Фредерик Форсайт - Кулак Аллаха

В уэльских Бреконах отряд Мартина на сходной местности делал бы не меньше четырех миль в час. Для того, кто вечерами выходит прогуляться со своей собакой, такой темп показался бы слишком резвым даже на аллее парка и без восьмидесятифунтового рюкзака. Для десантников это было нормой.

Но тут, в иракских горах, где на каждом шагу можно было наткнуться на вражеский патруль, нечего было и думать о подобной скорости. Достаточно и тех четырех иракцев, которых им уже пришлось убрать.

Правда, перед иракскими патрулями у британских десантников было одно несомненное преимущество – приборы ночного видения. В них британцы походили на гигантских лягушек с выпученными глазами. Новая широкоугольная модель приборов позволяла видеть все детали ландшафта в бледно-зеленых тонах; усилители изображений тщательно собирали каждый фотон естественного света и концентрировали их на сетчатке наблюдателя.

Когда до рассвета оставалось два часа, десантники увидели перед собой холм, под которым была спрятана Каала, и повернули налево. Для наблюдательного пункта они выбрали холм, располагавшийся в южном секторе квадрата, координаты которого назвал Иерихон. С его вершины был хорошо виден южный склон Каалы – если это и в самом деле была Каала.

Подъем занял примерно час. Десантники тяжело дышали. К счастью, поднимавшийся первым сержант Стивенсон нашел еле заметную козью тропу, которая, обвиваясь вокруг холма, вела к его вершине. В нескольких метрах от вершины находилась та самая расщелина, которую обнаружили камеры бокового и вертикального обзора разведывательного самолета. То, что увидел Мартин, превзошло его ожидания: созданная природой щель в каменистом склоне была футов восьми длиной, футов четырех глубиной и двух футов в ширину. Спереди щель была защищена естественным двухфутовым выступом, на который можно было облокотиться, не вылезая из укрытия.

Десантники извлекли камуфляжную сеть и прежде всего занялись маскировкой своего убежища.

Потом они затолкали в карманы широких поясов бутылки с водой и пакеты с пищевыми концентратами, проверили оружие и положили его рядом с собой. Мартин подготовил свои приборы, а незадолго до рассвета включил один из них.

Это был маленький радиопередатчик, намного меньше того, с которым ему пришлось работать в Багдаде. Крохотный прибор, размером не больше двух пачек сигарет, питался от кадмий-никелевого аккумулятора, емкости которого должно было с избытком хватить на всю операцию.

Радиопередатчик работал на фиксированной частоте, которая прослушивалась в Эр-Рияде все двадцать четыре часа в сутки. Чтобы привлечь внимание радиооператоров, Мартину было достаточно несколько раз через определенные интервалы нажать на кнопку «передача» и подождать, когда динамик ответит условленной последовательностью сигналов и пауз.

Третьим прибором была складная антенна спутниковой связи, такая же, как и в Багдаде, только поменьше. Хотя теперь Мартин был еще дальше от Эр-Рияда, сравнительно большая высота над уровнем моря позволяла обходиться и такой антенной.

Мартин собрал антенну, направил ее диск на юг, подключил аккумулятор к передатчику, а передатчик к антенне и нажал на кнопку. Пять сигналов-пауза-три сигнала-пауза-один сигнал-пауза-один сигнал.

Через пять секунд ожил крохотный громкоговоритель. Четыре сигнала-пауза-четыре сигнала-пауза-два сигнала.

Мартин снова надавил на кнопку «передача» и, не снимая с нее пальца, отчетливо проговорил в микрофон: «Вижу Ниневию, вижу Тир. Повторяю, вижу Ниневию, вижу Тир».

Он отпустил кнопку и выждал. Громкоговоритель тут же отозвался: три сигнала-пауза-один сигнал-пауза-четыре сигнала. Вас понял, передачу принял.

Мартин убрал радиопередатчик и другие приборы в водонепроницаемый чехол, достал мощный бинокль, за который любой орнитолог охотно отдал бы полжизни, и облокотился на уступ. За его спиной сержант Стивенсон и капрал Истман, сложившись втрое, устраивались в щели. Впрочем, судя по их виду, они не испытывали особенных неудобств. Над уступом на двух щепках укрепили маскировочную сеть. Мартин направил бинокль в щель между сетью и уступом.

Двадцать третьего февраля, когда только что взошедшее солнце осветило горы Хамрина, майор Майк Мартин начал изучать шедевр военно-инженерного искусства, который не мог увидеть ни один прибор и который был создан его школьным товарищем Османом Бадри.

