Эдуард Тополь - Красная площадь

Однако сегодня, 22 января 1982 года, в 5 часов 40 минут утра в Прокуратуру СССР поступило личное распоряжение Генерального Секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР товарища Брежнева Леонида Ильича о незамедлительном проведении более тщательного расследования причин гибели члена ЦК КПСС тов. Мигуна С.К.

В связи с этим Генеральным прокурором СССР отдано распоряжение о возбуждении уголовного дела по признакам возможного доведения до самоубийства гр-на Мигуна С.К.

Поэтому, принимая во внимание вышеизложенное и руководствуясь ст. ст. 108 и 112 УПК РСФСР,

ПОСТАНОВИЛ:

1. Отменить Постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, составленное Главным следственным управлением КГБ СССР и санкционированное Председателем КГБ СССР тов. Андроповым Ю.В., – ввиду необоснованности.

2. Возбудить по факту смерти гр-на Мигуна Сергея Кузьмича уголовное дело.

3. Принять данное дело к своему производству.

Следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР,

Старший советник юстиции

И. Шамраев

– Ну? Как я за тебя поработал? – спросил Каракоз, когда я просмотрел это постановление. – Есть замечания?

– Есть, – сказал я. – Ты забыл после моей подписи поставить свою визу: «Согласен» – Начальник Следственной части Главного следственного управления Прокуратуры СССР, Государственный советник юстиции 3-го класса Герман Каракоз.

Я открыто смотрел ему в глаза, и он меня понял.

Конечно, он не забыл, а нарочно не поставил тут свою визу – на кой ему ставить свою фамилию в таком опасном, связанном с КГБ и Сусловым деле? Мне не отвертеться – это уже ясно, хотя я бы с большим удовольствием завернул в эту бумагу свежего судака в буфете. Но если он среди ночи шлет мне телеграмму с текстом о девочках, то я с ним сквитаюсь – пусть распишется в этом постановлении.

– Кстати, – сказал я, – почему ты вызвал меня по военной связи?

Каракоз тревожно взглянул на Рекункова, потом на телефонные аппараты сбоку от него и сказал, поспешно вставая:

– Потому что иначе ты бы не выбрался из Сочи еще неделю. А кому вести дело вместо тебя, мне, что ли? Пойдем. Ты будешь переделывать постановление или тебе и так годится?

– Я хочу посмотреть все документы, – сказал я. – Потом решу.

Черт возьми, даже в кабинете Генерального прокурора СССР нужно держать язык за зубами, потому что и его кабинет может прослушиваться отделом спецнаблюдения КГБ СССР. Вот и поработай тут!

– Пошли, пошли, – громко торопил меня Каракоз. – А то рыба кончится в буфете!

– Ты или идиот, или прикидываешься! – сказал Каракоз, едва из приемной Генерального мы вышли в общий коридор. – Ты что?! Не знаешь, что нас могут прослушивать?!

Я психанул. Конечно, я знаю, что кабинет Генерального может прослушиваться спецслужбой КГБ. А тут – если Брежнев поручил нам такое дело, они наверняка уже включились. И кабинет Генерального, и кабинет Каракоза, и мой домашний, и рабочий телефоны у них уже, как мы говорим, «на кнопке». Не зря же именно в те минуты, когда я был у Генерального, ему позвонил Цинев. Напомнил! Но в такой обстановке как мне расследовать это дело? Я остановился посреди коридора и зло сказал Каракозу:

– Слушай, что происходит в Москве? Только не темни!

– Чудак! Я и не собирался, – Каракоз обнял меня за плечо и повел по коридору к лифту, оглядываясь, не слышит ли нас кто-нибудь. – Просто зачем трепаться там, где могут быть уши? Теперь я могу тебе сказать. Две недели назад в Москве началась операция «Каскад» – ты знаешь. С виду все нормально – борьба с коррупцией и левым бизнесом, которые подрывают основы социализма. Но есть нюанс. О подготовке этой операции не знали ни Мигун, ни Брежнев. Обрати внимание: операцию проводят ГУБХСС и Отдел внутренней разведки МВД. Когда такое было – чтобы без ведома Политбюро и без ведома Мигуна? А? Второе – в первые же дни операции они берут именно тех, от кого, как выяснилось, Мигун годами получал взятки, и передают эти материалы не Брежневу, а Суслову! Значит, не борьба с коррупцией вообще, а знали, кого берут и зачем. Готовились. А против кого? Ведь Мигун не просто Мигун, а близкий родственник Леонида Ильича. Ясно? Вот и Брежнев так думает. Все. Остальное ты прочтешь в деле…

– Подожди, что же мне, Суслова допрашивать?

– Суслова не допросишь, он в больнице с сердечным приступом. Лежит с 19-го и неизвестно, когда оклемается…

– Как?! Тоже с 19-го?

