Роберт Говард - Болото Вуду

— А кто такой Болотный Кот? — поинтересовался Харрисон.

— Маньяк, живущий, словно дикий зверь, на болотах. Время от времени у него случаются припадки ярости, и в такое время он ужасен.

— А мог он убить китайца, если бы подвернулся подходящий случай?

— Когда у него случается припадок, он может убить любого. Вы говорили, что китаец — убийца?

— Убийца и вор, — проворчал Харрисон. — Украл десять тысяч у человека, которого убил.

Бартоломей посмотрел на детектива с новым интересом, хотел было о чем-то спросить, но в последний момент, видимо, передумал.

Харрисон поднялся, зевая.

— Думаю, мне нужно чуток вздремнуть, — заметил он.

Бартоломей взял лампу и отвел гостя в заднюю комнату, которая была того же размера, что и передняя, но из мебели тут были только койка и скамья.

— У меня всего одна лампа, сэр, — признался мулат. — Я оставлю ее вам.

— Не сомневаюсь, — сказал Харрисон. Он подспудно не доверял масляным лампам, так как в детстве одна из них взорвалась едва ли не у него в руках. — Я, как кошка, люблю темноту. Лампа мне не нужна.

Еще раз извинившись за свое грубое жилище и пожелав спокойной ночи, чуть пригнувшись, Бартоломей вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Харрисон, несмотря на внешнюю сонливость, начал внимательно изучать комнату. Звездный свет проникал в помещение через маленькое окно, забранное толстыми деревянными прутьями. Второй двери в комнате не было — только та, через которую он вошел. Детектив лег на койку, не раздеваясь, даже сапоги не снял, и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. Больше всего он опасался, что Вэнь Шан опять сбежит. Однако побежит ли китаец той же самой дорогой, что и пришел сюда? На самом деле, на краю болота дежурили полицейские, но ведь Вэнь Шан может с легкость обмануть их, особенно ночью. А что, если есть и другая дорога через болота? А если Бартоломей, как он сказал, мало знаком с местными неграми, то где гарантия, что он сможет провести детектива туда, где прячется китаец? Эти и другие сомнения мучили Харрисона, пока он лежал, прислушиваясь к тому, что происходит в соседней комнате. Неожиданно полоска света, пробивавшаяся из-под двери, потухла — Бартоломей выключил лампу. Тогда Харрисон послал к дьяволу все сомнения и уснул.

За окном послышался шум.

С треском вылетели прутья в окне, и это разбудило детектива. Как обычно, Харрисон проснулся мгновенно, словно боец по тревоге. Что-то закрыло окно, что-то темное и округлое, с мерцающими точечками. А потом детектив понял, что рассматривает человеческую голову. В сверхъестественно-звездном свете сверкали круглые глаза и оскаленные зубы. Стараясь сделать так, чтобы его движения не были заметны, детектив достал револьвер. Он лежал на койке, и рука с оружием была у стены, а посему выходило, что незваный зритель не видел его оружия. Однако голова неожиданно исчезла, словно пришельца предупредил инстинкт.

Харрисон сел, нахмурился, подавив вполне естественное желание броситься к окну и выглянуть наружу. Ночь скрыла незнакомца, бродившего за стеной. Было во всем этом деле нечто смертельно опасное. Незнакомец, без всякого сомнения, пытался залезть в комнату. Был ли это тот же самый человек, что преследовал сыщика на болотах? Неожиданно в голову полицейского пришла одна забавная мысль. А не мог ли китаец отправить кого-то следить за всяким, кто приходит на болота? Харрисон выругался. Как же он не подумал об этом раньше?

Чиркнув спичкой, он прикрыл ее ладонью, сложенной чашечкой, и посмотрел на часы. Те показывали всего десять вечера. Ночь только начиналась. Нахмурившись, детектив, посмотрел на стену за койкой, и неожиданно злое шипение сорвалось с его губ. Спичка обожгла ему пальцы и погасла. Он зажег следующую и вновь принялся изучать стену. В щели между бревнами был спрятан нож, и его зловещий искривленный клинок был покрыт какой-то комковатой субстанцией. По спине Харрисона непроизвольно прокатилась волна дрожи. Это могла быть кровь животного… Но кто мог зарезать теленка или борова в этой комнате? Почему клинок не почистили? Выглядело все так, словно кто-то нанес смертельный удар, а потом попытался быстро замести следы.

Детектив взял нож и осмотрел его внимательнее. Кровь на клинке засохла и почернела, так, словно с того времени, как им воспользовались, прошло несколько часов. Сам нож не был обычным орудием мясника… Тут Харрисон напрягся. «Это был китайский кинжал!» Спичка догорела, и Харрисон сделал то, что на его месте сделал бы любой нормальный человек. Перегнулся через край койки — так как это был единственный предмет в комнате, под которым можно было бы что-то спрятать. Конечно, он не ожидал обнаружить там труп Вэнь Шана. Скорее, он действовал, повинуясь инстинкту. И никакого трупа он там не обнаружил. Рука, которую он запустил под кровать, скользнула по грубым бревнам пола, а потом наткнулась на что-то еще — что-то небольшое, точно как и нож, заложенное между бревнами.

