Джон Кризи - Тайна Кукабурры

— Не слишком ли быстро? —спросил Роджер.

— Брось объясняться загадками. Знаешь что, — продолжал Шоу. — Давай отложим этот разговор, пока не вернемся в управление. Здесь не поговоришь как следует.

Он был прав. На улице становилось все больше и больше народу. Автомобили заглушали голоса. Шоу шел впереди, и Роджер с трудом поспевал за ним в толпе. Пожалуй, ему было даже приятно такое физическое напряжение: при этом отдыхал мозг. Ему показалось, что они довольно долго шли по улице мимо витрин магазинов. Потом они свернули в переулок, который вывел их к полицейскому управлению. В переулке никого не было. В этот час он почти всегда был безлюден. Они прошли через стоянку автомобилей к зданию полицейского управления и сели в лифт, который, казалось, полз как черепаха. Шоу барабанил пальцами по тыльной стороне руки, выдавая тем самым свое нетерпение. Они вышли на третьем этаже и направились в его кабинет. В кабинете никого не было. На столе аккуратными стопками были сложены бумаги. На одной из стопок лежала записка, написанная карандашом. Точно такая же, как Кебл оставлял в кабинете Роджера. Шоу машинально взял записку и прочитал ее. И тут он взорвался.

— Грязная свинья, — гаркнул он. — Маркус Барринг звонил и просил передать нам с тобой… — Роджер подошел ближе, и Шоу продолжал: —…что «Кукабурра» больше никогда не зайдет в гавань. Насколько я знаю Барринга, он не шутит.

В этот момент в дверях появился человек. Роджер заметил его первым. Это был высокий, хорошо одетый мужчина, фигурой и внешностью напоминавший старшего Флэга. Правда,в нем не было той вкрадчивости, которую Роджер подметил у Раймонда. У него был широкий лоб, зачесанные назад седые волосы и глубоко посаженные голубые глаза. Вошел он быстрым шагом.

Люк Шоу встал.

— Добрый вечер, сэр.

— Здравствуйте, Люк, — Человек протянув руку, направился к Роджеру. Неожиданно всплывшая в памяти фотография и поведение Люка Шоу подсказали Роджеру, что это верховный комиссар полиции штата Ньо–Саус–Уэйлс Хью Петерел. — Извините, что не мог встретиться с вами раньше, комиссар. — Он крепко пожал руку Роджера. — Я слышал, вы беседовали с Маркусом Баррингом. Как вы думаете, то, что написано в записке, серьезно или блеф?

— Мне кажется, что он уверен в своей правоте, — ответил Роджер.

— Уверен?

— Он верит, что «Кукабурра» пойдет ко дну до того, как пришвартуется.

— А разве он не знает это наверняка?

— У нас пока нет достаточных основании считать, что это так, — сказал Роджер. — Однако я думаю, что все это весьма серьезно.

— Бог мой, и я тоже, — заметил Люк. Комиссар строго посмотрел на Роджера.

— Мне доложили, что вы заставили братьев Флэг принять решение против их воли, — сказал он. — Итак, хорошо, если мы обнаружим, что с «Кукабуррой» должна стрястись беда. В противном случае братья заявят, что вся эта провокация направлена на очернение их доброго имени.

— Знают ли они что‑нибудь о записке?

— Нет, — ответил Петерел, — я звонил Раймонду Флэгу и передал ему, что у меня есть основания полагать, что опасность существует, вот и все. Как широко вы проводите розыск Маркуса Барринга, Люк?,

— Насколько это возможно. — Вы имеете в виду штат?

— Всю страну.

— Мы должны найти его, — Сейчас надо заниматься только этим, — У него был озабоченный вид. — Что нового вы мне можете сообщить?

В ожидании ответа он сел на край стола. Шоу доложил ему о разговоре с братьями Флэг и о Соломоне Барринге. Петерел слушал нахмурившись.

— И вы оставили Соломона Барринга в отеле?

— Да.

— Привезите его сюда, — приказал Петерел. — Нет никакой уверенности, что он говорит правду. — В голосе его звучало недовольство. — Один из его братьев пожертвовал своей жизнью, то же сделал и Ланселот Смит. Соломон может убить эту девушку, прекрасно сознавая, что у него нет выхода. Немедленно доставьте, его сюда и задержите для допроса.

Люк взглянул с мольбой о поддержке на Роджера.

— А вы что думаете, Красавчик?

— Вреда не будет, хотя я и не считаю, что это принесет пользу, — сказал Роджер.

— Это принесет нам уверенность, что мы не потеряем Дорин Моррисон по нашей вине, — решительно сказал Петерел. — Я не хочу рисковать.

Рука Люка Шоу уже лежала на телефоне.

— Я понимаю, почему вы это сделали, — сказал Соломон Барринг. — И тем не менее я сказал вам всю правду.

