Андрей Кивинов - Тревожная кнопка

Для начала он осмотрел пистолет, отведя ствол в другую сторону. Затем отпустил ковер и передернул затвор. Патрон выскочил из патронника и упал на асфальт. Вслед за ковром.

Поднять патрон Гарик не успел. Потому что из ближайшего куста шиповника вылетел позитивный сгусток энергии и сбил будущего отца с ног. Сгусток был велик, почти восемьдесят килограммов, и скорость полета впечатляла. А масса, помноженная на скорость, если верить второму закону старика Ньютона, называется силой. А если верить удостоверению — Копейкиным Кириллом Павловичем. Вот эта сила и припечатала несчастного головой к асфальту. Несчастный пистолет выпал из несчастной руки и отлетел в лужу. А это значит, что будущий ребенок Юли не увидит папу, потому что последний уедет в полярную экспедицию или в Африку — помогать бедным аборигенам.

«Раненый» Бойков тут же выздоровел, однако бросился не на помощь к коллеге, а к ковру. Но развернуть до конца не сумел — на поле брани объявились новые действующие лица, вышедшие из подъезда. И устроили брань. Очень краткую, конспективную. Из одного слова. Потом быстро развернулись и скрылись обратно в темноте.

— Держи! — Копейкин метнул Бойкову свой табельный «макаров». — Давай за ними, я сейчас!

— Ковер разверни!

Николай Васильевич устремился в страшный темный подъезд, словно в пещеру ужасов, где за каждым поворотом ждут инфарктные сюрпризы. Копейкин же подтянул потерявшего ориентацию Гарика к оградке газона и приковал его к ней наручниками. После размотал ковер, отлепил скотч ото рта бедной Светочки, пережившей такое, что обычному человеку лучше не переживать. А если переживать, то за очень большие деньги.

— Покарауль его, — кивнул он ей на поверженного врага, — только не убивай.

И тоже умчался в темноту, прикинув, что двое против одного не по правилам, даже принимая во внимание, что один — не самый хороший приятель. Да и вообще — не приятель.

Сантана и его верный оруженосец Санчо не стали возвращаться в квартиру Юли. Что там делать? О чем с этой рыжей сутулой дурой разговаривать? Да и найдут у нее сразу.

— Давай на чердак!

Оруженосец назывался так не для красного словца. Он действительно носил оружие, хоть и полулегальное — официально зарегистрированный «травматик», но доведенный умельцами до нужных бронебойных кондиций.

Господа, преступившие уголовное законодательство, несмотря на одышку, успешно добрались до чердачной двери, представлявшей собой обыкновенную металлическую решетку. На петлях болтался навесной замок — и, о счастье — он не был защелкнут. То ли дворник потерял ключи и вешал его для блезиру, то ли просто забыл закрыть. Без разницы. Оставалось только шмыгнуть за решетку, протянуть руку и защелкнуть дужку, чтобы никто больше не зашел. Что и было без промедлений проделано. Пока менты провозятся с замком, они спокойно выйдут из дома через соседний подъезд. А дальше — самолет «Юрьевск — Москва» и «Москва — Лондон». Да и то в самом крайнем случае.

Первым у решетки, разумеется, оказался Бойков. И, вместо того чтобы бежать обратно и перекрывать выходы из дома, принялся с остервенением молотить рукояткой пистолета по замку, словно рестлер по голове соперника. И молотил до тех пор, пока не появился второй участник погони.

— Да кто ж так делает?! Дай!

Копейкин отобрал у охотника на оборотня оружие, передернул затвор и отошел на метр от замка.

— Как говорят в кино: лучшая отмычка — это пуля.

Прицелился и плавно нажал спусковой крючок.

То, что приключилось в следующую секунду, не пришло бы в голову даже самому отъявленному сценаристу с канала «Насилие».

Николай Васильевич, стоявший рядом с Кириллом Павловичем, дико вскрикнул, крутанулся волчком вокруг собственной оси и, схватившись за плечо, второй раз за вечер рухнул на грязный пол, окончательно погубив брендовый костюмчик. Кричать после падения не перестал, а наоборот, усилил рев турбин.

Напрасно он не доверял актерским приметам, ох, напрасно. Нельзя изображать не то что убитого, а даже раненого. Ибо лицедейское астральное тело может пересечься с реальным астральным телом, их чакры совпадут, и духовная оболочка окажется пробитой. Хорошо, если навылет.

Законы физики никто не отменял. А важнейший из них утверждает: «Угол падения равен углу отражения». Рассмотрим пример.

ДАНО: Пуля, выпущенная из пистолета Макарова, попадает в металлический навесной замок, находящийся на расстоянии один метр, под углом в сорок пять градусов.

