Фридрих Незнанский - Гении исчезают по пятницам

— Продиктуй мне данные заложницы, — потребовал он у Щербака.

Николай сказал немного заискивающим тоном:

— Видишь ли, Боря, она не совсем заложница, она, видишь ли, нам в этом деле помогала, она, скорее, свидетельница…

— Так какого хрена она у них в машине делает? Зачем они ее захватили? Вы что вообще вытворяете?!

— Я думаю, они хотят вывезти ее за город и…

— Будь на связи, — оборвал Никифоров.

Через несколько минут он перезвонил:

— Их засекли с вертолета. Они едут в серебристом «БМВ» седьмой модели. В салоне только два человека, и оба мужчины. Если женщина есть, то она в багажнике. Сейчас сворачивают на Челобитьевское шоссе. Что будем делать?

Щербак посмотрел на Голованова. Тот забрал у него трубку:

— Борис, мы уже рядом, мы их догнали почти, пара километров осталось, пусть твои орлы контролируют, но не вмешиваются.

— А если они ее убивать станут?!

— На открытом-то шоссе? Ни за что. Они хотят в лес уйти.

О том, что в багажнике может лежать уже неживой человек, сейчас никто думать не хотел.

Через минуту сыщики увидели на пустом шоссе остановившуюся машину — «БМВ» стального цвета. Позади нее стоял знак, означавший ремонтные работы. Один человек сидел в салоне, другой копался в моторе. Все ясно, они увидели вертолет и решили переждать.

Голованов замедлил ход и дружелюбно спросил:

— Помощь нужна?

Тот, что сидел за рулем, отрицательно покачал головой. Это был Торопов. Значит, перед капотом был Гудков.

— Ну как знаете. — Голованов проехал мимо.

И тут в спину сыщикам раздался выстрел, потом второй. Задние колеса дружно сказали «ц-шшш». А Сева, не растерявшись, резко дал задний ход.

— Э-ээ! — вскрикнул Торопов, но было поздно.

Задний бампер «девятки» ударил Гудкова по ногам, и он рухнул как подкошенный. Торопов выстрелил еще раз над головой успевшего пригнуться Николая и рванулся было из машины. Но Щербак, буквально выпорхнувший из автомобиля, в немыслимом кульбите выбил его оружие ногой. И теперь в лоб Торопова уже смотрел пистолет Щербака.

— Разбаловались вы в своих анголах, — посетовал Щербак. — Совсем бдительность потеряли.

Он бросил Торопову ключи от его квартиры. Тот такого издевательства не выдержал и бросился вперед, рассчитывая свалить противника ударом всей массы тела. Щербак только и ждал этой вспышки ярости. Он, словно на тренировке, отступил в сторону и ударил Торопова рукояткой пистолета в шею. Теперь оба пассажира «БМВ» были на земле. Гудкову Голованов уже надел наручники. Щербак сел сверху на Торопова и шумно втянул носом воздух:

— Сева! Сева!!! Ты только понюхай!

Голованов с подозрением покосился на товарища, но подошел и понюхал.

— Узнаёшь?! — вопил от восторга Николай. — Тончайший запах! Туалетная вода! Французская! Тот самый запах, что был в подъезде, где нас с тобой били, Сева!

Тут уж дошло и до Голованова. Он быстро перевернул обоих пленников и заглянул каждому в рот. У Гудкова слева вместо второго резца и клыка стояли свежие керамические коронки, чуть отличающиеся белизной от остальных зубов. А у Торопова ребра были перетянуты тугой повязкой — это его Сева достал тогда ногой.

Щербак открыл багажник и острожно вынул оттуда Ирину. Она была без сознания, но в порядке.

Поднялся сильный ветер. В десяти метрах от двух машин приземлился вертолет. Пленников перегрузили в него, а Ирину нужно было на всякий случай показать врачу.

Усевшись в «раненую» машину, Щербак дважды двинул себя кулаком в лоб:

— Всеволод, мы с тобой идиоты. Клинические! Почему ты думаешь Торопов начал в нас стрелять? Конечно, они узнали нас, они давно знали нас как облупленных. Я ведь не только запах узнал, я, Сева, теперь и голос узнал. Торопова. Это он нам звонил и косил под психа, предлагая сумку с роликами вместо эренбурговского портфеля. Они тогда не смогли отобрать у Эренбурга портфель, ибо он потерял его, и не смогли проникнуть в квартиру, ибо ключи от нее были в портфеле, естественно, начали землю носом рыть и наткнулись на наши объявления. Торопов и позвонил. В первую очередь чтобы выяснить, кого тоже портфель интересует, а заодно чтобы держать руку на пульсе. Но что особенно подтверждает наш клинический идиотизм… — Николай достал из бардачка фотороботы. — Это же они на картинках. Они же!

