Николай Леонов - Мелочи сыска

– Но все-таки рисковали же! – не сдавался Крячко. – Не кажется ли тебе, что у них был здесь сообщник, который прятал их до поры до времени?

Гуров недоверчиво покачал головой.

– Такой сообщник очень бы сильно рисковал, – сказал он. – Очень. Ведь если бы кто-то заметил у него посторонних людей в день ограбления, для него это было бы равносильно полному краху. Но вообще-то мысль интересная. Когда я читал показания свидетелей, то обратил внимание, что в момент ограбления из жильцов этого подъезда были дома всего пятеро, не считая маленьких детей. При такой малочисленности один из этих людей мог и рискнуть, верно? Нужно будет еще раз побеседовать с вашими соседями.

Гуров заметил, как изменился в лице Белинков, и поторопился добавить:

– Вы очень впечатлительны, Владимир Александрович! Не спешите записывать в преступники своих соседей! Мы с коллегой просто озвучили рабочую гипотезу – совсем некстати, между прочим. Обычно мы себе этого не позволяем. И скорее всего она не имеет под собой никакой почвы. Следить за вами с другого этажа все-таки неудобно и опасно – в любой момент могут обратить внимание. А на вашей площадке никого нет, кто мог бы укрыть преступников, поэтому…

Он вдруг заметил по глазам Белинкова, что тот колеблется, не решаясь что-то сказать. Гуров замолчал и вопросительно уставился на актера.

– Э-э… я, пожалуй, не совсем верно вас сначала информировал, – нерешительно пробормотал тот. – Мои соседи Гавриловы действительно в отъезде, но примерно раз в два дня сюда приходят дети – в основном дочь, – поливают цветы, следят, все ли в порядке… Не знаю, был ли кто из них вчера. Я никого не заметил, и ваши люди, кстати, звонили в квартиру Гаврилова – им никто не открыл… – Он неожиданно умолк, беспомощно уставившись в окно.

– Но вас что-то смущает, Владимир Александрович? – проницательно спросил Гуров.

Белинков обернулся и робко кивнул.

– Я никому об этом не говорил, – признался он. – Собственно, я и до сих пор не до конца уверен, не померещилось ли мне… Понимаете, когда я вспоминаю, как все было, мне все больше кажется, что в момент своего выхода я безотчетно услышал, как щелкнул замок квартиры напротив…

– Ну и какие будут соображения? – поинтересовался Гуров, когда они с Крячко уселись в машину.

Он не торопился заводить мотор – постукивая кончиками пальцев по рулевому колесу, задумчиво разглядывал фасад здания, в котором жил Белинков, и ждал ответа на свой вопрос.

– Ты про этот безотчетный щелчок в квартире напротив? – ухмыльнулся Крячко. – А тебе не кажется, что это воспоминания о будущем? После пережитого стресса у господина актера разыгралось воображение, вот он и нагнетает подробности, которых скорее всего не было.

– Но грабители где-то же должны были скрываться, – возразил Гуров. – Три человека!

– Сам говорил, что народу в этот час в квартирах было немного, – проворчал Крячко. – Это ведь моя мысль, что не должны были они торчать на лестничной площадке. А ты сначала меня опроверг, а теперь выдаешь эту мысль за свою…

– Я взвешиваю разные варианты, – покачал головой Гуров. – Выводы, конечно, делать рано, но я чувствую – не было их на лестничной площадке! До сих пор никто этих людей не видел. Даже приблизительных примет у нас не имеется. Они предельно осторожны. И вряд ли они дожидались у дверей чужой квартиры, где их в любую минуту могли увидеть. Уверен, этот щелчок Белинкову не послышался.

– Тогда, значит, журналист-международник. – сказал Крячко. – Точнее, его детки. Выходит так.

– Пока ничего не выходит, – ответил Гуров. – Но повидать деток не мешает. Вдруг случилось так, что кто-то из них доверял ключи от квартиры постороннему?

– Ну да, обычное дело! – иронически заметил Крячко. – Такое сплошь и рядом случается. А я бы все-таки посмотрел в архиве, кто из медвежатников сейчас на свободе. Или ты серьезно веришь в эти байки об интеллигентных грабителях?

– Сдается мне, что это не байки, Стас, – серьезно ответил Гуров. – Это новые лица на рынке преступной рабочей силы. У них нет криминального опыта, но они компенсируют этот недостаток нетрадиционным, если хочешь, интеллектуальным подходом к делу. Я так это вижу.

– А может, это… может, ты тоже компенсируешь недостаток фактов? Воображением, а? – вздохнул Крячко. – А по-моему, все это полная чепуха. Сейчас много развелось всяких чудаков, типа Робин Гуда… Просто грабить им уже неинтересно – обязательно нужно какую-то базу под свои безобразия подвести… Кино насмотрелись.

