Анатолий Степанов - Уснувший пассажир

«Газон» пошел юзом, подсел, и его кинуло с дороги. Два раза перевернувшись, он боком упал на траву альпийского подлесного луга. Из него судорожно выбрался второй пилот с кейсом в левой руке и, сильно хромая (видно, подмяло его при падении), побежал к лесу.

Вертолет завис над лугом. Омоновцы все же кое-что умели: по спущенному тросу они по очереди соскользнули вниз. Приземлившись, разошлись в стороны и тренированной рысью начали преследование.

Второй пилот обернулся. Его неотвратимо догоняли. Он остановился, поставил кейс на траву, вытащил из-под ремня пистолет и с криком «а-а-а!» дважды выстрелил. В первого омоновца, а затем во второго. И естественно, промахнулся. Далековато до них было, да он уже и не мог попасть.

Двое, держа автоматы на изготовку, надвигались.

Тогда второй пилот произвел еще один выстрел. В себя.

В кабинете начальника Смирнов вытащил из командирской сумки один кейс, а на его место поставил другой. Испугался вдруг:

– Не перепутать бы.

– А вы оба туда поставьте, – разумно посоветовал важняк.

– И то дело, – согласился Смирнов. – Только куклу помечу на всякий случай.

Он вырвал из настольного календаря листок, написал на нем «Кукла-подделка», из тюбика (у начальника на столе все было) выдавил на боковину кейса немного клея, пришлепнул листок к боковине, разгладил и осторожно, чтобы не сорвать бумажку, погрузил лжекейс в сумку.

– И что мы с этим хозяйством делать будем? – спросил важняк.

– Под расписку передадим командиру корабля – вы это тщательно оформите документами, а он в Сингапуре со всеми формальностями вручит представителям фирмы-получателя. – Смирнов вынул из кармана «беретту», посмотрел на нее, кинул вслед за кейсами в сумку и сказал с сожалением: – Так и не пригодился.

– Самая замечательная задумка у них была – пустить груз через Союз, а потом через Афганистан, страны, где Интерполу в принципе невозможно проследить подпольную цепочку, – с удовольствием размышлял важняк. – А все же специфики нашего, российского бардака до конца не учли; как им, европейцам, представить, что чужой автомобиль можно без спроса взять для поездки за водкой? Но, Александр Иванович, в том, что произошло здесь, масса неясностей.

– Разберемся, – успокоил его Смирнов. – Пойдемте, посмотрим, что там.

Они вышли из кабинета, а их место занял омоновец Рахимов с автоматом.

На земле, прикрытые брезентом, лежали у глухой стены три трупа.

– Иностранца вам придется взять с собой, – решил важняк, обращаясь к командиру.

– Да, знаю, – командир махнул рукой и зашагал к самолету.

Опять Смирнов и важняк остались вдвоем.

– Ну ладно, – сказал важняк, – иностранца он удавил, была у него такая возможность, хотя до конца понять не могу, как опытный детектив подпустил его к себе. Но вот с нашим-то пареньком как он смог? Ведь судя по показаниям, он все время был с ремонтной бригадой.

– А ты сечешь, – поощрительно переходя на «ты», с удовольствием отметил Смирнов и, взяв важняка под руку, повел его к аэропорту.

Они завернули за угол и увидели привалившегося плечом к стене одинокого Дэна, то ли сильно пьяного, то ли не в себе.

– Ты что, Дэн? – согнав улыбку с лица, обеспокоился Смирнов.

– Думаю, – вяло ответил Дэн. – Ни с того ни с сего три трупа, которые – я видел их, я разговаривал с ними – совсем недавно были живыми людьми. Три трупа нипочему, три трупа просто так! А ты весел, даже рад чему-то. Ты похож на доберман-пинчера после удачной охоты. Я не люблю тебя, папик.

– А пошел ты… – огрызнулся Смирнов и двинул к выходу.

Важняк догнал его:

– Это что за волосатик?

– Мой дружок хороший, – грустно пояснил Смирнов.

В зале были только местные. Хотя посадку еще и не думали объявлять, пассажиры международного рейса после отмены запрета дружно вывалили на летное поле.

