Алексей Макеев - На ринге ствол не нужен

– Да, конечно.

Мухалишин отступил назад, пропуская гостей внутрь, и включил в прихожей свет. На нем были только пестрые семейные трусы и черные шлепанцы. Развернувшись, Петр прошел в единственную в своей квартире комнату, поднял с незастланной кровати пульт дистанционного управления и выключил телевизор. Экран погас.

– Прошу прощения за беспорядок, – быстрым движением он скатал постель и оставил ее валиком лежать у дальней каретки кровати. – Я только что проснулся.

Сегодня Мухалишин был куда более вежлив и гостеприимен, чем в момент их первой встречи. Гуров не мог не отметить для себя этой перемены.

– Бессонная ночь? – Крячко без приглашения опустился на стул у серванта.

– Если честно, да, – спокойно ответил Мухалишин. – Ночка у меня сегодня выдалась еще та. Кстати, я сам сегодня собирался звонить вам, но никак не могу найти визитку, которую вы мне дали. Потому так и удивился вашему визиту.

– Зачем вы собирались звонить нам? – спросил Гуров.

Он не стал садиться, а намеренно встал таким образом, чтобы отгородить Крячко от Мухалишина и наоборот. Силовое столкновение он считал сейчас нежелательным. Во всяком случае, без крайней на то необходимости.

– У меня состоялся вчера один интересный разговор, – Мухалишин провел ладонью по своим коротко стриженным волосам. Он словно пытался припомнить что-то. – С Велихановым.

– В самом деле? – Гуров придвинул-таки к себе второй стул и сел. Беседа начинала принимать интересный характер.

– Да. У меня была бессонница, и я решил поехать в комплекс, немножко постучать по «груше». Это разряжает. Я уже неоднократно делал так. Тем более после того, что случилось… Я имею в виду гибель Игоря на ринге… Меня постоянно преследует чувство вины, потому и не спится, наверное. Так вот, вчера я тоже бил по «груше», как вдруг в тренировочный зал зашел Леонид Павлович. Где-то уже в третьем часу ночи, как мне помнится. Сказать, что он был пьян в стельку, значит не сказать ничего. Он и мне предлагал выпить с ним, но я – человек непьющий. А потом он начал каяться.

– В каком смысле?

– Говорил, что его замучила совесть, что он ради любви пошел на преступление, и все такое в том же роде. Я почти уверен, что он имел в виду убийство Свешникова, – заключил Мухалишин.

Гуров переглянулся с напарником, а затем вновь обратил взгляд на хозяина квартиры.

– Почему вы так решили? – спросил он.

Мухалишин будто только сейчас заметил, что сидит в присутствии сыщиков в одних трусах. Потянувшись, он снял со спинки домашнее трико и проворно просунул ноги в штанины. С той же спинки он взял рубашку, надел ее, но застегивать не стал.

– Дело в том, что по комплексу в последнее время ходило много слухов на эту тему, – медленно начал он. – Я, честно говоря, всем этим сплетням не шибко доверяю и никогда не стал бы копаться в чужом нижнем белье, если бы это не касалось впрямую убийства. Ну мне, во всяком случае, так кажется… Судите сами. У Игоря была девушка. Вы наверняка успели с ней познакомиться. Ирина Плеценко ее зовут. Выпускница медицинского института, сейчас нигде не работает. С Игорем ее, кажется, свел кто-то из этого подпольного спортивного клуба, где он нелегально выступал. Полагаю, что это не является для вас новостью. Так вот, Ирина стала обычной содержанкой при Игоре. А Велиханов тоже начал к ней подкатывать. Об этом знали едва ли не все. Кроме самого Игоря. Он верил ей и… Одним словом, он не знал. Если бы он узнал, то как минимум вышвырнул бы ее за порог, а как максимум… Черт, да Игорь мог ее просто убить за такие вещи.

Мухалишин замолчал на несколько секунд, и Гуров поспешил внести ясность в суть разговора:

– Так Велиханов спал с этой Ириной?

– Поначалу, полагаю, нет, – Петр нервно поерзал на кровати. – Только подкатывал. Ирина ведь тоже не полная дура. Она, естественно, боялась Игоря. И вот тогда, я думаю, Велиханов и сделал то, о чем сказал мне сегодня ночью. Он говорил туманно, но я уверен, что смог правильно уловить суть его фразы.

– Что же он сделал?

– Он сказал Ирине, что Игорь ей изменяет. И с этого все и началось. К койке-то он ее этим склонил, ясное дело. Дамочка жаждала отмщения. Надо знать ее характер, а я о нем немало наслышан. Потерять Игоря для нее означало не просто потерять любовь, но и все те материальные блага, которые эта любовь принесла. И она решила его убить… Наверное.

– Наверное? – переспросил Гуров.

Что-то в рассказе Мухалишина насторожило его и помимо озвученных любовных отношений. Конечно, это тоже стало немаловажным открытием, но было и еще нечто. Полковник мысленно прокручивал в голове услышанное и пытался понять, что же так резануло его слух.

