Хьелль Даль - Человек в витрине

— Откуда вы знаете?

— Оттуда, что мы — Карстен, Фрёлик и я — видели, как ребенок играл со значком. Он даже показал его нам.

Ингрид молчала.

— Фрёлик, — сказал Гунарстранна.

Фрёлик не без труда повернулся к ним.

— Ты не мог бы пересесть в другую машину и побеседовать с нашим приятелем?

— Конечно. — Фрёлик вышел и захлопнул за собой дверцу.

Гунарстранна и Ингрид задумчиво наблюдали, как Фрёлик стоит, пережидая, пока по улице проедут машины. Затем он перешел на ту сторону. Распахнув переднюю дверцу, он жестом приказал Стрёмстеду выйти. Не заглушив мотора, Стрёмстед пересел на заднее сиденье. Фрёлик сел рядом.

— Так-так… — протянула Ингрид Есперсен.

— Интересно будет прочесть, что он скажет, — заметил Гунарстранна.

— Здесь душно, — с мрачным видом сказал Эйольф Стрёмстед.

Наклонившись вперед, он посмотрел на другую сторону улицы. За стеклом полицейской машины виднелся профиль Ингрид Есперсен. Обогреватель работал на полную мощность. На лобовом стекле уже очистилось овальное пятно.

— Что вы еще придумали?

— Сейчас я заново вас допрошу, — лаконично ответил Фрёлик.

— Почему это?

— Ваше полное имя?

— Эйольф Стрёмстед.

— Когда вы родились?

— Четвертого апреля тысяча девятьсот пятьдесят шестого.

— Семейное положение?

— Из чего можно выбирать?

— Женат, холост, сожительствую.

— Сожительствую.

— Адрес?

— Улица Якоба Олля, одиннадцать «Б».

— Правда ли, что вы живете со Сьюром Флатебю, родившимся одиннадцатого сентября тысяча девятьсот сорок восьмого года?

— Правда.

Стрёмстед покосился на полицейскую машину на той стороне. Ингрид Есперсен не сводила с них глаз.

— Сьюр Флатебю отказался от своих прежних показаний.

— Что-о?!

Фрёлик порылся во внутреннем кармане и извлек несколько сложенных вчетверо листков формата А4, которые и протянул своему собеседнику.

— Вот новые показания вашего сожителя. Прочтите, пожалуйста!

Стрёмстед взял бумаги. Вид у него сделался ошеломленный.

— Вторая страница, в самом низу, — подсказал Фрёлик, тыча пальцем в нужное место. — Вот главное отличие от его прежних показаний. Сьюр Флатебю утверждает, что вечером в пятницу, тринадцатого января, вы куда-то уходили на всю ночь и вернулись только в пять утра. — Фрёлик наградил кудрявого красавца долгим, тяжелым взглядом. — А раньше, — продолжал он, кашлянув, — а раньше вы оба уверяли, что до часу ночи вы смотрели телевизор, а потом отправились в постель, где предавались любовным утехам до половины шестого. Итак, алиби у вас больше нет. Что вы теперь скажете?

— Возвращаемся к значку, который искал Хиркенер, — сказал Гунарстранна.

— А что такое?

— Посмотрите на него. Это золотой почетный знак НСДАП.

Гунарстранна протянул значок Ингрид Есперсен.

— Нацистская реликвия, — сказала она, вертя значок в руках.

— Угадайте, где мальчик нашел ее, — предложил детектив.

Ингрид покачала головой.

Гунарстранна показал на витрину антикварного магазина.

— Он нашел ее в магазине в пятницу, тринадцатого. Беньямин нашел ее, пока его отец беседовал с вами. Может быть, вы помните. В своих показаниях вы утверждали, что вы с Карстеном в то утро с десяти до начала двенадцатого пили кофе в кабинете, а мальчик играл и рисовал. Вчера вечером он сказал мне, что рылся в коробке, в которой лежала форма. Значок он отколол с кителя.

Несколько секунд Гунарстранна и Ингрид молча смотрели друг на друга.

— Ну и что? — спросила наконец Ингрид.

— В одежде Рейдара не оказалось ключей, — сказал Гунарстранна.

— В самом деле? Странно!

— Нам отсутствие ключей тоже показалось странным. Ведь в ту ночь он должен был как-то войти в дом.

— Да, конечно, — кивнула она.

— Нам известно, что Хиркенер приехал в магазин тринадцатого поздно вечером, чтобы встретиться с Рейдаром. По нашей версии, ваш муж сам впустил его. Потом Хиркенер его убил. Мы думали, что он надел форму, чтобы его окровавленная одежда не бросалась в глаза. Мы думали, что он, убив Рейдара, забрал у него ключи.

— А разве не так?

— Да нет, ключи он действительно забрал.

