Николай Леонов - Чужой среди чужих

Он попытался подняться, и после некоторых мучений ему это удалось. Страшно ломило все тело. Каждое движение причиняло такую боль, что Крячко едва удерживался от того, чтобы не вскрикнуть. Особенно плохо было с позвоночником. Приложили его крепко. Однако ноги все-таки худо-бедно шевелились, и Крячко немного воспрянул духом – по крайней мере, можно было надеяться, что спинной мозг пока цел.

Ощупав себя со всех сторон, Станислав пришел к выводу, что хотя досталось ему хорошо, но, тем не менее, катастрофических повреждений ему удалось избежать. Не было ни серьезных переломов, ни тяжелой черепно-мозговой травмы. Он мог даже передвигаться и шевелить руками – правда, с некоторой натугой и стонами, но все же мог.

Убедившись в том, что он еще жив, Крячко принялся выяснять, где находится. Насчет этого у него имелись поначалу довольно мрачные предположения, но совсем скоро он понял, что брошен где-то на заднем дворе какого-то большого магазина. Двор был ограничен сплошной бетонной стеной – отсюда возникало ощущение полной тьмы и замкнутости пространства. Крячко нашел служебный вход в магазин, запертый на массу замков и оборудованный сигнализацией. У дверей валялись порожние ящики и бочки, а также стоял щит, оборудованный кое-какими противопожарными принадлежностями.

Поняв, что он не в могиле и не в темнице, Крячко окончательно приободрился. Он даже подумал, не нарушить ли ему целостность сигнализации, чтобы приехала вневедомственная охрана. В его положении помощь коллег была бы совсем не лишней.

Но прежде чем пойти на это, Крячко решил проверить, в каком состоянии находится его имущество. Избитый, в порванной и грязной одежде, без документов, да еще и при попытке проникнуть в запертый магазин – ничего себе будет картина! Пожалуй, потребуется порядочное время, чтобы убедить стражей порядка в том, что у него на уме не было ничего плохого.

Крячко обшарил свои карманы и несказанно удивился. Его документы, включая бесценное служебное удостоверение, были целы. Более того, из бумажника не пропало ни единой копейки! Все, чего он лишился в результате ночного нападения, был мобильный телефон. Мобильник был старый, без особых наворотов, и вряд ли из-за него кто-то стал бы поднимать на ноги целую банду.

– Значит, били меня не в целях ограбления. В каких же тогда целях меня били? – принялся рассуждать вслух Крячко. – Скорее всего, чтобы не ходил, где не надо, и не спрашивал родственников, которых никогда не видел и не в курсе, чем они занимаются. Получается так. Попутно можно предположить, что не обчистили меня, потому что проверили документы. И, видимо, красть у московского опера даже этим паразитам показалось не совсем удобным. Но телефончик они все-таки забрали – это уже чисто техническая деталь. Боялись, чтобы я не вызвал подмогу. По этой же причине и на месте преступления меня не оставили. Перенесли в какой-то посторонний двор. Я не я, и лошадь не моя. Избили человека городские хулиганы, а он все перепутал и несет что-то несусветное про морской берег, про улицу Приморскую… Вот теперь все понятно. Даже на душе полегчало.

На самом деле Крячко толком так ничего и не понял. Происшествие казалось ему дурным сном. В бедной разбитой голове с трудом укладывались мысли о перипетиях его странного вояжа. Темная, кажущаяся вымершей улица в непосредственной близости от моря, брешущие собаки, невидимые, но злобные, точно дьяволы, зыбкая фигура женщины, убегающая куда-то в ночную темень, а потом безликая призрачная банда, набросившаяся на него посреди пустой дороги… Бутылку дорогую расколотили.

– Глупость страшная! – решил Крячко. Он уже не хотел тревожить вневедомственную охрану. Только в больную голову могла прийти такая мысль. – Будет одной глупостью больше, – продолжил он рассуждения. – Посоветуюсь сначала с Левой.

Крячко, держась за стеночку, выбрался со двора магазина. Прямо перед ним открылась ночная улица, залитая туманным светом стилизованных под старину фонарей. Вытянутые в струнку трехэтажные аккуратные домики были погружены в сон. Тихо шелестели деревья. С моря все время налетал холодный ветер, лез под куртку и заставлял Крячко дрожать, как в лихорадке.

Память у него была хорошая, и в городских улицах Крячко ориентировался уверенно. Без колебаний выбрав направление, он поднял воротник и зашагал мимо спящих домов. Примерно через пятнадцать минут он вышел к площади с цветником посредине. С одной стороны сияла золотая неоновая надпись «Янтарный берег», с другой горела рубиновая вывеска «Янтарь». Ресторан уже не работал, да и в гостинице большинство помещений было погружено во тьму. Только в вестибюле горели огни.

