Нора Робертс - Ночь смерти

Она повернула на запад, скользя ботинками по обледеневшему тротуару, и взмахом руки приказала Дэлримплу оставаться на своем посту в машине наблюдения.

Сначала Ева увидела закутанную в гладкий черный мех женщину, которая прижималась к мужчине в накинутом поверх смокинга пальто. Он пытался спрятать ее лицо и заглушить крики, зажимая рот женщины своей рукой. Судя по громкости и высоте звука, у него ничего не получалось.

— Полиция! — воскликнул мужчина, увидев Пибоди и Еву, бегущих к нему. — Вот и полиция, дорогая. Боже мой, боже мой, во что превращается наш город? Он выбросил это из машины, прямо нам под ноги.

«Это» было Карлом Нейсаном. Его обнаженное и изломанное тело лежало на тротуаре лицом вверх. Голова выбрита, отметила Ева, кожа содрана и обожжена. Колени раздроблены, вывалившийся изо рта язык почернел. Вокруг шеи обвита петля. На груди краснеют свежевыжженные буквы:

ГОРЕ ВАМ, ЗАКОННИКИ!

Крики женщины перешли в рыдания. Ева уже не слышала их. Не отрывая взгляда от тела, она заученным механическим движением достала рацию.

— Лейтенант Даллас. У меня убийство. Передав диспетчеру необходимую информацию, Ева повернулась к свидетелю:

— Вы здесь живете?

— Да, да, в том доме, на углу. Мы как раз возвращались домой с вечеринки, когда…

— Мой помощник отведет вашу спутницу в дом. Нам понадобятся ее показания. Буду признательна, если вы задержитесь тут со мной на несколько минут.

— Да, конечно. Конечно. Милая! — Мужчина попытался оторвать руки жены от своей шеи. — Милая, ты пойдешь с этой женщиной. Она из полиции. Иди в дом.

— Пибоди, — шепнула Ева, — уведи ее отсюда и расспроси, как только она успокоится.

— Да, сэр. Пойдемте со мной, мэм. — Пибоди пришлось пару раз энергично тряхнуть женщину, чтобы увести с собой.

— Это был настоящий шок, — проговорил мужчина. — Моя жена, она такая чувствительная, ужасное потрясение для нее.

— Да, сэр. Я понимаю. Могу я узнать ваше имя?

— Что? А… Фицджеральд. Джордж и Мария.

Ева записала имена и адрес. По опыту она знала, что через несколько минут здесь соберется толпа. Даже многое видавшие жители Нью-Йорка не пропустят такое зрелище, как обнаженный труп на Мэдисон-авеню.

— Вы не могли бы… Смотрите на меня, сэр, — одернула мужчину Ева, заметив, что он не отрывает глаз от трупа. Лицо свидетеля начало приобретать зеленоватый оттенок. — Смотрите на меня, — повторила она, — и попытайтесь как можно точнее рассказать о том, что произошло.

— Все произошло так быстро и так страшно. — Только теперь у него начала проявляться реакция на происшедшее — руки, прижатые к лицу, дрожали. — Мы возвращались от Андерсонов. Сегодня они устраивали праздничную вечеринку. Они живут всего в квартале от нас, и поэтому мы пошли пешком. Мы только успели перейти через дорогу и услышали визг тормозов. Я почти не обратил внимания… ну, вы знаете, как это бывает.

— Да, сэр. Что вы видели?

— Я оглянулся. Думаю, просто инстинктивно. Увидел темную машину… кажется, черную. Нет, нет, не легковую, а один из этих… внедорожников. Спортивную. Остановилась прямо здесь. Прямо здесь. Вот, смотрите, на снегу еще остались следы шин. Потом открылась дверца. Он вытолкнул… просто выбросил этого несчастного из машины, прямо к нашим ногам.

— Вы смогли разглядеть водителя?

— Да, да, очень хорошо. Перекресток прекрасно освещен. Молодой человек. Красивый. Светловолосый. Он улыбался… улыбался мне, открывая дверь. Кажется, я улыбнулся ему в ответ. Глядя на такое лицо, невольно улыбаешься. Я уверен, что смогу узнать его. Уверен.

— Да. — Ева выдохнула облачко пара и молча смотрела, как ветер уносит его. Подъехала первая патрульная машина.

Ты хотел, чтобы тебя видели, правда, Дэйв? И ты хотел, чтобы я была поблизости, совсем рядом, когда ты отдашь мне Карла.

— Можете идти в дом, к жене, мистер Финджеральд. Я с вами свяжусь.

— Да, конечно. Спасибо. Я… Но это же рождественская неделя?! — В его глазах Ева прочла неподдельное изумление. — Да, конечно, в городе могут произойти ужасные вещи, и они случаются. Но это же рождественская неделя!

— «Радуйся, мир», — пробормотала Ева ему вслед.