— Не похоже, — с сомнением покачал головой Голованов. — То есть не очень похоже.

— Не очень. Но если присмотреться, то сходство есть. И серьезное сходство!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что они за нами следили, пока мы за ними следили, и, остановившись здесь с бездыханным телом в багажнике, они ждали нас, чтобы избавиться от всех зайцев одновременно?

— Не хочу. Хотя теперь я уже ни в чем не уверен.

— Ладно, анализировать будем потом. Обидно, что самое главное у нас не выгорело.

— Что?

— Они, как видишь, не стали согласовывать ликвидацию Сибиряковой с боссом. То есть выхода на него у нас по-прежнему нет.

Прямо из аэропорта Денис позвонил Максу:

— Откопал что-нибудь?

— Все, что есть в Интернете.

— Ты где сейчас?

— Езжай на метро до «Сокола», там тебя встретят.

Конспирация на высшем уровне, усмехнулся про себя Денис, но машину со стоянки забирать не стал — на всякий случай, вдруг кто-то интересуется, но не слишком усердно.

На станции метро «Сокол» к нему подошел паренек лет четырнадцати в изрезанных джинсах, мешковатой майке и с совершенно невообразимой прической. Поманил кивком и побрел, не оглядываясь, вразвалочку, размахивая на ходу руками, как заправский репер. Выйдя на улицу, нырнули в ближайший двор, оттуда еще в один, влезли в подвал, долго шагали по осклизлому полу между ржавыми трубами, из подвала через подъезд поднялись на чердак, погуляли еще и по чердаку… Хвоста, конечно, никакого не было, на таком маршруте он бы обнаружился в два счета, но паренек упорно не желал выбираться на свет божий и на вопросы Дениса, куда они направляются и скоро ли доберутся, отвечал одно и то же:

— Все будет путем, дядя.

«Прогулка» закончилась в очередном подвале под ржавым люком и прогнившей деревянной лестницей. Паренек щелкнул кнопкой на брелке, и дверца сама собой открылась в обычную квартиру на первом этаже. Люк только снизу выглядел ржавым, а сверху был обшит паркетом и в закрытом состоянии на фоне пола совершенно не выделялся.

В квартире царил полумрак — на всех окнах закрытые жалюзи плюс толстые шторы. Из спальни, в которую они попали из подвала, паренек поманил Дениса на кухню, где устроился с ноутбуком Макс. Хакер, естественно, жевал и отсалютовал Денису бутербродом:

— Кенгурятина, достал баночку специально для тебя, будешь?

Денис отказался. Кенгурятину уже попробовал в Мельбурне — ничего особенного, скорее невкусно, чем вкусно.

Паренек скрылся в недрах квартиры и врубил Эминема так громко, что даже на кухне приходилось перекрикивать музыку.

— Это Дример, — объяснил Макс, — хакер начинающий, но талантливый. Квартира его, родители где-то в Европе при каком-то посольстве. Условия тут сам видел — что надо: и пути отхода, и сигнализация по всем правилам. Вход только для избранных, так что цени и гордись. Дверь в подъезд почище сейфовой, на окнах пуленепробиваемые стекла. Техника тоже будь здоров: на прием — своя тарелка, на передачу — выделенная линия, короче, парень готовится к большим проектам, а пока по маленькой зарабатывает вот на обстановку.

Как именно зарабатывает безобидный с виду паренек, Денис даже спрашивать не стал, лучше этого не знать вовсе.

— На Вудбриджа что собрал?

— Вудбридж Семюэль Вильям, — зачитал Макс с экрана, — родился в сорок шестом году в Орвуде (штат Калифорния) в семье военного; закончил Принстонский университет. Фактически у него два диплома: юридический и экономический. Работал в администрации губернатора Калифорнии; с семьдесят седьмого живет в Вашингтоне, перебрался, похоже, на плечах конгрессмена от Калифорнии некоего Арчи Томпсона, с его же подачи, очевидно, заполучил еще в начале восьмидесятых должность юридического консультанта и с тех пор кочует по всевозможным комитетам и комиссиям. Последние лет семь специализируется по авторскому праву в сфере научных разработок и информационных технологий. Принимал участие в подготовке ряда законопроектов в этой области. Несколько раз засветился на крупных судебных процессах по нарушению авторских прав в качестве независимого эксперта, один раз консультировал суд на процессе против хакера. Ни к Соросу, ни к саентологам отношения не имеет.

— И не надо. Про Сороса и саентологов можно забыть. Это ложный след, на который нас пытались навести реальные злодеи.

— А Вудбридж и есть реальный злодей?