Алексей Макеев - Таежная полиция

Рельсы он встретил утром. Были деревья, кустарник, и вдруг перед ним обнаружилась насыпь. Она, конечно, обильно поросла высокой травой, и сыщик принял ее за заброшенную старую дорогу. Первая мысль у него была, что эта дорога могла когда-то вести совершенно в другом направлении, а не к его цели. Заброшенный рудник, делянки лесозаготовок, мало ли куда. Ориентироваться по этим рельсам не стоило, а куда идти дальше, Гуров представления не имел. Он откровенно заблудился. Этот могильник или территория захоронения каких-то, наверное химических, отходов был совсем рядом. Где-то в этой местности, но как не пройти мимо в чащобе сибирской тайги? Каких-нибудь пятьсот метров стороной, и он будет топать до самого Байкала.

Однако когда Гуров поднялся на насыпь, он убедился, что железнодорожный путь совершенно не заброшенный, а наоборот, активно используемый. Поверхность рельсов была блестящей, а не ржавой. Значит, по ним ездят составы, и очень часто. Это меняло дело в корне. В этом месте только один объект мог иметь действующую железнодорожную ветку – как раз нужный Гурову объект. Странно, что на карте Смирнова он этой ветки не помнил. Скорее всего, ее там просто не было. А что там было? Было там как раз белое пятно неправильной формы. Старый охотник говорил, что место там гиблое, что туда никто не ходит, потом что там нет никакой живности, а есть что-то другое, чего он не знал.

И куда теперь идти? Гуров стал вспоминать карту, свое направление движения. Получалось, что налево рельсы уходили к какой-то основной ветке. Тогда направо они должны идти к его объекту. Идем направо, решил сыщик. Он посмотрел в ту сторону – рельсы заметно изгибались, делая большой, но заметный поворот. Топать по шпалам, соблюдая все изгибы железнодорожного полотна, не хотелось. Гуров решил срезать путь и пройти напрямик.

Когда он уже значительно углубился в лес, сзади послышался звук, от которого Гуров за время блуждания по тайге за все эти дни уже отвык. Но звук был характерный, «железнодорожный». Это ведь маневровый паровозик или мотодрезина какая-то, понял сыщик. Он рванулся в сторону дороги, но все попытки ускорить движение ни к чему не привели. Последнее, что Гуров увидел, – удаляющаяся цистерна и человек на подножке тормозной площадки. Машинально сыщик остановился. Ему совсем расхотелось кричать, махать руками и привлекать к себе внимание другими доступными ему способами. Интуиция подсказала, что человек с автоматом на изготовку в этом месте, да еще не в военной или полицейской форме, – это плохо.

Гуров сбросил вещмешок, присел на поваленный ствол и закурил. Там, на цистерне, была стандартная химическая предупреждающая эмблема. Это нормально. Захоронение химических отходов и все такое прочее. Ясно, что это место с ограниченным доступом. Это тоже нормально, и нормально, что оно охраняется вооруженной охраной. Пусть не армейское подразделение, пусть не полиция. Если это даже своя служба безопасности, ведомственная, то она все равно должна быть одета в какую-то униформу, камуфляж, в конце концов. Что было на этом типе? Джинсы, заправленные в солдатские берцы, и кожаная гражданская куртка. И черная бейсболка на голове. Не спеши, Лев Иванович, сказал сам себе Гуров. Подумай хорошенько, взвесь все, потом уж принимай решение. Ты не в Москве, а в забайкальской глухой тайге. И в районе, который считаешь криминализованным. И государственная граница ближе двух сотен километров.

До ворот, в которых исчезали рельсы, Гуров добрался часа за два, скрываясь и замирая при каждом подозрительном звуке. Обычные железные ворота, давно не крашенные. Поверху плотно натянута колючая проволока на кронштейнах, наклоненных внутрь. За воротами высокая смотровая площадка. Гуров решил, что с нее можно не только заглядывать в железнодорожные цистерны, но и осматривать местность вокруг. Эта мысль поубавила желания подходить к воротам близко. За воротами разглядеть ничего особенного не удалось. Какие-то строения, обитые по всей высоте позеленевшим от времени шифером.

Но вот чего не увидел сыщик, так это элементов, которые присутствуют на любой промзоне. Он не увидел решетчатых конструкций опор высоковольтной сети, которая должна подходить сюда. Неизбежно сюда должно подаваться электричество, на какую-то подстанцию, а уж потом разводиться по площадке. Гул? Похоже на гул мощных стационарных генераторов.

