Андрей Кивинов - Мент обреченный

Разбитая булыжником форточка, открытые шпингалеты…

Андрей вышел в подъезд. Палыч, дымя папиросой, спускался со второго этажа. Опер достал свои сигареты.

– Ну что?

– Покой и тишина в нашем городке. Человека не видели, звона битых стекол не слышали. Я позже справку напишу.

– Что само по себе и не ново. Это не твоя земля?

– Почти. Мой участок рядом.

– Ну и как насчет элемента? Третий случай в этом районе.

Сам Андрей территорию-землю знал плохо, он работал в отделе третий месяц – перевелся из другого района и обрасти «связями» среди элемента еще не успел, к тому же сегодняшняя кража тоже была не его, в том смысле, что не на его участке.

– Элемент? – Палыч пустил струю дыма в сторону почтовых ящиков. – Тут не район, а сплошной элемент… Можно, конечно, один адресок навестить. Года три назад мы Витьку Копылова прикрыли за такие вот форточные делишки. Шершавый у него кликуха. Не помню, сколько ему влепили, но, возможно, уже откинулся.

– Молодой?

– Да, лет двадцать пять. Сам-то он не здешний, но зазнобу из местных имеет. Светку Тимохину из двадцатого дома. Больно способ похож – камнем в форточку. Шершавый – мелкий, как пацан, святое дело по окнам ползать.

– Зайдем к Светке? Адрес помнишь?

– Можно. Тут рядом. – Палыч выкинул окурок в подвал.

Андрей предупредил женщину, что скоро (или нескоро) прибудет группа, дежурно попросил руками ничего не лапать и уточнить особые приметы кольца, слабо представляя, какие у обручального кольца могут быть особые приметы, после чего отправился за участковым.

– Зря машину отпустил, – проворчал Палыч, с трудом преодолевая огромную лужу в центре двора. – У меня не ботинки, а дуршлаг.

– Заявки были.

– Херня, подождали бы. Что там? Мордобой? Подумаешь, дело…

– Ты Светку в лицо знаешь?

– Еще б эту стервозу не знать. Она с пятнадцати лет у нас светится. Светик-пустоцве-тик. Прикинь, одна в трехкомнатной хате. Сначала водкой спекулировала, потом травкой.

– Судима?

– Везучая. Два раза со статьи соскакивала. О, слушай-ка! Я вспомнил, где глобусы поискать можно! Вон в том доме завотделом живет. Книжного магазина. Я хорошо ее знаю, попрошу.

– В книжном вряд ли глобусы бывают.

– Бывают, сам как-то видал.

– Что ж не купил?

– Кто ж знал, что пригодится? Тьфу! Хорошо, не просят ставить в кабинетах скелеты мамонтов или заспиртованных лягушек.

– Ну, еще не вечер. Заставят.

– Психушка. Все, пришли. Осторожнее, здесь яма глубокая, второй год закопать не могут, дармоеды. Я раньше в жилконтору двери ногой открывал да дворников штрафовал направо-налево. Ни одной ямы или свалки на территории не было. А сейчас попробуй оштрафуй. Нет денег! Нет! Яму засыпать? Платите

– засыплем. Дожили. Участковый должен платить дворнику, чтобы тот говно собачье с территории убрал. Мол, мы, дворники, на госпайке. А вы, милиция, как раз и есть государство… Платите. Ке-пе-та-лизьм, мать их…

Этот подъезд тоже благоухал, хотя и имел кодовый замок, код коего Палыч подобрал с первой попытки. Почтовые ящики также пошли на дрова юным друзьям пожарных, а цоколь лампочки грустил в темном одиночестве.

Светка Тимохина оказалась дома, дверь открыла сразу, без осторожного «Кто?». Увидев перед собой Палыча, распереживалась и замерла на пороге в позе акулы, готовой напасть на зазевавшуюся рыбку. Андрей отметил, что челюсть у Светочки скорее лошадиная, нежели акулья, и как-то сразу хотелось задать ей силоса.

(Дурак ты, оперуполномоченный Воронов, ох дурак!)

– Здравствуй, Светик! – Палыч сразу же подставил ногу под дверь.

– А в чем дело-то?

– Здороваться, наверное, надо. Этикетку соблюдать.

– Ну, здравствуйте.

– В гости пустишь?

– Зачем?

– Посмотрим, как живешь.

– Спасибочки за заботу. После ваших просмотров то мешок с наркотой найду в шкафу, то шмотки ворованные под кроватью. Отдувайся потом после вас…

Палыч в процессе Светкиного ответа отодвинул девушку в сторону и, оставляя на ковровой дорожке дворовую грязь, ринулся прямиком к упомянутому шкафу.

– Ну-ка, посмотрим.

– Да как вы… Я буду жа…

– Заткнись.

Палыч распахнул створки, оценил пару висящих в шкафу платьев, лежащую внизу кучу тряпья и досадливо спросил:

– Это что, все?

– Санкция где?

