Илья Рясной - Вечный кайф

Илья Рясной

Вечный кайф

Автор выражает благодарность за помощь в создании этой книги начальнику отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УВД Северо-Восточного округа Москвы Анатолию Фалееву и его сотрудникам.

Я провел ладонью по шершавой жестяной поверхности. Отряхнул руку от ржавчины. Прошептал:

- Крепко закрылись, моллюски.

Арнольд еще раз приложил ухо к двери. Пожал плечами.

- Глухо, - он тоже шептал. Мы не в том положении, чтобы афишировать свое присутствие. - Они точно там?

- Точно бывает только в аптеке, - резонно заметил Асеев.

Из квартиры этажом ниже послышался шорох. Панельный дом - чудо инженерной мысли. Его творцы будто задались целью сделать так, чтобы малейшие шорохи разносились с первого до последнего этажа - чтобы, наверное, вероятный противник незамеченным не подобрался.

Загудели трубы - этажом выше кто-то включил водопроводный кран. А за ржавой металлической дверью - тишина. Но они должны быть там - человек пять-шесть.

- Как возьмем? Тут кувалда нужна, - Арнольд кивнул на дверь. "Глазка" нет, так что можно не опасаться, что сейчас налитый кровью вражий глаз следит за нашим военным советом.

Дом был изгаженный, а этот этаж, третий, особенно. Толпы наркоманов, которые побывали в этой квартире, отметились на стенах образцами настенного жанра - надписями по-английски и на матерном русском, похабными рисунками, названиями каких-то улетных металлогрупп и кислотных песенок. Мне стало обидно за людей, которые делят дом с поганцами, наслаждающимися жизнью за этой дверью.

- Может, прозвоним? - предложил Арнольд.

- Ага. Ментовкой представимся. Они весь "белый" в унитазе потопят, отмахнулся Асеев.

- И обрез ружья у них, - напомнил я для забывчивых. Я поднадавил плечом на дверь, запоздало подумав, что это не лучшим образом скажется на чистоте моей в первый раз надеванной светло-голубой рубашки. Дверь немножко качнулась, и трещина на стене рядом с ней, как мне показалось, чуть расширилась.

- Топорно сработано, - оценил я. - Слабовата.

- И что? - осведомился Арнольд.

- А смотри.

Я набрал в легкие побольше воздуха, прижмурился и залепил ногой в тяжелом ботинке сорок пятого размера в металлическую дверь.

Что-то хрустнуло... Нет, слава те, Господи, не в ноге, а в стенке.

- Биндюжник на тропе войны, - хмыкнул за моей спиной Арнольд.

- Киборг-пропойца, - добавил Асеев.

- Эх, - не с каратистским кряканьем, а с молодецким кличем снова врезал я по двери.

Получилось убедительно. На лестничной площадке будто взорвался снаряд. Сверху посыпалась штукатурка. Столбом поднялась цементная пыль. Вылетел кусок стены, а вместе с ним с жутким жестяным грохотом провалилась и дверь.

Я отскочил в сторону, пропуская ребят.

- Лежать, суки! - с многообещающим криком моя братва ворвалась в однокомнатную квартиру.

Но там и так все лежали... Почти все.

В нос шибанул запах гнили и тления. Здесь царил мерзкий дух немытых тел и тупой безысходности. Здесь был наркопритон. Однокомнатная квартира так и была обозначена в "АС" - агентурном сообщении - как притон для употребления наркотиков - героина.

- Батюшки-светы, - прошептал Арнольд, застыв посреди комнаты.

Не нужно быть медиком (достаточно опером по наркотикам), чтобы понять улеглись пятеро человек здесь, на заплеванном, заваленном огрызками и объедками, залитом какой-то липкой дрянью полу с намерением больше не подниматься.