— Так в чем же проблема?

— Проблема в том, что ему незачем было красть ключи.

Ингрид посмотрела на инспектора в упор.

— Хотите сказать, что… — сухо начала она, но осеклась и продолжала после паузы: — Хотите сказать, что человек, который влез ко мне в квартиру среди ночи и резанул меня по руке, был здоров и действовал логично? — Она подняла забинтованную руку.

— Мы решили, — невозмутимо продолжал Гунарстранна, — что Хиркенер взял ключи у Рейдара до того, как убил его, пошел к вам в квартиру, возможно, нанес снег на подошвах и обронил значок с формы. Однако внук Рейдара нашел значок еще до того, как Рейдара убили. Следовательно, Хиркенер не мог обронить значок в квартире. Вы со мной согласны?

Ингрид бросила на него суровый взгляд.

— Отсюда вытекают два вопроса, на которые я хочу получить ответ, — продолжил инспектор. — Если Хиркенер ничего не ронял в квартире, почему позже он вернулся и что-то искал? И почему он взял у Рейдара ключи, если они не были ему нужны? На первый вопрос логический ответ может быть только один. Хиркенер забрал с собой форму, чтобы устранить все улики, способные навести нас на его след. Он не сразу заметил пропажу значка. Но когда заметил, то понял, что значок вполне может натолкнуть нас на мысли о войне… В общем, ключи, похищенные у вашего мужа, оказались очень кстати. С их помощью он еще раз проник в магазин и попытался найти там значок. Но вот второй вопрос до сих пор не дает мне покоя. Зачем Хиркенеру красть ключи? Ведь не мог же он знать заранее, что они ему понадобятся? Возможно, вы помните, что кто-то взломал печать на двери, ведущей в магазин из подъезда? — спросил Гунарстранна и, не услышав ответа, продолжил: — Печать исчезла, но следов взлома нет. В кабинете я обнаружил осколки разбитого бокала. А ведь сразу после убийства в опись были внесены два бокала… Второй бокал не был разбит. Значит, кто-то снял печать уже после убийства и случайно разбил бокал. Скорее всего, это сделал Хиркенер. У него были ключи вашего мужа; он решил разделить поиски значка на два этапа. Вначале он проник в магазин и обыскал его, но безуспешно. Во время поисков он нечаянно смахнул со стола бокал. На следующую ночь он вернулся и поднялся к вам в квартиру. Но зачем ему это понадобилось? Он ведь не знал наверняка, что значок именно там. Он мог оказаться где угодно — даже на дне залива Бьёрвика.

Гунарстранна замолчал. Вдова отвернулась. Они молчали довольно долго. На той стороне улицы Фрёлик и Стрёмстед беседовали на повышенных тонах. Стрёмстед активно жестикулировал.

— Значит, вы не считаете, что он искал значок?

— Считаю. И все-таки в вашей квартире он охотился за чем-то еще, за чем-то более важным, чем значок. По-моему, у него была особая причина на то, чтобы украсть у вашего мужа ключи. Значок оказался делом второстепенным.

Ингрид кашлянула.

— Он был не в себе, — сказала она. — Хотел убить меня!

— Правильно, — весело подтвердил Гунарстранна.

— Правильно? Что вы имеете в виду?

Инспектор улыбнулся:

— А разве вы еще не догадались? Есть одно-единственное логическое объяснение тому, для чего Хиркенер украл ключи из одежды Рейдара, — он хотел отомстить. Он хотел причинить боль самому близкому для Рейдара человеку, то есть вам… Причинить вам боль или убить вас. Вот зачем ему нужно было попасть к вам в квартиру. Вот зачем он украл ключи.

— Хорошо, что мы с вами хоть в чем-то согласны, — испуганно сказала Ингрид, косясь на «опель». — Он ненормальный!

— Да нет, он вполне нормален, — с улыбкой ответил Гунарстранна.

— Вот как?

— Он хотел убить вас не потому, что он сумасшедший, а потому, что его лишили возможности убить Рейдара Фольке-Есперсена. Он много месяцев готовился к убийству вашего мужа…

Гунарстранну перебил звонок его мобильного телефона.

— Слушаю, — сказал он.

— Стрёмстед отказывается давать показания, пока не поговорит со своим адвокатом. — Это был Фрёлик. — Что мне делать?

— Арестуй его, — ответил Гунарстранна. — Я сейчас распоряжусь, чтобы за ним прислали машину. — Нажав отбой, он наклонился вперед и взял рацию, лежавшую между двумя передними сиденьями. — Ваш любовник только что признался, что навещал вас в ту ночь, когда умер ваш муж, — сказал он, поворачиваясь к Ингрид. — Так что, похоже, вы сейчас снова измените свои показания и все-таки поведаете, что тогда случилось.