– Кто их выпустил? – спросил Смирнов.

– Я, – гордо ответил важняк. – Неудобно как-то держать их взаперти.

Галина Георгиевна стояла к ним спиной, засунув руки в карманы и зябко подняв плечи. В одиночестве. Чутко уловив чье-то приближение, резко обернулась, увидела Смирнова и жалко улыбнулась ему.

– Замерзли? – серьезно поинтересовался Смирнов.

– Не знаю, не знаю, – быстро сказала она, – вероятно, просто колотит от всего этого ужаса.

– Пойдемте в аэропорт, – предложил он.

– Не хочу.

– Пойдемте, – за запястья осторожно вытянул ее обе руки из карманов роскошного пальто, и наручники защелкнулись.

– Что это?! – безголосо спросила она, держа перед собой намертво скрепленные руки.

– Наручники, – объяснил Смирнов, – во избежание эксцессов.

– Снимите их немедленно! – приказала она. Пришла в себя сильная дамочка. – Это беззаконие!

– Вот товарищ следователь совсем недавно недоумевал, – не собираясь вступать в дискуссию о правах человека, начал Смирнов о другом, – почему опытный детектив подпустил к себе убийцу. А все просто: вы опоили его сильнодействующим снотворным. На бутылке с остатками этого пойла – отпечатки ваших пальцев.

– Ложь! Там не может быть никаких отпечатков!

– Тоже любопытный факт, – отнюдь не смутился Смирнов, – на бутылке, из которой наливали, никаких отпечатков. А еще товарищ следователь удивлялся, как один человек может действовать в двух местах одновременно: ремонтировать двигатель и убивать доверчивого сыскаря. Но удивляться не надо: второму пилоту в одном деле помогли. Сыскаря убили вы.

– Ложь! Ложь! Ложь! – зашлась она в крике.

Смирнов подождал и продолжил:

– Вас вдвоем видели уголовники, когда вы вели сыскаря на свалку, и очень ему завидовали. Дать ему, что ли, пообещали?

– Ложь! Ложь! – других слов она теперь не знала.

– Когда вы влезали в ЗИМ, то слегка зацепились, вероятнее всего рукавом, за оторванный кусок железа и оставили там пару ниток. А матерьялец-то у вас на пальто весьма редкий, не найдешь здесь ни на ком такого.

– Ложь! Ложь!

– Сейчас вы пойдете в аэропорт и под протокол расскажете обо всем этом в подробностях. И еще о связях и структуре вашей банды. А я полечу в Сингапур.

Господи! После Хаби – Сингапур. Уставшие пассажиры и тропикам не были особо рады: без интереса смотрели на далекие пальмы, на белые здания супераэродрома, на маленьких полуобнаженных людей.

Сначала из багажного отделения перегрузили в санитарную машину тщательно запеленутое нечто, затем в сопровождении двух полицейских с автоматами прошел к бронированному автомобилю командир с сумкой в руках. И только когда обе машины уехали, пассажирам разрешили выйти.

Истомившимся встречающим было позволено выйти на летное поле. Смирнов сошел с трапа одним из первых, и поэтому его сразу увидела Ксюша. Она вырвалась из толстых спиридоновских рук и кинулась ему навстречу.

Смирнов, повесив трость на сгиб руки, остановился, ожидая ее.

– Дедушка! – кричала Ксюша на бегу. – Дедушка Саня!

Он подхватил ее и поднял, а она успела подцепить падающую трость и в восторге взмахнула ею.

И вдруг от самолета зазвучал «Беззаботный» Элвиса Пресли.

Смирнов обернулся. Рок-группа, расчехлив инструменты и кинув футляры на асфальт, самозабвенно наяривала. Держа Ксюшу на руках, он подошел к ним и крикнул:

– Козлы!

Дэн поднял руку, музыка замолкла, и он сказал:

– Вот таким ты должен быть всегда. С внучкой на руках. Таким мы тебя любим, папик!

– Козлы, – повторил он растроганно, поклонился всем этим длинноволосым дурачкам и направился к толпе встречающих под звуки «Беззаботного».