— Неужели у вас нет ни малейшего представления, где мы можем найти вашего брата? —спросил Роджер.

— Ни малейшего.

— Может, вспомните, где он любил бывать?

— Да это известно всем:  клуб «Прибой», сиднейский яхт–клуб, клуб подводного плавания, но ни в одном из этих мест он не может спрятаться.

— А знакомые девушки? Женщины?

— Ничего постоянного. Маркус всегда получает удовольствия там, где может их найти, — с горечью ответил Соломон Барринг. — Если бы я мог помочь вам, я бы это сделал. Я не менее вас хочу, чтобы все это кончилось.

— У вашего брата было много друзей?

— За последние десять лет он редко бывал в Сиднее. И не думаю, чтобы он виделся со своими старыми приятелями с тех пор, как мы вынуждены были расстаться с наследством отца и матери. А друзей у него никогда не было. Он всегда считал себя лучше других, и это никому не нравилось.

И тем не менее нам придется допросить как можно больше его знакомых, — сказал Люк. Он весь съежился под укоризненным взглядом Петерела. — Составьте список его друзей.

— Если это необходимо, — сказал Соломон. — Комиссар…

— Да?

— Вы не допустите, чтобы что‑либо случилось с Дорин?

— Она в полной безопасности.  

—Да–да, прошу вас.

— Барринг, она так ничего и не вспомнила, что могло бы послужить нам ключом к разгадке? — спросил Роджер.

— Ничего, абсолютно ничего, — уверенно ответил Соломон. — И я думаю, что и не вспомнит. Я начинаю сомневаться, существует ли вообще то, что она должна вспомнить.

— Я тоже, — мягко сказал Роджер. — Но тем не менее нужно попытаться. Это надо было сделать раньше. Ты можешь найти хорошего психиатра? — спросил он у Шоу.

— Конечно, — тут же отозвался Шоу. — Действительно, следовало бы сделать это раньше, но у нас не было времени. Я все устрою. — Он подошел к столу. — Ну, за дело. И не пропустите в этом списке никого из старых приятелей вашего брата, Барринг.

— Они ничего не сделают Бену, правда? —Дорин Моррисон не могла еще привыкнуть к новому имени своего возлюбленного. — Ведь он сказал всю правду, я уверена, что он говорил правду,

— Я тоже так думаю, — успокоил ее Роджер. — А если и нет, то полиции ему нечего опасаться, Дорин, вы понимаете, что поставлено на карту?

— «Кукабурра» и все, кто находится на ней.

— Или даже еще больший корабль, — сказал Роджер. — Мы хотим попросить психиатра помочь вам кое‑что вспомнить. Вы должны сделать все, чтобы облегчить его работу. Ваши показания нужны не только для спасения судна, но они могут явиться даже подтверждением того, что Бен говорил правду.

Джек и Джилл Пэрриш стояли, обнявшись, ранним воскресным утром на палубе «Кукабурры», словно на небе сияла луна, а не восходящее солнце. Неподалеку от них три матроса проверяли провизию спасательной лодки.

— Еще три дня и три ночи, — сказал Джек Пэрриш. Он посмотрел сбоку на свою молодую жену. — Затем неделя в Сиднее, последние покупки и снова жизнь среди бананов.

— Не разрешай мне много есть, — сказала Джилл. — Милый, ты не заметил ничего странного вчера?

— Нет, а ты?

— Мне показалось, что среди команды началась какая‑то суматоха… И потом, с тех пор как мы ступили на борт, наша каюта никогда еще так тщательно не убиралась.

— Генеральная уборка; видно, приедет какая‑то важная птица для инспекции, — сказал Джек. — Видишь, еще раз проверяют спасательные шлюпки, а ведь они делали это и в Гонконге. Совсем неплохо—такая аккуратность…

С маленького пляжа, недалеко от сиднейской гавани, быстро плыл Маркус Барринг. Он чувствовал себя как рыба в воде. Неподалеку высились скалы — излюбленное место для подводной охоты и начинающих ныряльщиков. Он был в маске, с трубкой, на ногах — ласты. Любой полицейский в Сиднее, взглянув на него, сейчас ни за что не узнал бы его. Он был абсолютно уверен в этом, настолько уверен, что ему захотелось побахвалиться. Он должен покуражиться, по крайней мере поговорить по телефону, он ничего не мог поделать с собой. В памяти все еще живо удивление полицейского, с которым он разговаривал. Он чувствовал себя в полной безопасности. Катер морской полиции, разыскивающий его, проплыл мимо, и полицейские даже не взглянули на ныряльщика. Ничего удивительного: ведь рядом с ним находилось восемь или девять таких же пловцов. Маркус Барринг отлично знал все водовороты и течения в сиднейской бухте.