Фредерик Форсайт - Обманщик

– Это ненадолго, дорогая, – укладывая вещи, успокаивал он леди Раттри. – Пропущу охоту на фазанов, но что ж поделаешь. Похоже, мне придется снять кандидатуры этих двух мошенников и провести выборы с двумя новыми кандидатами. Потом им предоставят независимость, я спущу старый флаг, Лондон направит туда высокого комиссара, островитяне будут заниматься своими делами, а я вернусь домой. Уверен, один-два месяца, не больше. Жаль, что упускаю охоту на фазанов.

На Саншайне в тот же день, в девять утра, Маккриди застал Ханну за завтраком на террасе отеля.

– Вы не будете возражать, если я из резиденции губернатора по новому телефону позвоню в Лондон? – попросил он. – Мне нужно поговорить с коллегами о моем возвращении.

– Будьте моим гостем, – ответил Ханна.

Он казался очень усталым, был небрит, словно всю ночь провел на ногах.

В половине десятого Маккриди позвонил своему заместителю Денису Гонту, и тот рассказал о статье в «Санди экспресс» и о репортаже в программе «Каунтдаун». Маккриди понял, что события развиваются так, как он и рассчитывал.

С самого утра множество лондонских редакторов отделов новостей пытались дозвониться до своих корреспондентов в Порт-Плэзансе. Они хотели сообщить о статье на развороте «Санди экспресс» и заказать срочные репортажи о развитии событий. После ленча по лондонскому времени попытки возобновились с удвоенной энергией – редакторы увидели и репортаж в программе «Каунтдаун». Впрочем, никому из редакторов так и не удалось дозвониться до своих корреспондентов.

Маккриди сказал телефонистке на коммутаторе, что все джентльмены, представляющие средства массовой информации, очень устали и их нельзя тревожить ни при каких обстоятельствах. Он взял на себя труд передавать им информацию о всех телефонных звонках. Стодолларовая купюра скрепила договор с телефонисткой. На все звонки она послушно отвечала, что тот, с кем хотели бы поговорить из Лондона, «вышел», но сообщение будет передано ему, как только он появится. Сообщения попадали к Маккриди, а тот откладывал их в сторону. Время для следующей серии репортажей еще не наступило.

В одиннадцать часов утра Маккриди встретил в аэропорту Саншайна двух молодых сержантов полка специального назначения британских ВВС, прибывших из Майами. Сержанты обменивались опытом со своими коллегами, американскими «зелеными беретами», в Форт-Брегге, штат Северная Каролина, когда им неожиданно предоставили трехдневный отпуск и предложили отправиться к гостеприимному хозяину на остров Саншайн. Сержанты долетели рейсовым самолетом до Майами, а там наняли воздушное такси до Порт-Плэзанса.

Их багаж был невелик и состоял в основном из вещевых мешков с «игрушками», завернутыми в пляжные полотенца. ЦРУ оказало любезность, обеспечив пропуск мешков через таможню в Майами, а в Порт-Плэзансе Маккриди, размахивая бумагой из Министерства иностранных дел, заявил, что сержанты пользуются всеми благами дипломатической неприкосновенности.

Потом Обманщик привез сержантов в отель, где они поселились в соседнем номере. Сержанты сунули вещмешки со своими «игрушками» под кровать и отправились купаться. Маккриди предупредил, когда они ему понадобятся – на следующий день в десять часов утра в резиденции губернатора.

После ленча на террасе отеля Маккриди отправился с визитом к его преподобию Уолтеру Дрейку. Он нашел баптистского священника в его небольшом домике. Дрейк отдыхал, залечивая раны. Маккриди представился и спросил, как себя чувствует священник.

– Вы из команды мистера Ханны? – поинтересовался Дрейк.

– Не совсем, – ответил Маккриди. – Я, скорее, просто смотрю, как развиваются события, пока он занимается расследованием. Меня больше интересует политический аспект событий.

– Вы из Министерства иностранных дел? – не отступал Дрейк.

– В какой-то мере, – сказал Маккриди. – А почему вас это так интересует?

– Мне не нравится ваше министерство, – объяснил Дрейк. – Вы предаете мой народ.

– Да, но такое положение может вот-вот измениться, – возразил Маккриди и объяснил священнику, чего бы он от него хотел.

Его преподобие покачал головой.

– Я служу Богу, – сказал он. – Для таких дел вам нужны другие люди.

– Мистер Дрейк, вчера я разговаривал с Вашингтоном. Мне сказали, что только семь граждан островов Баркли служили в армии США. Один из них – У. Дрейк.

– Это не я, – прорычал его преподобие.

– Кроме того, мне сообщили, что этот У. Дрейк был сержантом в морской пехоте США. Отслужил два срока во Вьетнаме. Вернулся с «Бронзовой Звездой» и двумя «Пурпурными Сердцами». Интересно, куда он подевался?