– Мне показалось, что Велиханов говорил именно об этом. А потом он позвонил ей. Он заговорил о любовницах, позвонил ей и назначил встречу. В гостинице «Нирвана». Больше ему некому было звонить.

– И вы отвезли его в «Нирвану»?

Полковник решил, что пока не стоит говорить Мухалишину об убийстве в гостинице. Если только позже, но не сейчас.

– Отвез, – Петр даже не поинтересовался, откуда сыщику известно об этом факте. Он был увлечен ходом собственных мыслей. – А когда он выходил из моей машины, сказал еще кое-что. Что я – хороший боксер, но не должен, как Свешников, за деньгой гнаться и всегда обязан проходить перед соревнованиями медицинское освидетельствование. Так и сказал. И вот тут, наверное, и кроется какой-то…

Гуров стремительно поднялся на ноги. Теперь уже картина происшедшего была для него абсолютно ясна. Все звенья цепочки встали на свои места. Темных пятен совершенно не осталось. И он понял наконец, какая фраза в монологе Мухалишина не давала ему покоя. Каким же он был идиотом! Искал сложных путей, а все оказалось так просто и банально.

– Я попрошу вас кое о чем, Петр Михайлович, – жестко произнес Гуров. – Вы оставайтесь сегодня дома. Возможно, чуть позже вы еще понадобитесь нам для беседы, а сейчас… Поехали, Стас!

– Что? Куда? – Крячко растерялся.

– Поехали, я сказал. Аллюр!

Мухалишин был тоже удивлен такой неожиданной сменой настроения сыщика, но говорить ничего не стал. Поднявшись с кровати, он проводил сотрудников уголовного розыска до двери. Уже оказавшись на лестничной площадке, Гуров обернулся.

– Последний вопрос. Почему вы сразу не рассказали нам об этих слухах? Почему не захотели пообщаться там, в тренировочном зале?

– Я был не в том настроении, – признался Мухалишин. – Слишком подавлен. Так или иначе, человека убил все-таки я.

– Вы его не убивали, – решительно отверг это предположение полковник. – Но если бы тогда вы не закрылись от нас, все могло бы сложиться иначе…

– Что могло сложиться?

Гуров не ответил. Он уже повернулся к боксеру спиной и бегом пустился вниз по лестнице. Крячко с трудом догнал его только возле самой машины.

– В чем дело, Лева? Какая муха тебе укусила? Ты даже не сказал ему, что Велиханов…

– Это уже неважно, Стас, – Гуров прыгнул за руль «Пежо», а его напарник поспешно занял место рядом. – Никуда он, в конце концов, не денется. Если понадобится, мы успеем его порадовать. Но я знаю теперь, кто и как убил Свешникова. Вероятность того, что я ошибаюсь, равна одному, максимум двум процентам.

– Со мной не хочешь поделиться своим гениальным озарением.

– Ну почему же? Могу и поделиться.

«Пежо» устремился вперед, ведомый уверенной рукой. Гуров перестроился во второй ряд и заметно увеличил скорость. Придерживая руль одной рукой, другой он опустил боковое стекло. Приятный прохладный воздух ворвался в салон.

– Конечно, без того, что рассказал нам Мухалишин, я бы никогда не докопался до истины. Или докопался бы очень не скоро, – пустился в объяснения полковник. – Кто же мог знать, что в душе Свешникова кипели такие амурные страсти. Я не мог. Когда Игорь звонил мне, он опасался расправы со стороны Фролова. Он не ждал угрозы с другой стороны. А Плеценко как раз этим обстоятельством и воспользовалась. Я имею в виду, назревшим конфликтом между Свешниковым и Фроловым. Она и нам, если ты помнишь, активно втюхивала эту версию, а мы и повелись как дураки.

– Значит, убийца – она?

– Я почти уверен в этом. Хотя прямых доказательств нет, Стас, но это уже, как говорится, дело техники. Накопаем. Наверняка она сумела-таки наследить в «Нирване», так как если убийство Свешникова было Ириной досконально продумано и идеально спланировано, то сегодняшней ночью все произошло спонтанно. Думаю, Велиханов просто заставил ее запаниковать. Готов спорить, что и дома у нее улики отыщутся.

– Мы сейчас туда и направляемся?

– Туда, – кивнул Гуров.

Крячко вставил в рот сигарету и закурил. Заметив брошенный на него взгляд напарника, он отдал эту сигарету ему, а себе раскурил новую.

– И знаешь, что самое главное мы упустили из виду, Стас? – спросил Гуров.

– Что же?

– Ирина Плеценко – медик по образованию. Мухалишин упомянул об этом в своем рассказе лишь мимоходом, и я не сразу врубился, что же меня так насторожило. А когда понял – словно озарение какое-то снизошло. Кто мог знать лучше о действии сидизкриниума, чем медик.