Детектив потянул. Через мгновение в руках у него оказался плоский пакет из хрустящей бумаги, связанный пропитанной маслом шелковой нитью. Держа в одной руке горящую спичку, другой он разорвал бумагу. Его взгляду предстало десять старых банкнот, каждая по тысяче долларов. Потушив спичку, детектив замер во тьме, пытаясь выстроить логическую версию, объясняющую его находку.

Итак, Джон Бартоломей врал. Без сомнения, он приютил китайца, точно так же, как приютил Харрисона. Детектив отчетливо представил себе призрачную тень, склонившуюся над китайцем, спящим на этой же постели. Потом быстрый удар ножа.

Детектив зло зарычал, переполненный досадой, которая может быть понятна лишь охотнику за головами. Без сомнения, тело Вэнь Шана гниет в липкой болотной грязи. Однако деньги он вернуть сможет. Небрежный Бартоломей плохо их спрятал. И что? Лишь случайная цепочка обстоятельств позволила Харрисону их обнаружить. А может, деньги спрятал вовсе и не хозяин хижины, а китаец, опасаясь…

И тут Харрисон снова замер. Под дверью он увидел тоненькую полоску света. Неужели Бартоломей до сих пор не лег спать? Но ведь детектив помнил, как мулат задул лампу. Харрисон поднялся и бесшумно скользнул к толстой двери. Оказавшись возле нее, он услышал приглушенное бормотание. Говорившие были совсем рядом, стояли прямо за дверью. Детектив приложил ухо к стене и узнал характерный акцент Джона Бартоломея.

— Неплохая работа, — прошептал мулат. — Надо схватить его до того, как он успеет достать свой револьвер. Он ведь ничего не подозревает. Однако я только сейчас вспомнил, что оставил нож китайца между бревен в стене. Но там темно, и детектив нипочем не найдет его. Зря он оказался здесь в эту ночь. Нельзя оставлять его в живых.

— Мы сработаем быстро и чисто, господин, — прошептал другой голос, с гортанным акцентом, отличающимся от любого другого негритянского говора, известного Харрисону. Детектив решил, что специально такой акцент не воспроизвести. — К тому же мы можем не бояться Джо Корлея. Болотный Кот выполнил все мои инструкции.

— Выходит, Болотный Кот сейчас рыщет где-то снаружи, — пробормотал второй голос. — Не люблю его. Почему он сам не может сделать всю работу?

— Он выполняет мои приказы, но ему нельзя во всем доверять. Сколько мы еще будем тут стоять и болтать? Детектив проснется и начнет подозревать всех и вся. Рывком открывайте дверь и бросайтесь на него. Бейте ножом в …

Харрисон всегда верил, что лучшая защита — это яростная атака. У него был только один выход. Детектив действовал без колебаний. Он навалился могучим плечом на дверь, толчком отворил ее, ворвался в комнату с револьвером наизготовку и рявкнул:

— Руки вверх, черт вас побери!

В комнате оказалось пять человек. Бартоломей стоял с лампой, прикрывая ее свет левой рукой. Кроме него в комнате было еще четверо тощих негров в непривлекательных одеждах. У всех в руках были ножи.

— Назад, к стене! — прорычал Харрисон.

Все четверо послушно отступили к стене, пораженные неожиданным появлением детектива. Харрисон знал, что опасаться стоит лишь Джона Бартоломея, а не этих мясников.

— Поставь лампу на пол, — приказал он мулату. — Встань рядом с остальными…

Бартоломей наклонился, словно для того, чтобы поставить лампу на стол… потом быстро, словно кот, бросился на пол и нырнул под стол. Револьвер Харрисона тут же загрохотал, но даже сам детектив знал, что в круговерти теней промахнулся. Метнувшись вперед, он выпрыгнул за дверь. Внутри темной хижины у него не было никаких шансов против четырех негров, пусть они даже побросали свои ножи, рыча от ярости, словно бешеные псы. Уже оказавшись на другой стороне поляны, детектив услышал, как Бартоломей яростным голосом выкрикивает приказы. Однако детектив не пошел по тропе — путь, очевидный для любого. Обойдя хижину, он метнулся к деревьям, растущим с другой стороны. Он бежал вперед, куда глаза глядят. Единственным его желанием было отыскать место, где он смог бы спрятаться, а потом, развернувшись, открыть огонь по преследователям. Луна только встала, и ее свет скорее придал теням более резкие очертания, а не высветил их, сделав полупрозрачными.