– Тут другое, – сказал Гуров. – То есть, может, база и присутствует, но они на ней внимания «клиентов» не заостряют. Разве что вот сказали Белинкову, мол, денег он себе всегда заработает. Я так понимаю, что дело для них прежде всего. Потому до сих пор и не попались. И еще к бандитскому загулу эти люди не склонны. Ни разу после предыдущих ограблений никто из них не засветился. Не из этого они круга. Поэтому и не придут завтра информаторы и не шепнут, что, мол, Петька Рваный кассу взял и теперь третий день в «Арагви» гуляет… Я, Стас, может быть, и ошибаюсь, но интуиция мне подсказывает, что если и ошибаюсь, то совсем немного…

– Кто же они, по-твоему? – спросил Крячко. – Из какого круга?

– А вот это вопрос, – сказал Гуров. – Жизнь покажет. Учитывая их определенную ловкость и организованность при нападениях, возможно, это спортсмены. Или бывшие военные. Или даже не бывшие.

– Или, скажем, менты, – в тон ему добавил Крячко.

– А вот менты вряд ли, – помотал головой Гуров. – И все по той же причине. Менты бы, пожалуй, дверь вскрыли – и без труда.

– Вот мы с тобой тут так благодушно рассуждаем, – заметил Крячко. – А ведь вполне может статься, что они и вскрыли. Никто этого не проверил, а может быть, квартирку-то Гаврилова тоже обчистили?

Гуров озадаченно посмотрел на Крячко.

– Иногда тебе в голову действительно приходят неожиданные мысли, – признал он. – И в самом деле, никто и не подумал проверить квартиру Гаврилова. Все успокоились на том, что сказал Белинков, а поскольку никаких заявлений от семейства Гавриловых не поступало… Нет, определенно нужно побыстрее встретиться с детьми журналиста. Белинков дал мне телефон его дочери. Я звоню сейчас же.

Лев достал мобильник и быстро набрал номер. Прижимая трубку к уху, он озабоченно уставился на Крячко, который наблюдал за ним с интересом. Гуров больше всего боялся, что владелицы телефонного номера не будет дома, и, когда ему все-таки ответили, лицо его прояснилось.

– Здравствуйте, Анастасия Петровна, – я не ошибся? – сказал он. – Очень приятно! Вас беспокоит старший оперуполномоченный по особо важным делам полковник Гуров. Я намеренно так пышно, чтобы вы сразу настроились на нужный лад. Потому что дело у меня к вам как раз особо важное. Вы уже слышали, что у вашего соседа несчастье – то есть я имею в виду соседа вашего батюшки, артиста Белинкова? Да-да, его квартиру вчера ограбили. Нет, сам он жив и здоров, слава богу… А вам я звоню, потому что хотел бы выяснить некоторые подробности – ведь вы, говорят, присматриваете за квартирой своего отца?

– Действительно, я там бываю время от времени, – настороженно ответила дочь журналиста. – А в чем, собственно, дело? Или вы думаете, что я могу иметь отношение к ограблению квартиры?

У нее был уверенный властный голос. Гуров подумал, что очень некстати будет, если Анастасия Петровна окажется каким-нибудь начальником. Начальники, даже самые маленькие, крайне болезненно воспринимают вмешательство милиции в их частную жизнь.

– Ну что вы, Анастасия Петровна! – укоризненно сказал Гуров. – Ничего подобного мне и в голову не приходило. Просто есть реальные опасения, что квартира вашего отца тоже могла пострадать. Правда, визуально все в порядке, но мы хотели бы убедиться. Давайте договоримся, когда нам с вами лучше встретиться.

– Вы говорите, квартира отца могла пострадать? – озабоченно спросила Анастасия Петровна. – Вот не было печали… Я немедленно еду туда! Если вам нужно со мной встретиться, то лучше всего будет сделать это сейчас. Я буду минут через десять-пятнадцать.

На самом деле она оказалась гораздо расторопнее – белая «Лада», за рулем которой явно угадывался женский профиль, остановилась возле дома минут через восемь после разговора. Пышная блондинка все делала быстро – резко затормозила, мгновенно покинула салон, мгновенно заперла ключом дверцу и устремилась ко входу в подъезд. Оперативники, не сговариваясь, выскочили из машины и бросились ее догонять.

– Анастасия Петровна! – окликнул Гуров, когда женщина уже была у самой двери. – Подождите!

Блондинка обернулась. Дочь журналиста не была дурнушкой, но назвать ее привлекательной было бы явным преувеличением. Властное рыхловатое лицо с чересчур крупными чертами, чрезмерная полнота, которой она, судя по всему, и не скрывала, отдавая предпочтение одежде, подчеркивающей пышные формы. Сейчас на ней был брючный костюм салатного цвета. Гуров обратил внимание, что левая брючина под коленом слегка запачкана чем-то вроде солидола – наверное, сама возится с машиной, с уважением подумал он. Гуров не мог себе этого разумно объяснить, но наличие у Анастасии Петровны мужа казалось ему маловероятным, хотя даже на первый взгляд женщине было уже далеко за тридцать.