Сергей Саканский - Санта-Клаус и другие

Их было по три на каждом скате крыши – наклонных окон вровень с медной кровлей. Одно из них слегка повернуто. Пилипенко нагнулся и осторожно открыл створку. Жаров заглянул внутрь: комната темна. Он посветил миниатюрным фонариком, неизменным атрибутом черной крымской зимы, и увидел, что прямо под окном расположен широкий диван.

– Что ж, – сказал Пилипенко. – По крайней мере, не придется снимать ботинки, чтобы прыгнуть внутрь.

Мансарда оказалась просторным помещением с наклонными стенами, похоже, приспособленным под танцевальный зал. Посередине возвышалась, загадочно и жутко мерцая игрушками, новогодняя елка – настоящая, пахнущая хвоей и смолой.

Луч фонарика отражался в разноцветных шарах и гирляндах. На полу лежал, будто подстреленный влет, бумажный попугай. У треугольной стены громоздился длинный стол, полный закусок, бутылок, антикварных ваз с фруктами и сладостями.

– Странно, – сказал Пилипенко, да Жаров и сам это заметил, – бокалы полны, тарелки тоже, но вряд ли кто-либо здесь притронулся к еде.

– Вообще, все это выглядит каким-то мертвым, – проговорил, поежившись, Жаров.

Казалось, тут ждали гостей, которые почему-то не пришли, будто бы само время остановилось и Новый год пришлось отменить.

У противоположной стены мансарды начиналась лестница, она вела вниз, в то помещение, которое выходило на полукруглый балкон. Друзья осторожно спустились. Здесь стоял рояль и чернел у стены прямоугольный зев камина, издали похожий на квадратный рот Щелкунчика. Какой-то предмет на полу привлек внимание Жарова, он нагнулся, посветил фонариком. Это была большая серая тапочка.

– А где же вторая?

– В том-то и дело! – сказал Пилипенко. – Что-то произошло в этой комнате. Кто-то бежал, потерял тапочку. Какая-то здоровенная мужская Золушка.

Пилипенко взял тапочку и повертел ее в руках. Жаров заглянул через плечо друга. Что-то в этой тапочке было странное, будто нога, которая ее носила, была не совсем человеческой…

– Понятно, – сказал Пилипенко, отбросив тапочку. – Похоже, мы с тобой на верном пути, – он кивнул в сторону коридора, который был, наконец, освещен.

Похоже, следователю эта серая тапочка рассказала гораздо больше, чем журналисту…

– Пусть мы и будем выглядеть, как идиоты, – проговорил Пилипенко, – но, думаю, нам все же следует разуться.

Они вошли в коридор с высоким потолком и канделябрами на стенах. Старинное зеркало в конце коридора показало кадр из какого-то хорошо знакомого фильма: двое взрослых мужчин шли, высоко поднимая ноги с собственными ботинками в руках. Предосторожность была, конечно, не лишней: за любой из этих стен могла быть спальня, где почивал хозяин дома.

Коридор разветвлялся, Пилипенко без колебания завернул налево.

– Что за черт! – выругался он, остановившись. – Я думал, что здесь будет дверь…

Они повернули обратно и вышли в длинную узкую комнату, снова темную, едва озаренную, как и мансарда, лишь бледным светом уличного фонаря. Хорошо, что в этом доме хоть в коридорах не выключали на ночь дежурные лампы…

Две двустворчатые двери вели дальше, Пилипенко вновь выбрал левое направление. Жаров понял: он хочет обойти дом против часовой стрелки, именно так, как они и начали свое путешествие. Но этого опять не получилось: коридор свернул направо.

Лестничная клетка – вверх и вниз. Спускаться на первый этаж, в объятия охранника, обоим не хотелось. Они поднялись на пролет и вновь попали в светлый коридор.

– Похоже, мы заблудились, – сказал Пилипенко. – Ну что ж, попробуем снова левую дверь.

Они оказались в довольно большом квадратном зале. Пространство зала мерцало: с потолка свисали новогодние гирлянды. На стенах темнели картины, содержание которых трудно было разобрать.

– Стоп! – громким шепотом сказал Пилипенко. – Смотри, еще одна какая-то сущность, вроде тех, умерщвленных.

Жаров обомлел. У стены стояла грузная фигура с округлыми формами, отбрасывая на стену длинноносую тень. В дрожащем уличном свете казалось, что фигура шевелится.

Жаров осветил куклу лучом фонарика, угольные глаза блеснули. Нос был действительно неправдоподобно длинный, острый и красный, на голове красовался странный головной убор в виде усеченного конуса. Жаров не сразу понял, кого изображает очередная кукла.

Это был классический снеговик – с морковкой вместо носа, ведром на голове и метлой в руке. Жарову показалось, что верхняя пуговица отличается от остальных, он бездумно прикоснулся к ней пальцем и нажал.