Тщательно скрываясь за стволами деревьев и высоким кустарником, Гуров стал методично обходить по периметру всю огороженную территорию. И чем больше он ее обходил, тем тревожнее у него становилось на душе. Строений было много, слишком много, и походили они на цеха неизвестного назначения. И много было труб, подводящих или отводящих. И еще, как в колонии, внутренняя территория была отгорожена особо столбами с колючей проволокой. Получался периметр, как бы для патрулирования охраной, и внутренняя территория.

А вот это Гурову совсем не понравилось. Он увидел небольшую колонну людей, человек в пятнадцать, которую конвоировали люди с автоматами. И опять вооруженные люди были одеты очень разномастно. Никакого намека на униформу. Черт, это даже на места отбывания наказания не похоже. Что же это такое?

Чем дальше Гуров шел по периметру, тем громче становился гул. Он вспомнил, как старики в скиту говорили, что их речка Куманка обмелела в какое-то время. Причина была тут. В месте сильного перепада высоты местности была устроена плотина. Скалистые породы, в которых речка пробила себе когда-то русло, были залиты бетоном. Значит, там, на высоте метров пятнадцати, куда глаз сыщика не доставал, было небольшое водохранилище. А вот тут толстые трубы, наверное, для водосброса прямо на лопасти. Механизм был скрыт в железобетонном бункере у подножия этой плотины, но в том, что это мини-гидроэлектростанция, сомнений не было. Турбин, судя по двойным трубам, было четыре. Вот вам и источник электроэнергии. А если еще дизельные генераторы работают, то ее тут в избытке. При наличии денег по железнодорожной ветке солярку подвозить можно целыми составами. Только зачем? Не похоже это на химический могильник. Похоже на производство. Может, рудник какой-нибудь?

Гуров поразмышлял некоторое время, но так ни к какому выводу на этот счет не пришел. Он не представлял себе, как рудники выглядят. Как выглядят шахты, он видел по телевизору. Как карьерные разработки – тоже видел. То, что сейчас было перед ним, ни на что не похоже. И люди под конвоем.

Обход заканчивался. Гуров увидел укатанную грунтовую дорогу, зажатую с боков таежной растительностью. Значит, машины сюда приезжают часто и, значит, дорога куда-то ведет. Ворота здесь были в лучшем состоянии, чем там, где подходила железнодорожная ветка. Правда, они тоже нуждались в покраске. Привычно краснели облупленные красные звезды на широких створках и следы каких-то цифр. Еще не разглядев под облупившейся местами краской символов, Гуров вдруг вспомнил еле заметную и чуть стершуюся карандашную пометку на карте Смирнова. И была она сделана как раз возле белого пятна. «1008», – небрежно наспех кто-то черкнул на карте. Здесь тоже просматривались остатки этих цифр. Правда, перед ними когда-то были еще и какие-то буквы, но теперь определенно сказать было нельзя.

Гуров ушел метров на двести подальше от забора, нашел подходящее понижение и улегся, подложив под голову вещмешок. Затягиваясь сигаретой, которых у него, кстати, осталось меньше пачки, он стал размышлять. Непонятный сброд с автоматами, который кого-то тут охраняет, ассоциировался у сыщика с людьми, которые палили им вслед, когда он с девчонками удирал на лошадях. И что он скажет, когда заявится? Дайте позвонить в полицию, на меня напали? Ну, и все. На этом спектакль закончится. Его даже не найдут потом. Потому что даже в глухой тайге какая-то зона, пусть они тут трижды занимаются противозаконными вещами, обязательно кому-то известна, кто-то о ней знает и кто-то ее «крышует». И люди под дулами автоматов внутри. Похоже на заключенных. Может, сюда присылают из настоящих колоний на работу? Или они живут тут постоянно. На настоящую колонию не похоже. А может, это не зэки, а… Интересно, а у них тут часто пропадают люди? И часто ли пропадают без вести мужики, которые где-нибудь в отдаленных областях вербуются на какие-нибудь прииски?

Стрельба из автоматов ударила по ушам так, что Гуров подскочил на месте. Стреляли три или четыре автомата. Причем вначале несколько длинных, а потом короткими очередями. Гуров повернулся на живот и поднял голову, вглядываясь между деревьями. Если верить звукам, то человека четыре расположены к нему сейчас фронтом и постреливают куда-то.

Одна пуля с противным звуком прошла высоко над головой Гурова, что заставило его быстро пригнуться, вторая ударила в землю в полуметре от него, взбив фонтанчик земли и мелкого каменного крошева. Сыщик мгновенно скатился в свою спасительную низинку. Мать вашу! Что за чертовщина? В кого стреляют? Перепились и дурака валяют? Или… А не его ли заметили? Это что же, они так ревностно охраняют свои владения, что готовы без лишних слов и, главное, вопросов пристрелить каждого, кто появится в поле зрения?