Сэйити Моримура - Испытание зверя

Такэмура ощутил нечто вроде зависти и вдруг — от нечего делать — решил проследить, куда направляется старый знакомец. Искусством слежки комиссар владел в совершенстве, Уракава ничего не заметил. Журналист миновал Портняжный квартал, потом Ремесленный, потом Храмовый, стал подниматься в гору. Впереди были Средний Город и Верхний Город, где жила местная знать.

Такэмура следовал за Уракавой, испытывая все большее недоумение. Тот остановился у дома с вывеской «Стоматологическая лечебница Кадзами». Рядом со входом в клинику был припаркован роскошный ярко-красный автомобиль.

«Так он шел зубы лечить!» — разочарованно подумал бывший полицейский, но тут же сказал себе: к чему так далеко тащиться, мало ли зубных врачей в городе.

Уракава не спешил входить внутрь, а вроде бы пытался разглядеть, что происходит в доме. Создавалось впечатление, что он колеблется, заходить ему в клинику или нет.

«Что это он застрял?» — с любопытством размышлял Такэмура. Вскоре из дверей клиники вышли двое, увидев их, добровольный сыщик ахнул. Это были Наруаки Ооба и Такэси Адзисава. Как мог преступник, объявленный в розыск, оказаться в одной компании с сыном мэра? Не веря своим глазам, Такэмура смотрел, как странная пара усаживается в красный «GТ». Тут к автомобилю подбежал Уракава, что-то крича, но Адзисава, очевидно, не расслышал его — машина взревела мотором, взвизгнула шинами и пулей умчалась прочь. Журналист остался стоять в облаке выхлопного газа и пыли.

Такэмура первым пришел в себя. Вид у тех двоих явно был странный — казалось, Наруаки садится в автомобиль против своей воли.

«Ну конечно! — лихорадочно соображал Такэмура. — Станет сын Ообы якшаться с этим типом». Опальный комиссар не стал терять времени даром: он бросился к ближайшему телефону-автомату, набрал 110 — номер экстренного вызова полиции — и сообщил, что видел разыскиваемого преступника Адзисаву в красном спортивном «GТ» с таким-то номером.

Такэмура действовал, не столько подчиняясь профессиональной привычке, сколько в надежде вернуть благосклонность семейства Ооба и вновь оказаться на плаву.

Адзисава велел своему пленнику ехать глухими улочками — автомобиль был слишком известен в городе. Если полиция попробовала бы задержать его, Адзисава намеревался уйти от погони. Когда центр остался позади, он сел за руль сам; чтобы выехать к реке, надо было свернуть на объездную автостраду.

— Куда мы едем? — тоскливо спросил Наруаки.

— Я же обещал угостить тебя баклажанами, — улыбнулся Адзисава. — И смотри у меня, не вздумай дурить.

Он разогнал двигатель до 3000 оборотов и включил сцепление — «GТ» бешено рванулся с места. Широкие шипованные шины жадно вгрызались в асфальт мостовой. В один миг машина набрала скорость семьдесят километров в час. Адзисава снова выжал сцепление, переключил передачу; мощный двигатель на 3500 оборотах крутанул задние колеса на месте, и вот автомобиль уже мчался за сто двадцать, на четвертой скорости.

Взглянув в зеркальце заднего вида, Адзисава заметил сзади трех мотоциклистов в черных кожаных куртках и шлемах — очевидно, кто-то из «Бешеных псов» увидел машину своего предводителя и почуял неладное. Двое парней зажали «GТ» с обеих сторон, третий обогнал и выехал вперед.

— Босс, ты куда? — крикнул один из «псов».

— Это кто с тобой? — спросил другой. — Уж не та ли страховая крыса, которая в «Шлем» таскалась?

Не заботясь о престиже, Наруаки завизжал:

— Спасите! На помощь!

— Ах ты гад! — взъярились черные мотоциклисты. — Ты куда везешь Босса?!

Началась гонка по широкому шоссе. «Бешеные псы» часто устраивали здесь свои игрища, так что места им были хорошо знакомы. Однако эти трое сидели на легких мотоциклах, и не им было тягаться с мощным «GТ». Не обращая внимания на угрожающие выкрики юнцов, Адзисава вернул рычаг на третью передачу и дал полный газ. Его вжало в спинку кресла, и за каких-то три секунды машина набрала все двести. Двое боковых мотоциклистов остались позади, а переднего потоком воздуха чуть не швырнуло на ограждение, отделявшее встречную полосу. «GТ» уходил от мчащихся на полной скорости преследователей, как если бы они стояли на месте. «Псы», разом сникнув, только проводили красный автомобиль взглядами.