ВОПРОС: Под каким углом отскочит пуля от замка, учитывая, что пробить тело замка невозможно?

ОТВЕТ: Пуля отскочит от тела замка под тем же самым углом и попадет в тело того идиота, кто не учил физику в школе.

Садись, два!

Вернее, ложись.

Сантана, отродясь не державший в руках гитару и получивший такое прозвище из-за внешней схожести с великим музыкантом, первым достиг решетки соседнего подъезда. Потому что очень не хотел в тюрьму. Спустя пару секунд к финишу пришел оруженосец Санчо.

Увы, здесь замок добросовестно нес вахту, без дураков. Оруженосец попытался рукояткой пистолета сбить его, но с тем же успехом можно детским надувным молотком разбить стенку дзота.

— Стреляй! — приказал Сантана, встав под углом в сорок пять градусов по отношению к замку.

Санчо лихо выхватил пистолет, но в это мгновение в соседнем подъезде грохнул выстрел, после которого раздался дикий, дикий, дикий вопль.

Господа испуганно посмотрели друг на друга. Оруженосец прислушался и сделал вывод:

— По ходу Гарика вальнули. На поражение бьют, отморозки… Сдаваться надо.

Сантана, тоже не помнящий законов физики, хорошо помнил законы жизни. А один из них гласил: «Все надо делать вовремя».

— Пушку скинь, — приказал он оруженосцу, — потом звони адвокату. И помни про пятьдесят первую статью Конституции. Она поважнее понятий.

После достал айфон и доиграл последний уровень «Angry Birds». Сдаваться надо с честью.

Ольга Андреевна Горина, как и Кирилл Павлович Копейкин, переживала непростые времена. Сегодня она переживала их на дежурстве в своем кабинете, занимаясь разбором бумажных завалов, вместо того чтобы раскладывать «косынку» или решать сканворд. Какой бы год на дворе ни стоял, а количество писанины не уменьшалось ни на букву. На том стояли и стоять будут органы внутренних дел.

Звонок от сидящего на вахте Жукова скрасил скучный вечерок:

— Ольга Андреевна, из Северного звонили. Что-то стряслось там. Наших постреляли.

— Каких наших?!

— То ли Кольку, то ли Копейкина… То ли обоих сразу.

— Живы?!!

— Без понятия! «Скорая» поехала.

— Боже… Машина есть?

— Моя на приколе, инжектор полетел, а отделенческая на профилактике. Я Цареву позвонил домой, он туда на попутке выехал…

— Черт! Адрес давай!

Ольга выскочила из отдела, на ходу набирая номер бойковского мобильника. Коля трубку не брал.

Добежав до проспекта, вскинула руку. Третья машина остановилась, она назвала адрес и цену, получила добро и упала на заднее сиденье.

Кто ранен? А может, убит. Колька или Кирилл? Скорее всего, Колька, раз не берет трубку.

Но кто более матери-истории ценен? Положа руку на сердце — Кирилл. Прости, Коля, если обидела, но…

Она дрожащими от волнения пальцами крутила мобильник, не решаясь набрать номер Копейкина, хотя, казалось бы, — чего проще. Просто боялась. А вдруг все-таки он? Что она тогда будет делать? Дура!

— Быстрее, быстрее, я отмажу от ГАИ…

Господи, только бы пронесло… Как же без него?

И ей из приемника вторил великий сын грузинского народа Валерий Меладзе:

«Я не могу-у-у-у без тебя… Куда ни беги, все повторится опять…»

Коля действительно не мог снять трубку. Врач — мужик с элегантным выхлопом медицинского спирта — обрабатывал ему рану, приговаривая ободряюще: «Хороший коп — мертвый коп». Светочка, приложив грелку со льдом к распухшей скуле, смотрела на них и горько плакала, увлажняя пол кареты «скорой».

Копейкин что-то докладывал примчавшемуся Слепневу с бригадой поддержки, не святая троица Гарик — Сантана — Санчо дожидалась участи на скамейке под охраной постового. Адвокат, прибывший первым, прорывался к клиентам, но его не пускали. Остальное — традиционно: зеваки, комментарии, плоские шуточки.

— Жаль, кость не задета. Иначе бы вплоть до ампутации. А так через неделю заживет, — продолжал глумиться эскулап.

— А шрам? — возмущенно напомнил раненый. — Это ж на всю жизнь! Кому я теперь с таким уродством нужен?!

— Но не на жопе же… Давайте шею посмотрю.

— Не надо. Это краска… У оборотня одного отобрал.

— Воля ваша, — врач закончил и вышел покурить на свежий воздух, потому что, как большинство врачей, не заботился о собственном здоровье.