Сэйити Моримура - Испытание зверя

Бродяги — это корейцы и китайцы, вывезенные японскими колонизаторами за время захватнических войн из порабощенной Кореи и оккупированных районов Китая. После капитуляции Японии в 1945 году два миллиона невольников освободились из концлагерей, но свободы от лишений, голода и нищеты не обрели. Сохраненные американской оккупационной армией в неприкосновенности японская полиция и городские власти продолжали относиться к выходцам из Кореи и Китая как к низшим существам. Они были обречены на голодную смерть. Одурманенное шовинизмом за долгие годы военно-монархического режима население страны разделяло озлобленный национализм властей. Корейцы и китайцы вынуждены были бороться за жизнь, за право оставаться людьми. Их обвинили в терроризме. На страницах романа лишь вскользь упоминается о противоборстве бродяг и гангстеров. На деле оно нередко выливалось в подлинные сражения, как, например, в Кобэ.

Взбунтовавшиеся корейцы и китайцы захватили в Кобэ полицейский участок и открыли двери тюрьмы, где томились вчерашние узники императорских концлагерей. Опасность нависла над городским полицейским управлением. «Японская система пошатнулась», — написал в «Автобиографии» Кадзуо Таока. Он не чурался саморекламы. Это же самое могли написать и придуманные писателем Иссэй Ооба и Тасукэ Накато. Под «японской системой» подразумевался строй угнетения и эксплуатации. «Надо было, — продолжил Таока в „Автобиографии“, — защищать власть, спасать общество. И, как это нередко случалось раньше, полиция обратилась за помощью ко мне». В романе с подобной просьбой обратился к гангстерам мэр города Хасиро — предприниматель Ооба, но особого значения эта разница не имеет.

В реальной жизни план спасения «японской системы» разработали начальник городской полиции, мэр Кобэ и гангстер Кадзуо Таока. Замысел был прост: истребить побольше корейцев и китайцев, а оставшихся в живых принудить к беспрекословному повиновению. План удался. Успех имел далеко идущие последствия. Перед властью, основанной на насилии, склонил голову весь Кобэ. Зная историю, читатель отнесется теперь с большим доверием к тому, что написал Сэйити Моримура о владыках Хасиро: «Клика эта необычайно сильна, она безраздельно владеет целым большим городом, верша суд по своим собственным законам. Пылкая атака Адзисавы против этого колосса была смехотворной — чудовище проглотило безумца в мгновение ока». Такэси Адзисава — главный герой романа.

«Трудно бороться с японскими гангстерами потому, что они плотно интегрированы в японское общество, — сказал в переданном по советскому телевидению интервью инспектор Интерпола Барри Райдер. — Мы выяснили, что 95 процентов японских фирм, расположенных в Токио, Осаке и Нагое и зарегистрированных на мировых биржах, платят гангстерам дань и не желают сознаваться в этом. В условиях сращивания бизнеса и организованной преступности наша деятельность, — подчеркнул Барри Райдер, — вряд ли может быть успешной».

Подобно тому как платят гангстерам дань фирмы, о которых сказал инспектор Интерпола, Иссэй Ооба подкармливает в романе гангстеров из банды Накато, чтобы иметь под рукой собственный ударный отряд. Как ударные отряды используются, я видел собственными глазами.

Члены профсоюза концерна «Мицубиси», главного японского производителя вооружений, пришли в Токио на акционерное собрание, чтобы выразить протест против деятельности концерна, нарушающей мирную конституцию страны, и тем самым привлечь к этому общественное внимание. Стоило, однако, представителю профсоюза подойти к микрофону, как якудза свалили рабочего с ног и здесь же, в зале, жестоко избили.

Химическая фирма «Тиссо» отравила ртутными отходами море у острова Кюсю и погубила или превратила в калек тысячи рыбаков. Жертвы преступления намеревались потребовать у фирмы денежную компенсацию, которая полагалась, кстати, по решению суда. Гангстеры разогнали явившихся на фирму рыбаков.

Хозяева токийской компании «Умэда нэйм плэйт» задумали снести свой завод, выпускавший вывески с названиями фирм и организаций и именные дверные таблички, и на его месте построить жилые дома, так как сочли, что сдавать жилье внаем выгоднее, чем производить продукцию. Судьба уволенных трех тысяч рабочих компанию не заботила. Возмутившиеся рабочие заняли завод и попытались воспрепятствовать вывозу оборудования. Хозяева компании вызвали гангстеров. Завод был снесен.

В романе гангстеры действуют так же. Когда издатель газеты «Вестник Хасиро» разоблачил связи местной полиции с якудза, молодчики из клана Накато перевернули типографию вверх дном, в станки насыпали песку.

Одна из интриг, описанных в романе, связана со спекуляцией землей. Афера должна была принести Иссэю Ообе, как вы помните, 20 миллиардов иен. Сэйити Моримура и здесь не погрешил против действительности. Нет в Японии ничего дороже, чем земля. На центральной токийской улице Гиндза кусочек земли размером с книжку, которую вы держите сейчас в руках, стоит столько же, сколько получает за полгода квалифицированный рабочий. И операции с землей дают ныне спекулянтам выигрыш не в 400 раз, как об этом сказано в романе, а в 4 тысячи раз больший по сравнению с вложенными деньгами. Поэтому-то и меры, предпринимаемые земельными спекулянтами против мешающих им наживаться, сделались гораздо более жестокими, чем описанные в романе. Спекулянтов землей прозвали «дзиагэя», то есть «те, кто подымает цены на землю».

Если мелкий землевладелец не желает расстаться с собственностью, «дзиагэя» нанимают гангстеров. Они и принуждают строптивца подчиниться. Якудза не останавливаются перед убийством. Бывает, ночью в окно дома, хозяин которого не хочет уступать «дзиагэя», въезжает грузовик или дом внезапно охватывает пламя.

Сэйити Моримура не акцентирует внимание читателя на политической роли гангстеров в жизни города Хасиро. А она, без сомнения, велика. В журнальном интервью кто-то из реально существующих гангстерских боссов во всеуслышание заявил: «Отведи господ депутатов парламента в баню и раздень донага. Не скажу, что у каждого второго, но уж у каждого третьего наверняка увидишь цветную татуировку. А у депутатов префектуральных собраний эта прелесть — у каждого второго». Гангстер скорей всего преувеличил, но в том, что среди «слуг народа» якудза попадаются весьма часто, он был прав. Покрывать тело от шеи и до ступней цветной татуировкой — традиция японских гангстеров.

Я вспоминаю, как в фешенебельном токийском районе Роппонги в шикарном многоэтажном доме, соседствующем с особняками американского и шведского посольств, на дверях одной из квартир появилась табличка с японской и английской надписями: «Общество поддержки Сигэмасы Камоды». В полном соответствии с законом общество зарегистрировалось в министерстве по делам местного самоуправления как организация, оказывающая помощь кандидату в депутаты верхней палаты японского парламента.

К факту возникновения «Общества поддержки Сигэмасы Камоды» остались бы равнодушными даже соседи по лестничной площадке, не говоря уж о прессе, если бы не биография кандидата в депутаты: Сигэмаса Камода входил в восьмерку высших, после Таоки, руководителей японского преступного подполья. Он отбыл девятилетний тюремный срок за тайный игорный бизнес, торговлю наркотиками и убийство. Однако телевидение и газеты ограничились лишь ироническими замечаниями по поводу возможности избрания гангстера в высший орган государственной власти. А бывший премьер-министр Такэо Фукуда меланхолично заметил: «Что ж, это неплохо, если в нашем кругу появится человек с иным цветом волос».

Камода не сумел осчастливить Японию своим присутствием в парламенте. Полиция помешала. Камода выскользнул из полицейской облавы на тайные картежные притоны и скрылся. Находиться в списке для всеяпонского розыска и одновременно баллотироваться в парламент — до этого свобода Японии еще не доросла.

На похоронах «крестного отца» японской мафии Кадзуо Таоки присутствовало немало высокопоставленных деятелей правящей в Японии Либерально-демократической партии. Если бы Сэйити Моримура решил ввести в роман сцену гангстерских похорон или гангстерской свадьбы, он наверняка описал бы, как Иссэй Ооба преклонил колени перед прахом якудза или щедро одарил новобрачных. Удивительного здесь ничего нет. Когда по обвинению в убийстве полиция прибыла арестовать босса одной из банд, входивших в преступный синдикат Кадзуо Таоки, то в кабинете гангстера детективы увидели на стене фотографию в рамке: убийца чокается бокалом с бывшим премьер-министром Масаёси Охирой. Заметив удивление полицейских, якудза гордо пояснил: «Мы связаны общими убеждениями и общими принципами».

Описанные в романе тесные контакты полиции и якудза тоже имеют аналогии в реальной жизни. Начальник полиции города Химэдзи за выдачу гангстерам разрешения на открытие бара взял кольцо с бриллиантом стоимостью свыше миллиона иен и скульптуру тигра, оцененную впоследствии специалистами в несколько сот тысяч иен, — полицейский слыл большим любителем искусства. Осакский окружной суд приговорил к трем годам тюрьмы полицейского офицера, который служил у гангстерских банд постоянным осведомителем. Они выплатили ему более 13 миллионов иен.