Михаил Черненок - Кухтеринские бриллианты

– Я вам намекну… – Антон шутливо взял брата за ухо и заторопился к памятнику.

Школьники, соблюдая очередность, робко проходили через узенькую калитку в просторный металлический четырехугольник оградки и полукольцом окружали памятник. Дожидаясь, пока войдут все, Антон разглядывал гранитную плиту на заросшей травою могиле Гайдамакова. Изголовье ее почти упиралось в толстую, склонившуюся над могилой, березу. Сергей потянул Антона за рукав и нетерпеливо зашептал:

– Пойдем ближе к могиле Гайдамака, я тебе что-то покажу…

Но Антону не за чем было подходить ближе. Он и отсюда увидел то, что рассчитывал увидеть, но никак не мог понять, почему прошедшая ночь прошла впустую. Молча взяв брата за плечи, Антон провел его следом за Димкой через открытую калитку к памятнику.

Церемония возложения цветов заняла немного времени. Букеты гвоздик, словно пятня загустевшей крови, легли среди увядающих к осени живых цветов, высаженных все теми же школьными юннатами на братской могиле. Несколько минут постояли в молчании, и Антон, хотя был занят своими мыслями, заметил, как серьезны стали в это время детские лица. Даже Сергей с Димкой присмирели. В просвете между березами прямо над памятником, высоко в небе, как будто символизируя вечное безмолвие, неслышно проплывало одинокое облако.

Возвращаясь с кладбища, Антон шел рядом с Терехиной. Шли молча, поотстав от разговорчивой детворы. Галя задумчиво прикусывала длинную сухую былинку. Стараясь отвлечься от бесплодных размышлений по поводу неудачи в прошлую ночь, Антон решился было заговорить, но девушка опередила его.

– Ты бы хоть раз в гости зашел, – сказала она.

– Зайду, – пообещал Антон.

Галя помолчала, перекусила былинку надвое и вдруг заговорила о том, чего Антон совершенно не ожидал:

– Я разговаривала с матерью об отце… Помнишь, в прошлый раз, когда мы сидели в Гайдамачихиной лодке, ты спрашивал у меня?… Знаешь, он сейчас не то на Сахалине, не то на Курильских островах…

– Кто? – машинально спросил Антон, отрываясь от своих мыслей.

– Мой отец.

– Почему же он уехал от вас?

– Это человек, как говорит мама, неуемной энергии, Он не может сидеть на одном, месте, не может больше года работать с одним и тем же начальством, страшно несобранный… Но, между тем, человек порядочный. У него болезненный интерес к новизне, и я не удивлюсь, если вместо Сахалина или там, как говорит мама, Курильских островов, он вдруг сейчас окажется на строительстве БАМа…

«А если в Березовке?» – почему-то захотелось спросить Антону, но он тут же отогнал уже который раз мелькавшую у него нелепую мысль и спросил:

– Галя, ну, а почему вы все-таки сменили отцовскую фамилию?

Терехина вздохнула, как будто ей очень не хотелось об этом говорить, но ответила:

– Насколько я поняла маму, в этом замешана другая женщина, точнее, мамина ревность. Ну, а это такая штука, которая зачастую не знает границ.

– У вас в доме фотографии отца есть?

– Есть. Приходи, покажу, – Галя недолго помолчала и вдруг спросила: – Скажи, Антон, а как ты относишься ко всей этой истории с бабкой Гайдамачихой? Ну, понимаешь… Ее разговор с каким-то загадочным мужчиной, неожиданный отъезд из Березовки, прощание с озером, выстрел на острове, кости какие-то там… Словом, все такое, о чем рассказывали мальчишки…

– У мальчишек завидная фантазия, – уклонился от ответа Антон.

Галя недоверчиво посмотрела на него:

– Ты знаешь, всякой фантазии надо от чего-то оттолкнуться… – И улыбнулась. – Понимаю, производственный секрет?

Антон шутливо подмигнул:

– Секрет фирмы, как говорится.

Поравнялись со школой. Галя остановилась.

– У меня сегодня еще два урока, – словно извиняясь, сказала она и попрощалась: – Если надумаешь, заходи вечером.

И тотчас рядом с Антоном, как из-под земли, выросли Сергей с Димкой.

– Какие будут дальнейшие инструкции? – протараторил Сергей.

– Идти домой и делать уроки.

На лице Сергея появилось разочарование.

– А ты куда? – недовольно спросил он.

– В колхозную контору. Позвонить надо.

– Куда позвонить?

– На кудыкину гору, – строго сказал Антон, но, зная, что таким ответом не удовлетворишь любопытного братца, добавил: – Хочу одного друга пригласить на рыбалку.

– Славу Голубева, да?

– Ох, братан, не сносить тебе головы… – Антон перед Сергеевым носом погрозил пальцем. – О кладбище – никому ни слова.