«GТ» напоминал стального зверя, истосковавшегося по скорости. Сейчас со своими широченными колесами и массивным бампером он был похож на тяжелый танк, несущийся в атаку. Восьмицилиндровый двигатель на 7000 оборотов, пять передач, 255 лошадиных сил, дисковые тормоза на каждом колесе, скорость за триста километров в час. Адзисава заставил автомобиль работать во всю его могучую силу.

С ужасом следил Наруаки за этим человеком, слившимся с машиной в единое целое.

После ухода журналиста инспектора Китано охватили дурные предчувствия. Теперь ему было известно, где прячется Адзисава, но он не мог решить, как действовать дальше. Мысль сообщить о своем открытии в местную полицию даже не пришла ему в голову.

К сожалению, комиссар Муранага и прочие сотрудники штаба розыска уже вернулись в Иватэ, никто не мог помочь молодому сыщику советом. Китано чувствовал, что положение безвыходное: он был совершенно бессилен что-либо предпринять, разве что выдать Адзисаву полиции Хасиро. Нет, он ни за что не расстанется со своей добычей!

Китано все еще мучился в поисках решения, когда ему позвонил Уракава. Журналист был явно возбужден.

— Китано-сан, вы дома! Слава богу!

— Что случилось?

— Понимаете, после нашего разговора я немедленно отправился в клинику Кадзами. Извините за самовольство, но мне очень хотелось повидать господина Адзисаву. Я уже был у самого дома, как вдруг из дверей выходит он, собственной персоной! И с ним — Наруаки Ооба! Сели в машину и куда-то умчались.

— С ним был Наруаки! — вскричал Китано, ошеломленный столь неожиданной новостью.

— Да! И мне показалось, что Адзисава-сан насильно посадил сына мэра в машину и увез куда-то!

— Насильно! Ну конечно! Ведь Сюндзи Кадзами был дружком Наруаки, под этим предлогом его и заманили в ловушку! Куда они поехали?

— Понятия не имею. Вроде бы по направлению к югу. Адзисава-сан выглядел так странно, что я здорово разволновался и решил вот вам позвонить.

— Странно? Почему странно?

— Я ведь окликнул его, а он даже не обернулся. У него было такое свирепое лицо, когда он заталкивал Наруаки в машину. Уж не собирается ли он сам расправиться с парнем?

— Очень возможно. Ведь Адзисава ненавидит его лютой ненавистью. Нельзя допустить самосуд! Он вам ничего не ответил, когда вы его окликнули?

«Если Адзисава прикончит мальчишку, все пропало, — лихорадочно думал Китано. — Мне его будет уже не достать».

— Нет, мне он ничего не ответил. Но я расслышал, как он обещал угостить Наруаки какими-то баклажанами.

— Баклажанами? Я правильно вас понял?

— Да, по-моему, он сказал именно так. Понимаете, я стоял на некотором расстоянии…

— Теплица! — воскликнул Китано.

— Что, простите?

— Я понял, куда поехал Адзисава. Спасибо за звонок. Немедленно отправляюсь туда, чтобы помешать расправе.

Уракава начал что-то спрашивать, но инспектор бросил трубку. Он знал от профессора Сакаты из агротехнического института о «виниловой теплице, расположенной неподалеку от того места, где запускают фейерверки». Где именно она находится, Китано не выяснял, но сфера поиска была достаточна узка.

Он во что бы то ни стало должен успеть! Иначе все труды, все долгие месяцы ожидания пропадут даром, на Адзисаву наложит лапу местная полиция. Что угодно, только не это!

«Да-да, это может пригодиться», — пробормотал инспектор, весь трясясь от возбуждения. Он прихватил с собой «вещественное доказательство», которое давно держал при себе, — тот самый топор из поселка Фудо. Должно быть, в этот момент Китано уже не вполне отдавал себе отчет в своих действиях.

Он поймал такси и велел водителю отвезти его на Новое Поле. В городе творилось нечто невообразимое — повсюду с включенными сиренами носились полицейские автомобили. Китано понял: Адзисава где-то «засветился». Теперь он, должно быть, мечется, как попавшая в мышеловку мышь. Или уже схвачен?

— Нет, я передумал, — сказал инспектор шоферу. — Поехали за патрульными машинами.

— Вылезай.

Спортивный автомобиль стоял возле крытой винилом теплицы. Адзисава подтолкнул в бок Наруаки, который после бесплодной попытки «Бешеных псов» выручить своего вожака сидел в тупом оцепенении. Из свинцовых туч на землю, медленно кружась, сыпались снежинки — первый в этом году снег.

Наруаки неловко, словно пьяный, выбрался из машины. У него дрожали колени, сердце чуть не выскакивало из груди.