Палыч прикрыл дверцы, проигнорировал вопрос и сел на темно-зеленый диван с когда-то полированными подлокотниками, Андрей, заглянувший перед этим в две другие комнаты и никого там не заставший, прислонился к дверному косяку.

Светочка достала дрожащими от возмущения пальцами сигарету и чиркнула зажигалкой.

– Ну, в чем дело-то?

– Да ни в чем, Светуля! Говорю ж, в гости зашли. Ты бы села, а то как не у себя, право.

Палыч угостился из брошенной Светкой на стол пачки. Андрей закурил свои.

– Чем занимаешься?

– Я обязана отчитываться?

– Ну, в общем, нет, конечно. Сейчас демократия, права человечка… Но мне лучше рассказать, я пойму и попрошу следователя оставить тебя на подписке.

– Слушайте! – Светка с негодованием запахнула прожженный в нескольких местах халатик. – Вам, наверное, делать не фиг. Вон, от бандюгов прохода нет, мафия в Кремле сидит, а вы херней маетесь. Чем я вам мешаю, а?

– Мы, между прочим, после тебя как раз в Кремль и собирались. К тебе зашли так, по пути, как к подучетному элементу. А заодно про Шершавого спросить. Как Шершавый-то поживает?

Андрей не страдал излишками наблюдательности, но заметил резкую перемену в поведении Свет-лампочки. Она расточительно затушила недокуренную сигарету, затрясла уже не только пальцами, но и головой, села на предложенный Палычем табурет, еще плотнее запахнула халатик и, чуть замявшись, переспросила:

– Шер… Шершавый? Так он же сидит. Ему пятерик дали. Еще два года…

– А говорят, его видели тут, – первый раз за всю беседу подал голос Андрей.

– Да кто такую херню говорить может? На зоне он. Я вот месяц назад письмо от него получила. Сейчас…

Светик открыла трюмо и достала мятый конверт.

– Что пишет?

– Какая разница?

– Ждать просит? Жениться обещает?

– Не ваше дело.

– Да мне просто парня жалко. Он пишет, ждет, любит. Верит. А ты в это время с другим шары гоняешь. Нехорошо.

– С каким, с каким другим?

Андрей указал на пепельницу, в которой, кроме окурков сигарет со следами помады, сморщенно лежали хапцы «Беломора».

– Вот, сейчас окурки в ход пойдут. Это я курила!

Палыч лениво поднялся с дивана и подошел к трюмо, между стеклянными раздвижными шторками которого была вставлена выгоревшая кодаковская фотография.

– Вот он, голубчик.

На фото стоявший в плавках расписной Шершавый обнимал Светку на фоне серого водоема.

– Это еще до посадки, – пояснила Светка, – на Рижском взморье.

Андрей тоже взглянул на фотографию, разглядел повнимательней Шершавого и плюхнулся на диван.

– Сидит, значит? – Палыч воткнул фото на место. – Проверим.

– Проверяйте.

Подучетный элемент принялся усиленно кусать ногти.

– Ты полегче, полегче. Пальцы откусишь. Чего распереживалась-то?

– А вы бы не волновались? Сколько ж можно над человеком издеваться? Чуть что, сразу Тимохина. Я к вашему новому начальнику пойду! В газетах пишут, что он порядочный человек… Честный.

– Ты тоже честная?

– Да! Почестнее вас!

– Слышь, Андрюха, все кругом честные! По-моему, это не так. Иначе мы остались бы без работы. А жаловаться? Это милости просим. Главное, жалобу без ошибок напиши.

Палыч раскрыл свою форменную сумку-портфель, достал блокнот, сделал пометку.

– Так, кто тут у нас следующий? Витька Быков? Тоже честный. Все честные, мать их! Давненько у него не был. Вот и навестим. Рейд все-таки. Пойдем, Андрюха.

Светка сразу подобрела.

– Сергей Павлович, я паспорт потеряла где-то. Как восстановить можно?

– В паспортный стол. У дежурного узнай часы приема. Заплатишь штраф, получишь новый. Паспорт новый.

– Штраф? А как бы без штрафа? У меня сейчас, с деньгами не очень. Может, сказать, что украли?

– Украли?! Обмануть?! Так ты же честная!

На улице Палыч со вздохом произнес:

– Жалко, мимо темы.

– Думаешь? А может, врет? Мужик-то точно в хате бывает.

– Еще бы не было! Молодая девка, да в отдельной хате… Тут из мужиков очередь должна стоять. А Шершавый? Я в штабе уточню, но, по-моему, он еще лямку тянет. Амнистий вроде не было.

– Баба вроде не вредная, – сказал Андрей не столько Палычу, сколько себе. – На контакт пойдет.

Надо вживаться в землю, заводить дружбу с интересными людьми, превращать этих людей в Юстасов и пользоваться их услугами. Тогда не придется собирать окурки по пепельницам…

– Я, Андрюха, к себе зарулю, протокольчики на черных заберу, рейд все-таки. Назад не пойду, фиг ли мне на краже делать?

– Давай. Я-то отсвечусь на всякий случай. Вдруг начальство нагрянет, да и так…