Гигант-священник с трудом поднялся, пересек комнату, подошел к окну и уставился на дощатые домишки, которыми была застроена его улица.

– Это был не я, – прорычал он. – Другое время, другой мир. Теперь я служу только Богу.

– Вы не думаете, что то, о чем я вас прошу, можно сравнить со служением господу?

Священник подумал, потом кивнул:

– Возможно.

– Я тоже так думаю, – сказал Маккриди. – Надеюсь увидеть вас завтра. Мне потребуется любая помощь. Завтра утром, в десять часов, в резиденции губернатора.

Из дома Дрейка через весь город Маккриди направился к причалам. Джимми Доббз возился с «Галф Леди». Маккриди с полчаса поговорил с ним. Они условились, что на следующий день «Галф Леди» будет в распоряжении англичанина.

Маккриди добрался до резиденции губернатора незадолго до пяти часов вечера. Он изнемогал от жары и обливался потом. Пока он ждал лейтенанта Джереми Хаверстока, Джефферсон подал ему охлажденный чай. Молодой офицер играл в теннис с другими иммигрантами на одной из вилл на холмах. Вопрос Маккриди был прост:

– Вы будете здесь завтра в десять часов утра?

Хаверсток подумал, потом ответил:

– Думаю, да.

– Хорошо, – сказал Маккриди. – У вас есть полная тропическая форма?

– Да, – ответил лейтенант, – но мне пришлось надевать ее только раз. Шесть месяцев назад на правительственном приеме в Нассау.

– Отлично, – сказал Маккриди. – Попросите Джефферсона отутюжить ее, отполировать бронзовые пуговицы, почистить ремни.

Озадаченный Хаверсток проводил Маккриди до прихожей.

– Полагаю, вы уже слышали добрую весть, – сказал лейтенант. – Об этом детективе из Скотланд-Ярда. Вчера в саду он нашел пулю. Совершенно неповрежденную. Паркер полетел с нею в Лондон.

– Хорошая работа, – прокомментировал Маккриди. – Отличная весть.

В восемь вечера Маккриди обедал с Фаваро в ресторане отеля. Когда принесли кофе, он спросил:

– Что вы делаете завтра?

– Собираюсь лететь домой, – ответил Фаваро. – Я взял отпуск только на неделю. Во вторник с утра я должен быть на работе.

– Да, конечно. Когда вылетает ваш самолет?

– Я заказал воздушное такси на полдень.

– Вы ведь могли бы отложить вылет до четырех часов, не так ли?

– Думаю, мог бы. А зачем?

– Мне потребуется ваша помощь. Скажем, в десять часов в резиденции губернатора? Благодарю, там увидимся. Не опаздывайте. Нам предстоит тяжелый день.

Маккриди встал в шесть часов. На Парламент-сквер лучи восходящего солнца, предвестники еще одного жаркого дня, уже окрасили в розовый цвет верхушки пальм, но пока на острове царила приятная прохлада. Маккриди принял душ, побрился и вышел на площадь, где ждало заказанное им накануне такси. Прежде всего он хотел попрощаться со старой леди.

Он провел у нее целый час от семи до восьми, выпил кофе с горячими булочками и попрощался.

– Только, пожалуйста, не забудьте, – уходя, напомнил он.

– Не беспокойтесь, не забуду. И не зовите меня леди, я – мисси Коултрейн.

Маккриди наклонился и поцеловал хозяйке дома руку.

В половине девятого он снова был на Парламент-сквер, направился к старшему инспектору Джонсу и показал ему письмо из Министерства иностранных дел.

– Пожалуйста, в десять часов будьте у резиденции губернатора, – сказал Маккриди. – Возьмите с собой двух сержантов, четырех констеблей, ваш «лендровер» и два фургона. У вас есть служебный револьвер?

– Так точно, сэр.

– Захватите и его с собой.

В это же время, когда в Лондоне было два тридцать дня, в баллистическом отделе лаборатории криминалистики Министерства внутренних дел в Ламбете мистер Алан Митчелл, забыв о ленче, смотрел в микроскоп.

На предметном столике лежала свинцовая пуля, удерживаемая мягкими зажимами. Митчелл всматривался в бороздки, которые, изгибаясь, опоясывали цилиндрик. Эти бороздки оставила нарезка ствола оружия, из которого была выпущена пуля. Вот уже пятый раз Митчелл осторожно поворачивал пулю, отмечая все царапины, которые характеризуют ствол оружия не хуже, чем отпечатки пальцев – человека. Наконец Митчелл закончил осмотр, удивленно присвистнул и пошел за одним из справочников. У него была целая библиотека таких книг, недаром Алан Митчелл считался самым знающим в Европе специалистом по огнестрельному оружию.