сделаю то, о чем просила Мидори. Ты будешь приходить ко мне, и я понемногу научу тебя всему, что ты в силах усвоить. Этого хватит, чтобы в мире людей Запада ты прослыл сильным. Готов ли ты учиться?

– Малому Знанию – да. Но вашего Большого Знания мне не нужно.

– Что ж, пусть будет так… Для начала забудь всё, чему ты учился. В том числе и то, чему прежде учил тебя я. К настоящей учёбе мы приступаем только теперь. Начнём с великого искусства киаи: как концентрировать и направлять духовную энергию ки, сохраняя неподвижность своей син, которую западные люди называют душой. Смотри мне в глаза и слушай.

Отец,

Мне странно к Вам так обращаться, ведь с отрочества я привык называть «отцом» другого человека, в доме которого вырос.

Сегодня я смотрел на Вас и вспоминал, что мне рассказывали о Вас дед, мать и приёмные родители.

Моя дорога подошла к концу. Я был верен своему Пути и прошёл его так, как меня учили, стараясь не поддаваться сомнениям. Мне безразлично, чем закончится эта война. Я воевал не с Вашей страной, я преодолевал преграды, которые, испытывая меня, воздвигал Рок на Пути моей Колесницы. Самым трудным испытанием оказалось то, от которого размягчается сердце, но я преодолел и его.

Это письмо я пишу не от сентиментальности, я выполняю просьбу покойной матери.

Однажды она сказала мне: «В мире Будды много чудес, и может статься, когда-нибудь ты встретишь своего отца. Скажи ему, что я хотела расстаться с ним красиво, но твой дед был непреклонен: „Если ты хочешь, чтобы твой гайдзин остался жив, выполни мою волю. Он должен видеть тебя мёртвой и обезображенной. Лишь тогда он исполнит то, что мне нужно“. Я сделала, как он приказал, и это мучило меня всю жизнь».

Я знаю эту историю, я слышал её много раз – про то, как мать укрылась от взрыва в тайнике, про то, как дед вытаскивал её из-под обломков, про то, как она лежала на погребальном костре с лицом, наполовину обмазанным чёрной глиной.

Не знаю я лишь, что означает фраза, которую мать просила передать Вам, если произойдёт чудо и мы встретимся.

Вот эта фраза: YOU CAN LOVE.

Стой! (яп.)

Мера веса, равная 3, 75 кг.

По-японски тануки значит «барсук»

Хочешь играть? Хочешь курить? Не хочешь играть, не хочешь курить – проваливай (искаж. англ.)

Нет! Должен играть три! Закон! (искаж. англ.)

Все это против него. Ставка?

Слушаюсь (яп.)

Нечестная игра (англ.)

Достопочтенный (англ.)

Добро пожаловать (яп.)

«Японский диктатор вступает в заговор с русскими» (англ.)

Пташки, вперёд! (фр.)

Rusty по-английски значит «ржавый»

Злодей, негодяй (англ.)

Стой! Держи чёртову обезьяну! (англ.)

Ротные, ротные, ротные! (яп.)

Договорились? (англ.)

Гранд-отель. Номер 16. Сейчас! (англ.)

«ДЕБОШ РУССКОГО ВИЦЕ-КОНСУЛА В ГРАНД-ОТЕЛЕ» (англ.)

«РУССКИЙ ВИЦЕ-КОНСУЛ ЗАСТРЯЛ НА ЗАБОРЕ» (англ.)

«Алфавитный перетень йокогамских обывателей на 1878 год» (англ.)

«НЕЗАДАЧЛИВЫЙ ЛЮБОВНИК СПАСАЕТСЯ БЕГСТВОМ ОТ МАСТИФОВ» (англ.)

«РУССКИЙ ВИЦЕ-КОНСУЛ ПОЙМАН ПОДСЛУШИВАЮЩИМ» (англ.)

РУССКИЙ ВИЦЕ-КОНСУЛ РАЗОРВАН НА КУСКИ" (англ.)

Сегодня не ваш день, ребята! (англ.)

Рогоносец (англ.)

Ей тринадцать (англ.)

Она русская подданная, мы о ней позаботимся (англ.)

Закинул чепец за мельницу (фр.)