Повернувшись к полицейским, она распорядилась огородить место преступления и подготовиться к приезду криминалистов. Затем присела на корточки у тела Карла и принялась за работу.

Большую часть из следующих тридцати трех часов Ева восстанавливала в памяти все свои действия, пытаясь определить, что же она пропустила. В том, что какая-то важна деталь была упущена, Ева была уверена. Пибоди рядом не было, и ей приходилось самой вновь просматривать результаты поисков, сравнивать данные, анализировать отчеты.

Ева наведалась в охраняемое здание, куда поместили Джастин вместе с семьей, а также в дом Миры. Проверила их браслеты безопасности, убедившись в их исправности.

Палмеру до них не добраться, убеждала себя Ева, меряя шагами кабинет. А раз они вне досягаемости, ему ничего не остается, как приняться за нее.

Боже, как же ей хотелось, чтобы Палмер пришел за ней!

Она знала, что превращать официальное расследование в личное дело — непростительная ошибка. Но у нее перед глазами стояло лицо Палмера, а в ушах звучал его мягкий голос с интонациями заботливого школьного учителя.

— Понимаете, лейтенант Даллас, ваша работа — просто затыкание дыр. Вы не в силах что-либо изменить. Сколько бы преступников вы ни отправили за решетку сегодня, завтра им на смену придут новые, и их будет еще больше. Моя же работа меняет все. Я даю ответы на вопросы, которые задает себе каждый. Где проходит граница возможного? Сколько может принять, вынести или вытерпеть — если хотите — разум, мозг, прежде чем человек сломается? Какие мысли, какие импульсы возникают в мозгу, когда умирает тело?

— Смерть, лейтенант, является средоточием и вашей работы, и моей. Мы оба получаем удовольствие от жестокости, которая сопровождает смерть, но в отличие о вас у меня будут ответы, а у вас лишь прибавятся вопросы.

Теперь у нее остался один вопрос. Где ты, Дэйв? Ева вернулась к компьютеру.

— Войти в систему, открыть файл Палмера, номер H3492-G. Перекрестные ссылки ко всем файлам и данным, касающимся Дэвида Палмера. Выполнить вероятностное сканирование. Какова вероятность того, что Дэвид Палмер в настоящее время проживает в Нью-Йорке.

Обработка запроса. Согласно имеющимся данным, вероятность того, что Дэвид Палмер в настоящее время проживает в городе Нью-Йорке, составляет девяносто семь целых и три десятых процента.

— Какова вероятность того, что объект Палмер проживает в частном доме?

Обработка запроса. Вероятность того, что объект Палмер проживает в частном доме, составляет девяносто пять целых и восемь десятых процента.

— Учитывая статус трех оставшихся целей Палмера, кого из них он попытается похитить следующим?

Обработка запроса. Наибольшая вероятность для цели «лейтенант Ева Даллас». С учетом данного статуса попытки похитить Полински и Миру нелогичны.

— Ты на это надеешься?

Ева повернула голову. В проеме двери стоял Рорк и пристально смотрел на нее.

— Именно так.

— Почему же ты не носишь браслет безопасности?

— Не нашлось ни одного, который подошел бы к моему костюму. — Ева выпрямилась и повернулась к Рорку: — Я знаю, что делаю.

— Правда? — Он подошел к Еве. — Или ты принимаешь все близко к сердцу? Он достал тебя, Ева. Вывел из равновесия. Как будто это ваше с Палмером личное дело.

— Это всегда личное.

— Возможно. — Большим пальцем он коснулся ее подбородка. Под глазами тени, лицо бледное. Рорк видел, что Ева держится только на нервах. Такое уже бывало. — В любом случае ты ему помешала. Теперь у него никого нет.

— Долго он ждать не будет. Это понятно и без компьютерного анализа. Год закончится меньше чем через сорок часов. Я не хочу начинать новый год, зная, что Палмер на свободе. А он не хочет начинать год без меня.

— Я тоже.

— Тебе и не придется. — Поддавшись порыву чувств, она прижалась к Рорку и поцеловала в губы. — У нас назначено свидание.

— И я позабочусь, чтобы ты пришла.

Ева попыталась отстраниться, но Рорк обнял ее и притянул к себе.

— Я еще не закончил, — шепнул он, и от его страстного и требовательного поцелуя кровь жарче заструилась у нее по жилам.

На мгновение Ева забыла обо всем. Остались только вкус его губ, прикосновение его тела и поднимавшееся изнутри желание, которое они всегда будили друг в друге.

Отдаться во власть желания, во власть Рорка — это так же естественно, как дышать.

— Рорк, ты помнишь рождественский сочельник, когда мы были голые и сумасшедшие?

— М-м… — Он скользнул губами к уху Евы и почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь. — Кажется, припоминаю.