– Это кнопка, – сообщил он следователю.

– Хочешь ее нажать? Не советую.

– Да уже нажал, – с досадой произнес Жаров. – А что может произойти? – глупо спросил он, понимая, что совершил ошибку.

Раздалось едва слышное жужжание, будто внутри куклы заработал электродвигатель.

– Не знаю, – раздраженно ответил Пилипенко. – Мог быть какой-нибудь звук, сирена… Проснется хозяин, прибежит охранник. Придется его застрелить…

Но снеговик лишь медленно повернул туда-сюда голову, двинул метлой. Его стеклянные глаза осветились.

– Здравствуй, мой дорогой! – сказала кукла мелодичным ласковым голосом.

– Выключи его к черту! – сказал Пилипенко.

Снеговик вдруг приподнял свою метлу и три раза громко стукнул древком об пол. Жаров быстро нажал кнопку, глаза куклы потухли. В то же время где-то в глубине здания раздался звук торопливых шагов.

Друзья бросились к первой попавшейся двери. Распахнув ее, Пилипенко не удержался от изумленного возгласа:

– Уж здесь-то я точно не ожидал оказаться!

Друзья с удивлением увидели ту же самую мансарду, откуда начали свое путешествие по этому зданию. Позади слышались все более громкие шаги: охранник уже находился в зале со снеговиком.

– Пойдем-ка отсюда, тем же путем, как пришли, – сказал Пилипенко.

Они выбрались на крышу и, стараясь не шуметь, спустились вниз.

– Теперь мы наверняка знаем, что убийства связаны с этим коттеджем, – объявил Жаров. – Иначе откуда бы тут взялся снеговик? Это все, что мы тут добились, рискуя жизнью.

– Как сказать… – проговорил следователь. – Что-то явно ускользнуло от нашего внимания, но, как мне кажется, в этом как раз и кроется разгадка.

Жаров пожал плечами. В его голове ничего определенного не складывалось.

– Давай-ка заберем с собой куски этого Буратины, – сказал Пилипенко. – По-хорошему, надо было бы вызвать ребят из отдела Минина. Но боюсь, как бы кто-нибудь не добрался до него раньше них.

Позже, уже вернувшись в редакцию, чтобы провести там остаток ночи – на черном кожаном диване, под своей старой солдатской шинелью – Жаров все думал и думал об этом странном доме, пока его не прервал телефонный звонок друга, который также никак не мог успокоиться в новогоднюю ночь и воскликнул, будто продолжая только что прерванные разговор:

– Такое ощущение, что в центре этого дома стоит огромная русская печь!

– Не понял… Какая еще печь?

– Вспомни, как мы шли. Тебе не показалось, что мы все время куда-то не попадали? Там, где ожидалась дверь, ее не было. Мы постоянно огибали что-то глобальное, находящееся внутри дома. На втором этаже оно было больше, чем на третьем. Как русская печь, похожая на огромного коня.

Жаров так и представил себе гигантскую русскую печь на скале, для виду обложенную какими-то коридорами и комнатами, каминами и балконами из мрамора и ялтинского камня, чтобы внешне все это выглядело, как дом.

– Как ты это объясняешь? – спросил он.

– Пока не знаю, – сказал Пилипенко. – Все объяснения фантастические, а нормального просто нет.

Повесив трубку, Жаров откупорил бутылку виски из представительского фонда и залпом выпил полный стакан. Теперь перед его глазами стоял громадный белый конь, бьющий копытом о камень…

Он вспомнил странное устройство на крыше, и ему сделалось не по себе. Вдруг все стало связываться в одну общую картину: и таинственные существа, похожие на действие генной инженерии, и крупные роботы-игрушки…

Сила, построившая этот дом и совершившая кошмарную комедию в ближайших окрестностях, была явно неземной. И журналист ощутил… радость.

Наконец-то это случилось и случилось именно с ним. И не кто иной, как он поведает всему миру сенсацию, которой не было за всю историю человечества.

Разумеется, это космический корабль, маскирующийся под фешенебельный дворец…

Жаров налил себе еще немного виски и немедленно выпил, запрокинув голову, громко стукнув стаканом о стол.

Пришельцы моделируют земноподобных существ, но им по ошибке попались не те образцы: Санта Клаус, Кот в сапогах, Буратино и Снеговик, да мало ли еще кто? Две неудавшиеся особи были уничтожены. Сомнительный робот разрушен. Снеговик стоит где-то в темноте этого дома-корабля.

Только вот, что произошло с остальными? Еще трое каких-то существ, чьи костюмы они нашли на крыше гаража, бегают где-то по городу… Насколько они опасны, и что они нам несут?