Николай Леонов - Еще не вечер

– Он не слушал сердце, не проверял пульс? – спросил Гуров.

– Нет, он вроде знал, что Майя мертва.

– Хорошо. – Гуров в сердцах ругнулся. – Что я говорю? Ладно. Слушай, Татьяна, внимательно. Ты срочно найдешь горничную Екатерину Иванову.

Гуров инструктировал Таню долго и тщательно, просил повторить свои вопросы, дважды поправлял ее, когда девушка нарушала их последовательность.

Зинич, естественно, рассказал все. Когда пришел Гуров, парень уже оправился от шока и мог свою историю повторить гладенько.

Отари смотрел на Зинича грустно, понимая, что парня использовали «втемную». Лебедев на очной ставке от всего откажется, его не взять. И прекрасно! Все изменилось, утром подполковник Гуров был его другом. Сейчас он главный враг. Он его не поймет, потому и знать ничего не должен.

Гуров почувствовал, сейчас Зинич говорит правду, значит, главаря не взять. Конечно, планы мы его рушим, но истину на свет не вытащим и виноватых не накажем. Ни Артеменко, ни Кружнев показаний не дадут, а с тем, что у меня есть, – все равно, что с мелкашкой на медведя.

Отари и Зинич о чем-то спорили, Гуров опустился в кресло и равнодушно, без всякой злости сказал:

– Заткнитесь.

«Еще недавно я не позволял себе так разговаривать ни с кем». Гуров взглянул на Отари, хотел извиниться, но лишь поморщился.

– Пустяки, дорогой. Ты просто устал, – сказал Отари и кивнул Зиничу на дверь. – Выйди, подожди в коридоре.

– Дайте минуту, майор. Если Татьяна добьется успеха, необходимо горничную Иванову официально допросить. Кружнева задержать в порядке сто двадцать второй, на семьдесят два часа. – Гуров встал.

– За что задержать? – Отари старался говорить спокойно и не размахивать руками. – Лев Иванович, почему ты не можешь мне все объяснить? Я не деревянная фигурка, которую на шахматной доске переставляют.

– Времени нет, – ответил Гуров.

– Я задержу! Ты не докажешь! Кто за незаконное задержание отвечать будет?

– Майор Антадзе, естественно. – Гуров даже пожал плечами. – Артеменко тоже задержать, и у обоих изъять все, вплоть до носовых платков, я уже не говорю об авторучках. Передай следователю, если не докажете вину Кружнева и Артеменко и через семьдесят два часа их отпустите, вас по головке не погладят. А если в гостинице еще одного человека убьют? Работай. Зинича со мной в машину.

Гуров уже открыл дверь, неожиданная мысль остановила его.

– Черт побери! Нельзя задерживать. Разведи их по номерам, посади с ними людей, пусть читают журналы и пьют чай. Спиртное у Артеменко отбери.

Отари подумал, что еще одного человека в гостинице сегодня убьют и никто этому не помешает, даже подполковник Гуров.

В этот день Юрий Петрович поднялся рано, пребывая в настроении противоречивом. Вчера Володю Артеменко удалось уговорить, однако парень он оказался хлипковатый. Леня Кружнев человечек железный, но неуправляемый, способен выкинуть любое коленце. Положение, казалось бы, дерьмовое, радоваться нечему. С другой стороны, ситуация за последнее время не ухудшалась. Половину требуемых денег он семье южанина передал, вторую половину обещал отдать после суда. Значит, о том, чтобы Юрий Петрович Лебедев находился на свободе, позаботятся.

Зазвонил телефон, звонок был междугородный. Лишь вчера Лебедев сообщил в Москву свой новый номер, кому-то уже неймется. Он снял трубку.

– Здравствуй.

Абонент не представился, но Лебедев сразу узнал его. Звонил тот самый человек с грустными глазами, что в Москве передал от «южанина» привет, «попросил» деньги и потребовал ликвидировать Артеменко и Зинича.

– Нужный тебе человек не местный, из Москвы, твой друг. Власти вышли на него, требуют к себе. Если он попадет в кабинет следователя, всем конец, тебе тоже. Я дал тебе документ на…

– Помню, – перебил Юрий Петрович.

– Действуй немедленно, твоя судьба в твоих руках. – Абонент положил трубку.

«И откуда он все знает? – думал Лебедев. – В тот раз о пальцевых отпечатках на шкатулке, теперь, что прокуратура вышла на Артеменко? Ну это дело не мое…» Лебедев написал майору Антадзе письмо и отнес в отдел.

В это время оперативники уже выходили на некого «Ивана Ивановича».

Он вернулся в гостиницу и начал анализировать ситуацию. Антадзе ослушаться не посмеет, не допустит, чтобы отец и дед сели в тюрьму, значит, часы Володи Артеменко сочтены. Сам он, Юрий Петрович Лебедев, вне опасности, и к происходящему, и к тому, что сегодня вечером должно случиться, никакого отношения не имеет.

Гуров вошел без стука, прервав размышления Юрия Петровича на самом интересном месте.

– Я не здороваюсь, так как здравствовать вам не желаю. – Гуров закрыл за собой дверь. – Вы Юрий Петрович Лебедев, я – Лев Иванович Гуров. Вы – преступник, я подполковник милиции, такие встречи время от времени происходят.

– У вас наверняка имеется документик, но не беспокоитесь, верю на слово. – Юрий Петрович опустился в кресло, жестом пригласил Гурова садиться. – А что человек преступник, устанавливает только суд. Вы это знаете не хуже меня, судя по возрасту и званию, оговориться не могли, значит, умышленно оскорбляете.

– Точно, – Гуров кивнул. – У меня с доказательствами дело обстоит плохо, решил обидеть, может, вы сгоряча подбросите в огонь дровишек.

– Это вряд ли, – ответил Юрий Петрович и подумал, что если бы у Гурова было плохо с доказательствами, то он бы так не говорил. – Думаю, вызывать милицию и выпроваживать вас бессмысленно?

– Правильно думаете. Я у вас пока, – Гуров сел в кресло, – как частное лицо, такой нахальный незваный гость. Можете не сомневаться, следователь прокуратуры, официальный допрос, очные ставки – все будет, не волнуйтесь. Давайте сначала мирно побеседуем.

– Нет. – Юрий Петрович поднялся. – Мирную беседу мы пропустим. Начнем с официального протокола.

«А чего я ждал? – подумал Гуров. – Такой человек на беседу не согласится. Позиция у меня слабенькая, если он это поймет, то обнаглеет, и следователю с ним не справиться».

– Имеете полное право, – Гуров тоже встал. – Я подумал, что разговаривать здесь приятнее, чем в милиции. Следователь прокуратуры проводит осмотр места происшествия. В «Приморской» от мгновенно действующего яда умер человек. Пока следователь осмотр не закончит и всех не допросит, вами заниматься не начнет, придется ждать.

– А я-то здесь при чем? – удивился Юрий Петрович и вновь сел в кресло. – Чушь какая-то!

– Действительно – согласился Гуров. – Серьезный человек, финансист, и вдруг какой-то яд, бессмысленные убийства. – Он сокрушенно вздохнул и развел руками. – Я здесь отдыхаю, вообще человек сторонний, но мне любопытно стало, я и согласился за вами подъехать.

«Быстрее надо говорить, больше информации, не дать ему времени на анализ, – думал Гуров. – Я сам себе противоречу, но он не должен успеть сориентироваться».

– Я розыскник, моя клиентура все больше кистенем да фомкой пользуется, ну сегодня уже пистолет и отмычку освоила. Вы ведь должны по республиканскому делу о хищениях и взятках в особо крупных размерах проходить, но вас пока подследственные с собой не берут. – Гуров говорил быстро, легко, перескакивая с одного на другое, словно речь шла о ерунде. – Я в вопросах хищений и взяток полный профан, вы же знаете, у нас узкая специализация. Убийствами я занимаюсь, в их раскрытии кое-какие заслуги имею. Я и говорю местным властям, крупный финансист перекраситься в убийцу не может.

– Я и в «Приморской» ни разу не был, – Юрий Петрович растерялся, – легко доказать.

– Они говорят, мол, незамедлительно задержать Лебедева Юрия Петровича. Он под чужим именем жил в городе, встречался тайком с Зиничем и Артеменко, наверняка… – Гуров спохватился, вроде бы сказал лишнее. – Я с вашего разрешения боржомчика выпью.

– Конечно, конечно. – Юрий Петрович открыл стоявшую на столике бутылку, наполнил бокал. – Прямо фантасмагория, – пробормотал он, пытаясь отгадать, кого же убили и что конкретно против него могут иметь. – Как это под чужим именем? Какой Зинич? Какой Артеменко? Вот мои документы, абсолютно подлинные.

Он вынул из кармана паспорт и бросил на стол. Гуров удобно расположился в кресле, пил боржоми, на паспорт даже не взглянул. «Надо подбросить ему мысль, что я с местными властями в конфликте. В мое стремление ему помочь он никогда не поверит, а в ведомственные распри поверить может вполне».

– Ребята из УБХСС и прокуратура гигантоманией страдают. Только у них дела миллионные, а в угро копеечные делишки. Лебедев, конечно, преступник, тут я с ними согласен. – Гуров взглянул на хозяина и развел руками, мол, извини, от истины не отступлюсь. – Так и берите Лебедева по его делу. А в мои кровные дела, на которых, фигурально выражаясь, я собаку съел, не лезьте.

Гурову не понравилось, что Юрий Петрович молчал, значит, думает, сопоставляет. Необходимо его огорошить, запутать.