В это время в Эр-Рияде из комнаты радистов выбежал взволнованный радиооператор. Он вручил Стиву Лэнгу и Саймону Паксману крохотный листок.

– Черт возьми, – с чувством сказал Лэнг, – он там, он на этой проклятой горе!

Через двадцать минут на авиабазу Эль-Харц поступил приказ из штаба генерала Глоссона.

Капитан Дон Уолкер вернулся на свою базу ночью 22 февраля. Он успел вздремнуть лишь несколько часов, а на рассвете, когда возвратившиеся с ночных вылетов пилоты прошли опрос и торопились добраться до своих коек, уже принялся за работу.

К полудню план операции можно было представлять командованию. Его тотчас отправили в Эр-Рияд, где он был одобрен. Вторая половина дня ушла на подготовку самолетов, экипажей и вооружения.

Планировался налет группы из четырех самолетов на иракский военный аэродром Восточный Тикрит, располагавшийся к северу от Багдада, недалеко от того места, где родился Саддам Хуссейн. Операция должна была выполняться ночью, а уничтожить объект предполагалось двухтысячефунтовыми бомбами с лазерным наведением. Командование операцией было поручено Дону Уолкеру; с ним будут его постоянный ведомый и еще два «игла».

Каким-то чудом объект оказался в списке целей для нанесения воздушного удара, хотя он был придуман не месяц и даже не три дня назад, а всего лишь утром того же дня.

Экипажи трех других самолетов тут же освободили от всех других заданий. Им было приказано готовиться к налету на Восточный Тикрит. Операция, вероятно, будет намечена на ночь с 22 на 23 февраля, а может быть, на другую ночь. До полного выяснения обстановки в районе цели экипажам нужно было постоянно находиться в состоянии часовой готовности.

Двадцать второго февраля к заходу солнца все четыре «игла» были готовы к взлету, а в десять часов вечера операцию отложили на неопределенное время. Экипажам четырех «иглов» приказали отдыхать, тогда как все другие самолеты эскадрильи отправились «щелкать» танки Республиканской гвардии, сконцентрировавшиеся к северу от кувейтской границы.

Четыре бездельничающих экипажа оказались отличной мишенью для шуток и розыгрышей, когда на рассвете пилоты других самолетов вернулись с заданий.

В штабе была разработана трасса для самолетов, принимавших участие в операции «Восточный Тикрит». Четыре «игла» должны будут сначала проследовать на восток по коридору между Багдадом и иракской границей, а затем над озером Ас-Садиях изменить курс на сорок пять градусов и далее следовать на северо-восток к Тикриту.

Дон Уолкер пил кофе в столовой, когда его вызвал командир эскадрильи.

– Тот, кто отметит вашу цель, на месте, – сообщил он. – Пока отдыхайте. Возможно, вам выдастся непростая ночь.

Взошедшее солнце осветило крутой склон холма по другую сторону долины. При максимальном увеличении Мартин отчетливо видел в бинокль каждый кустик; уменьшив фокусное расстояние, можно было наблюдать за сколь угодно большой площадью.

Мартин наблюдал уже час, но ничего не заметил. На Каале, как и на других холмах, росли кусты и трава, изредка попадалось пятно голого грунта, а иногда – небольшие валуны. Как и все другие соседние холмы, этот имел неправильную форму. Ничего необычного Мартин не увидел. Время от времени он, чтобы дать отдых глазам, плотно смеживал веки и опускал голову на руки, потом снова приникал к биноклю.

Только часам к девяти стали все более и более отчетливо проявляться странные регулярности в распределении растительного покрова на склоне. Кое-где трава отличалась цветом, а в некоторых местах росла почти правильными рядами, как будто ее посеяли. Но по крайней мере на этом склоне холма не было ничего похожего на дверь, люк, дорогу, автомобильную колею, выхлопную трубу системы вентиляции, никаких следов того, что здесь сравнительно недавно копали землю. Разгадку подсказало медленно поднимавшееся по небосклону светило.

В начале двенадцатого ему показалось, что в траве что-то блеснуло. Мартин повысил увеличение бинокля до максимального, но в этот момент туча закрыла солнце. Когда оно снова показалось из-за тучи, на том же месте снова что-то сверкнуло. Присмотревшись, Мартин обнаружил в траве проволоку.

Он несколько раз мигнул и всмотрелся до боли в глазах. Так и есть: в траве блестел небольшой, примерно в фут длиной, отрезок проволоки, натянутый под углом к склону. Оказалось, что это был лишь небольшой участок длинной проволоки в зеленой пластиковой изоляции, которая в одном месте стерлась, обнажив сверкающий металл.