Станислав поднялся на широкое крыльцо и толкнул стеклянную дверь. После уличной прохлады теплый вестибюль показался ему настоящим раем. Он сразу перестал дрожать и, блаженно улыбаясь, направился в тот угол, где девушка, исполнявшая роль ночного портье, коротала время, болтая о том о сем с рыжим охранником в синей форме с нашивками «Янтарного берега». Увидев нового посетителя, оба молодых человека разом примолкли и заметно напряглись, а на широкой физиономии рыжего появилось выражение откровенной угрозы. Он выпрямился, с хрустом расправил широченные плечи и, прищурив глаза, уставился на Крячко немигающим взглядом.

К счастью, Станислав сумел сообразить, что выглядит сейчас далеко не важно, а окружающие не обязаны догадываться, какие на него обрушились неприятности.

– Спокойно, ребята! – произнес он и сам удивился, как ненатурально и болезненно звучит его голос. – Я не попрошайка и не алкаш. Я вообще из милиции. Попрошу убедиться.

Он помахал в воздухе красной книжечкой, а потом, видя, что доверия у рыжего от этого не прибавляется, выложил ее на стойку перед заметно перепуганной девушкой. Выложил в раскрытом виде.

Девушка опасливо скосила красивые глаза на фотографию в удостоверении, а потом быстро перевела их на оригинал. Теперь в ее взгляде было сочувствие.

– Ой, – сказала она. – Кто это вас так? Неужели подростки? У нас тут вообще-то спокойно, но вот с подростковой преступностью беда! Сбиваются в стаи, как волчата, и по ночам безобразничают. Но они обычно на девушек нападают, – добавила она, с сомнением разглядывая плотную фигуру Крячко. – Которые в одиночку поздно по городу ходят… Правда, таких случаев уже давно не было. С тех пор, как двоих таких посадили… Ну, в смысле не девушек, а насильников…

– Я вроде на девушку не похож, – усмехнулся Крячко, забирая удостоверение. – Хотя в одиночку прогуливался, каюсь. Потянуло к морю, понимаешь…

Станислава удивила реакция рыжего. Услышав про море, он понимающе кашлянул и поправил широкий пояс на форменных брюках. А когда Крячко удивленно посмотрел на него, отвел глаза в сторону.

«Он явно что-то знает, – подумал Станислав. – Для него совсем не новость, что прогулка к морю может закончиться мордобитием. Это для него как бы в порядке вещей. То есть не аксиома, конечно, но вероятность высока. Но стоит ли сразу в лоб задавать вопросы? Лучше подожду».

– Одним словом, лишился я своего мобильного телефона, товарищи, – признался Крячко, адресуясь, в основном, к девушке. – Ну и немного ребра мне намяли. У вас тут, видно, с телефонами напряженка…

– Странно, – замороженным голосом произнес рыжий. – У нас как раз на мобилы никто не кидается. У вас телефон, наверное, специально отобрали. Связь – первое дело. А вы зря вот так, в одиночку… – деликатно добавил он. – У нас, конечно, народ здесь уважительный. Особенно, если гость из самой Москвы. Но есть и такой контингент, который… Ну, в общем, что я вам буду объяснять? Сами уже убедились.

– А в чем я убедился? – пожал плечами Крячко. – Шел себе, безо всякой задней мысли, воздухом дышал, до Приморской улицы дошел… Знаете такую?

– Да вроде слышал, – с неохотой сказал молодой человек и поспешил перевести разговор на другую тему. – А к нам сюда чего? Номер взять хотите или позвонить куда?

– Да, насчет номера! – опомнился Крячко. – Тут у вас мой товарищ уже снял номер. Только это информация такого рода, которую направо и налево разглашать не стоит. Его фамилия Гуров. Он спит уже, наверное, но…

– Он сейчас не спит, – быстро сказала девушка. – Его вообще в гостинице нету.

– Как нету? – насторожился Крячко. – А где же он?

– А тут вообще непонятная история получилась, – ответила девушка. – То есть, теперь, когда вы сказали, что из милиции, я кое-что начинаю понимать, а до этого вообще ничего не понимала… И с Федей вон советовалась. И Федя ничего не понял…

Рыжий Федя покачал головой.

– Да примерно все я понял! – возразил он. – А теперь вообще все как дважды два. Короче, ваш товарищ кого-то накрыл тут. Постояльца, короче. Тот на верхнем этаже проживал. Один в двухместном. Ваш товарищ за ним рванул, а он в номер, а оттуда – через пожарную лестницу. Этот – за ним… Это потом уже сосед по номеру рассказал, журналист из Белоруссии, экономический обозреватель какой-то… За ним потом наши менты приезжали, на допрос возили. Теперь-то он спит уже, конечно… И еще они обыск в номере делали. Опечатали все… А ваш товарищ еще не вернулся…