– А ты думал! Мигун застрелился после разговора с ним. Это ж не шутка! За это Брежнев тут же наорал на Суслова, и теперь оба лежат – один в больнице, другой на даче. Но 4 февраля заседание Политбюро по результатам операции «Каскад». Поэтому твой доклад по этому делу должен лежать на столе у генсека хотя бы за день до заседания. Пока! – закруглил Каракоз, выходя вмеcте со мной из лифта на пятом этаже.

Я понял, что больше ничего не выжму из Каракоза. Здесь, на пятом этаже, находится следственная часть нашей Прокуратуры – кабинеты прокуроров, следователей по особо важным делам, криминалистический кабинет и кабинет самого Каракоза, то есть слишком много посторонних ушей и глаз. Потому Каракоз и заторопился уйти. Но я удержал его:

– Последний вопрос. Откуда ты узнал про мою курортную девочку? Кто настучал?

– Не настучал, а протрепался просто из зависти. Твой друг – Коля Бакланов, – Каракоз кивнул в сторону кабинета моего приятеля и коллеги – «важняка» Бакланова. – Он сейчас работает с ГУБХСС. Как только кончил дело с икрой, сразу переключился на операцию «Каскад».

– Ну? А при чем тут я?

– А при том, что в Сочи у них целая бригада работает. Засекают людей с большими деньгами и ведут, раскручивают… Если хочешь узнать, сколько ты потратил там в кабаках на свою циркачку – зайди к Бакланову, он тебе скажет. Между прочим, старик, хорошая девочка? Подруги есть?

– А тебе своих мало?

– Мне всегда мало, ты знаешь, – сказал он не без гордости.

– Ладно, обойдешься. Пока, – я повернулся и пошел в свой, в конце коридора, кабинет.

По дороге я хотел зайти к Бакланову и всыпать ему за болтовню, но дверь его кабинета была закрыта – то ли в столовой стоит в очереди за рыбой, то ли где-то по делам шляется. Закрыты были и другие кабинеты. За их дверьми, в тишине и покое сейфов следователей по особо важным делам хранятся документы о десятках крупнейших ведомственных преступлений, каждое из которых могло бы стать сенсацией на Западе. Я поплелся в свой кабинет, все еще стараясь отвлечься от этой гэбэшной папки – дела Мигуна, которое было у меня в руках. Значит, Коля Бакланов – в операции «Каскад». Что ж, логично, если он в одиночку раскрутил махинации с черной икрой в министерстве рыбного хозяйства и отдал под суд двести человек, всю верхушку министерства вплоть до министра. Восемь лет они там втихаря отправляли за границу черную икру в консервных банках с этикеткой «Шпроты» и выручку – полновесную валюту – делили со своими западными компаньонами. Но тот же Баштанов, который разоблачил эту мафию и спас для государства, наверно, тонны черной икры на сотни миллионов золотых рублей, стоит, возможно, сейчас внизу, в столовой, в очереди за судаком и нататенией…

Я усмехнулся этой мысли и вошел в свой кабинет. Ничего не поделаешь, товарищ Шамраев, открывайте эту гэбэшную папочку и вникайте в дело. За то вам тут и зарплату платят и даже судаком иногда подкармливают по сети спецснабжения…

На титульном листе – красная эмблема КГБ: герб Советского Союза, а под ним – щит и меч. Дальше:

Совершенно секретно

ДЕЛО ПО ФАКТУ СМЕРТИ МИГУНА СЕРГЕЯ КУЗЬМИЧА

Начато: 19 января 1982 года

Количество документов – 9

Закончено: 21 января 1982 года

Листов в деле – 16

Документ первый:

ОТВЕТСТВЕННОМУ ДЕЖУРНОМУ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР

ТЕЛЕФОНОГРАММА-СПЕЦДОНЕСЕНИЕ

19 января 1982 года в 14 часов 37 минут мною, личным телохранителем генерала Мигуна С.К. майором госбезопасности Гавриленко А.П., в спецпомещении КГБ, расположенном по адресу: Москва, улица Качалова, дом № 36-А, квартира № 9, обнаружено тело первого заместителя Председателя КГБ СССР генерала армии Мигуна Сергея Кузьмича с признаками насильственной смерти – огнестрельным ранением в область правого виска.

Впредь до Вашего распоряжения место обнаружения тела тов. Мигуна мной охраняется.

Сообщение принял – 19.1.1982 г. в 14 часов 37 минут.

Доложил тов. Ю.В. Андропову ЛИЧНО – 19.1.1982 г. в 14 час.

37 мин.

Ответственный дежурный по Комитету Госбезопасности СССР генерал-майор госбезопасности Никитченко О.С.

Москва, 19 января 1982 года

Документ второй:

ПРОТОКОЛ

осмотра места происшествия и наружного осмотра трупа