Сергей заговорщицки подмигнул:

– Железно. Не маленькие, соображаем.

К вечеру все небо над Березовкой затянули серо-свинцовые облака. Медленно выплыв из-за Потеряева озера, они словно зацепились над деревней и никак не могли сдвинуться с места. Однотонно забарабанил по оконным стеклам дождь, холодный и по-осеннему нудный. Сумерки сгустились так быстро, что уже к восьми часам вечера казалось, будто наступила ночь.

Сергей и Димка сидели на кухне у Бирюковых и перечитывали «Судьбу барабанщика». Прочитав последнюю страницу, Сергей захлопнул книжку и мечтательно проговорил:

– Мировецкий парень был этот барабанщик. Из пистолета запросто трах-бабах шпиона!

– Может, он и сейчас живой, барабанщик, – сказал Димка.

– Сейчас ему уже лет много. Это знаешь, про какие времена книжка написана?… Когда еще шпионов навалом было.

– Будто их сейчас нет.

– Где-то, конечно, и есть – только не в Березовке, – с сожалением проговорил Сергей.

Помолчали. Поразглядывали в книжке картинки.

– Надо было все-таки нам Гайдамачиху задержать, – заговорил Димка. – Почему ее Антон раньше не арестовал?

– Очень ему надо всякое старье арестовывать, – тоном знатока ответил Сергей. – Помрет в тюрьме, хорони ее тогда за счет государства.

– Антон сегодня у нас был, вот, – похвастался Димка. – С сеструхой фотокарточки в альбоме разглядывали.

Сергей вздохнул:

– Зря я ему посоветовал жениться на ней.

– Почему зря? Сеструха у меня ничего…

– Он же ее в Новосибирск увезет, если женится. Его туда работать переводят. Где мы еще такую учителку возьмем?

– Если она хорошая учительница, так и замуж ей ни разу не выйти? – обидчиво спросил Димка.

– Еще навыходится… – Сергей задумчиво уставился взглядом в мокрое окно. – Зря Слава Голубев сегодня приедет, в такую погоду разве рыбалка?…

В доме хлопнула дверь. Мальчишки притихли, прислушиваясь, кто пришел. По голосам поняли, что появились легкие на помин Антон и Голубев. Сняли шуршащие плащи, похоже, разулись в коридорчике и прошли в горницу. Включили свет.

– Ты вроде как встречал меня, – проговорил Слава.

– Рассчитал по времени и вышел на улицу, – ответил Антон.

– Крохин из больницы сбежал, – сообщил Голубев.

– Как сбежал? Когда? Его же хотели в областную лечебницу направить.

– Хотели, да передумали. Ничего серьезного у него, оказывается, нет. Просто нервное потрясение. Предложили успокоиться, подлечиться, а он сегодня после обеда прямо в больничной пижаме утопал домой, переоделся, сел в «Жигули» и укатил бог знает куда.

– Наши ищут?

– Конечно, но задерживать, сам понимаешь, пока никаких оснований нет.

– Ну, а на полустанке что?

– Все в порядке, как учили…

– Взяли?

– Вместе с курицей.

– Что?

– Вареную курочку жевала, когда мы заявились. Культурно, как говорит Торчков, поздоровкались, объяснили, в чем дело… Завернула в тряпицу курочку, перекрестилась и не пикнула…

– Что показывает?

– Круглый ноль, вроде как язык отнялся. – Голубев помолчал. – Кстати, лошадь с телегой тоже у племянника находилась. А в телеге среди скарба знаешь что нашли?… Содержимое крохинского тайника.

– Что там?! – очень быстро спросил Антон.

– Никогда не догадаешься… – Слава Голубев что-то долго рассказывал полушепотом, затем засмеялся и уже громко проговорил: – Вот как наши чашки точат на заводе «Карболит».

– Действительно, в жизни не догадаешься, – Антон вздохнул. – Значит, и торчковские деньги там?…

– Четыреста пятьдесят целковых. Полсотни, наверное, прокутили.

– Ну, а племянник что?…

– Похоже, был «не в курсе». Дядя попросил и лошадку и бабусю приютить.

В горнице послышались шаги, разговор стал невнятным, так что мальчишки не смогли ничего разобрать, потом Голубев спросил:

– У тебя как?

– Вчера на острове долго задержался, вернулся в темноте… Ни черта не разглядишь, ночь впустую пролежал.

– Не появился?

– Нет.

– Может, уже вырыл?

– Сам поначалу так подумал, сегодня со школьниками сходил, убедился: нет, не закончил…

– Неужели Крохин?…

– Посмотрим… Не нравится мне его побег…

Разговор опять перешел на шепот. Притихшие на кухне мальчишки насторожили уши, однако ничего уловить не успели. Стукнула входная дверь. Оставив в коридоре мокрые сапоги, в кухню вошла Полина Владимировна и попросила Сергея: