Джеймс Эллрой - Белый Джаз

Врезка:

Четверо головорезов из банды Коэна – Кармин Раманделли, Натан Палевски, Моррис Ягелка и Антуан Гуэриф по прозвищу Рыба таинственным образом исчезли – предполагается, что они убиты неизвестными), и (только представь себе, уважаемый читатель!) Микки об этом ни гу-гу, что на него ох как непохоже.

Слухи жужжат, подобно жалящим комарам: двое оставшихся в живых гангстеров Коэна – Чик Веккио и его брат Сальваторе «Крутой» Веккио, неудавшийся актер и, поговаривают, красавец мужчина, – замышляют грязные делишки за спиной своего патрона. Придется тебе спуститься с небес на грешную землю, Микстер, – мы слышали, что твоим единственным источником доходов на сей момент являются автоматы по продаже сигарет, резинок с усиками и без и «однорукие бандиты», установленные где-нибудь в курилках джаз-клубов Черного города. Опять же стыдись, Микки! Эксплуатация шварцес[2]! Что за недостойное занятие для того, кому раньше был присущ стиль, шик и блеск, кто единолично правил криминальным миром Лос-Анджелеса!

Секи, дорогой читатель: старик Микки поселился на задворках своего королевства и остро нуждается в деньгах, бабках, наличности! Зачем – объясняют последние слухи, что раскопали для твоей, читатель, потехи наши неутомимые корреспонденты.

Только представь себе, читатель:

Мейер Харрис Коэн теперь – киномагнат!

Только не подумайте о С. Б. Де Милле – нет, наш великолепный, добрый, злой Микстер тайно финансируем съемки дешевого ужастика, что проходят сейчас в Гриффит-парке. Накопив медяков, отнятых у несчастных негров, Микки заключил договор с «Вэрайети Интернешнл Пикчерз» на съемки фильма «Атаки атомного вампира» – как вам названьице? – сенсационного, эпохального и идиотского кинопроекта. Абсолютно без участия профсоюза!

И это еще не все, читатель:

Как истинный сын Сиона, бережливый до скупости, Микки доверил одну из ключевых ролей в фильме красавцу мужчине Крутому Веккио – и наш приятель Крутой находится в теплых – о, более чем, даже горячих – отношениях со звездой фильма Роком Рокуэллом – слащавым блондинистым повесой. Голубые страсти под лучами софитов! Вы узнаете это первыми!

В нашем сценарии появляется новое действующее лицо – Говард Хьюз, господин Пропеллер – авиа– и приборостроительный магнат и охотник до голливудских красоток. Когда-то ему принадлежала студия «РКО»[3], теперь же он – независимый продюсер, известный своими «контрактами персональных услуг» – сей эвфемизм обозначает, что миловидным мамзелькам предлагаются эпизодические роли в обмен на частые ночные визиты. И вот что мы узнали: исполнительница главной женской роли в коэновском шедевре недавно покинула любителя женских бюстов и пропеллеров; она даже пренебрегла контрактом сластолюбца, чтобы вернуться к прежнему ремеслу – обслуживать клиентов в драйв-ин Скривнера, пока в один прекрасный день туда не заехал Микки, возжаждав шоколадного коктейля.

Ты влюбился, Микстер?

Ты расстроился, Говард?

Но тут мы решили сменить тему – с открытым письмом мы обращаемся к Полицейскому управлению Лос-Анджелеса:

Уважаемые сотрудники Полицейского управления Лос-Анджелеса!

Недавно в одном из заброшенных домов в районе Голливуда были найдены задушенные и изуродованные тела троих пьяниц. Строго секретно: нам стало известно, что убийца (который, кстати, до сей поры разгуливает на свободе) с огромной силой сломал своим жертвам дыхательное горло, когда они уже были мертвы. В прессе эти кровавые деяния фактически не освещались – крошечная заметка появилась лишь в охочей до пошленьких сенсаций «Миррор» – только им, видимо, было дело до того, что трех граждан Лос-Анджелеса постигла столь ужасная участь. Отделу убийств полиции Лос-Анджелеса до этого дела нет – расследованием занимаются всего лишь два следователя из Голливудского участка. Видимо, дело в небезупречной родословной погибших – шефа следователей полиции Лос-Анджелеса Эдмунда Дж. Эксли мало волнует, что какой-то психопат сломал шеи трем алкоголикам. Иногда для того, чтобы ускорить ход расследования, достаточно ловко подобрать ему имя – засим «Строго секретно» именует маньяка Блуждающий Огонь и призывает полицию Лос-Анджелеса поймать его и пригласить на свидание в «зеленой комнате» тюрьмы Сан-Квентин. Готовят в сем заведении на газе, и наш Огонек заслужил все четыре горелки!

Ждите новых подробностей дела Блуждающего Огня и помните: вы узнаете это первыми: конфиденциально, без протокола, строго секретно.

Задание: накрыть подпольную букмекерскую контору, вовлечь побольше журналистов – чтобы прессе было о чем писать окромя «дела боксеров».

Навел какой-то педик, которому светило обвинение в содомии: четырнадцать телефонов, прямая связь с местом проведения скачек. Эксли просил: применить силу, а уж потом в отеле допросить охраняемых нами свидетелей – выяснить, что задумали федералы.

Особо: «Если все пройдет не так гладко, как хотелось бы, не позволяйте репортерам фотографировать. Вы ведь юрист, лейтенант. И знаете, что Боб Галлодет любит, чтобы в подобных случаях все было шито-крыто».

Ненавижу Эксли.

Эксли думает, что свой диплом я купил.

Мои условия: Джуниора Стеммонса в напарники, еще четверых. Эксли: «Пиджаки и галстуки – вас ведь по ТВ покажут. И чтобы никаких шальных пуль – вы работаете на меня, а не на Микки Козна».

Когда-нибудь я затолкаю его галстук ему в глотку.

Устроил все Джуниор. Отлично: одна из улиц Черного города полностью оцеплена, у подъезда толпятся люди в униформе. Репортеры, машины с мигалками, четверо в пиджаках – при галстуках и двенадцатизарядных карабинах.

Сержант Джордж Стеммонс-младший нетерпеливо курит.

Шум, гам, гул: там и сям толпятся черномазые, пялят зенки. Я неотрывно смотрю на цель: зашторенное окно, суматоха у подъездов – надо успеть ворваться внутрь, пока разбирают ставки. Прикиньте: развалина из шлакоблоков – а дверь обита железными пластинами!

Я свистнул; подошел Джуниор, поигрывая пушкой.

– Не убирай ее, она тебе понадобится.

– Да нет, у меня в машине есть что посерьезней. Мы выбиваем дверь и…

– Дверь мы выбить не сможем – она стальная. А начнем ломиться – они посжигают все ставки. Ты все еще охотишься на птичек?

– Ну да, Дейв, а что…

– У тебя есть в машине это… что-нибудь типа дроби?

Джуниор улыбнулся:

– Большое окно. Я выстрелю в него, дробинки уйдут в шторы, а мы попадем внутрь.

– Верно, так ты и расскажешь остальным. А вон тем клоунам с камерами передай привет от шефа Эксли и скомандуй: «Мотор!»

Джуниор помчался к машине, схватил дробовик, зарядил. Камеры и фотоаппараты наготове, свист, аплодисменты; зеваки с флаконами в руках.

Ладонь вверх, начинаю отсчет:

– Восемь.

Джуниор отдает распоряжения.

– Шесть.

Наши распределяются по флангам.

– Три.

Джуниор целится в окно.

– Один. Огонь!

Блымс! Зазвенело стекло – громко, громко, громко; отдача швырнула Джуниора на землю. Наши настолько оглохли, что даже не смогли заорать: В ЯБЛОЧКО!!!

Лохмотья занавесок.

Крики.

Бегом, на подоконник. Внутри черт-те что: брызги крови, листки бумаги с написанными на них ставками, конфетти из купюр. Столы с телефонами летят на пол, столпотворение: букмекеры – у задней двери, рукопашная.

Негр кашляет стеклом.

Пачуко[4] минус пара-тройка пальцев.

Мазила Стеммонс: «Полиция! Стойте или мы будем стрелять!»

Хватаю его, ору: «Выстрелы были изнутри, понял? Преступники, типа, перессорились и давай палить. Нам пришлось лезть через окно, потому что мы поняли, что дверь не поддастся. Мило поболтаешь с парнями из новостей – скажи им, что с меня причитается. Соберешь народ и убедишься, чтобы каждая скотина знала, что рассказывать. Понял меня?»

Джуниор высвободился. Топот – лица в штатском штурмуют окна. Шум – как раз то, что мне нужно: я достал свою лишнюю пушку. Пара выстрелов в потолок, стираю отпечатки – улика.

Швыряю пистолет куда подальше. Снова шум: подозреваемые – руки за спину, наручники – щелк-щелк.

Стоны, крики, пахнет пыжами и кровью.

Я «обнаружил» подброшенный револьвер. Вбегают репортеры: они только что выслушали Джуниора Стеммонса. На крыльцо – глотнуть воздуха.

– С тебя одиннадцать штук, адвокат.

Узнаю голос: Джек Вудс. Человек определенных занятий – букмекер, гангстер, наемный убийца. Подхожу ближе:

– Успел застать представление?

– Мимо проезжал – а парнишку этого твоего, Стеммонса, пора на строгач посадить.

– Его папочка – инспектор. Я – вроде наставника сосунка, так что занимаюсь капитановой работой в чине лейтенанта. Ты сюда что – за ставками?

– Вроде того.

– А как же наши дома?