- Жмурики, - деловито отметил майор Асеев. Впрочем, жмуриками (читай мертвяками, кадаврами, трупами) были здесь не все. Один еще трепыхался, его пальцы скребли паркет, а глаза закатились и глядели в потолок, и в них не было ничего. Остальные лежали в скрюченных позах, в блевотине и нечистотах, с раскрытыми ртами, будто погибли от недостатка кислорода. И лица были какие-то

почерневшие - страшные лица.

Немногочисленная мебель была перевернула, все изгажено, затоптано. Везде валялись шприцы, жгуты, блюдца для героина, раздавленные ампулы из-под дистиллированной воды. И в центре этого разгрома сидело, обхватив колени, лохматое, грязное существо.

- Я не укололась... Не укололась, - слышался то ли хрип, толи стон.

Кто она - женщина, девушка, старуха? Да кто угодно. Спутанные волосы падали на лоб и на плечи. И закрывали лицо.

Арнольд схватился за горло, скривился - видно было, что его едва не стошнило, - и выскочил на лестничную площадку.

У Асеева, человека, которого такими картинками не проймешь, мускул не дрогнул. Нагнувшись над женщиной, он убрал с ее лица волосы, взял их в кулак, встряхнул. Скорее все-таки ей было не больше тридцати.

- Э, подруга, - бросил он.

Она посмотрела на него совершенно пустыми глазами. У фарфорового болванчика в глазах больше мысли.

- Слышишь меня? - спросил Асеев. Она огляделась. И вдруг истошно заорала:

-А-а!

Асеев залепил ей пощечину, и крик оборвался.

- Что тут произошло? - спросил он.

- Они... - девушка всхлипнула. - Они...

- Чем они обдолбались? - спросил я, тыкая носком ботинка в еще шевелящегося наркоша.

- Героином. А я - винтом... Они сдохли, да? Скажи, они сдохли? - Она вцепилась пальцами в рукав на пиджаке Асеева, начала приподниматься.

- Не трогай, - он брезгливо отшвырнул ее от себя. Потом нагнулся, поднял шприц, в котором оставалось немного прозрачного вещества - осторожно, боясь уколоться.

Уколоться шприцом, побывавшим в вене наркомана, - вечный страх, который и во сне преследует оперативника отдела по борьбе с наркотиками.

- Порченый героин, - задумчиво произнес Асеев, разглядывая на свет шприц.

- Сильно порченый, - кивнул я. - Четыре трупа.

- Вызываем "Скорую"?

- Ну не священника же...

* * *

Ненавижу печатать бумаги. Душа стремится из тесных оков казенных слов и оборотов. Хорошо только бывает, когда печатаешь последние строчки: "Заместитель начальника ОБНОН СКМ УВД Ворошиловского района майор милиции Стрельцов Т. В.". Тогда останется только вывести документ на принтер, украсить витиеватой подписью и отправить куда положено. И забыть.

"В результате оперативно-розыскных мероприятий было установлено..."

Пальцы бегали по клавишам, в трети случаев попадая не туда, куда надо. Но это не страшно. Чем хорош компьютер - всегда можно изменить, исправить ошибку. Виртуальная реальность - всему можно дать задний ход. Эх, если бы так было и в жизни.

Так что установлено в результате оперативно-розыскных мероприятий? А установлено, что "по адресу Приморская улица, дом 9"... Господи, откуда в нашем городе, где не то что моря - водохранилища приличного не было. Приморская улица? Неважно. Продолжаем. "...Приморская улица, дом 9, кв. 14 находится притон для употребления наркотиков, в котором обнаружена партия наркотического вещества героин в размере от 100 до 150 граммов..."

Хорошая партия была. Не так чтобы для России из ряда вон выходящая. Вон в позапрошлом году в Братске наши коллеги изъяли две сотни кило героина на сорок миллионов баксов - вот это выемка. Но по нашему городу рекорд был девяносто семь грамм - это мы в марте сего года взяли на вокзале таджичку-курьершу. Да, 150 грамм - не хилая партия. Мы уже губу раскатали, прикинули, что нам премию рубликов аж по сто выпишут. А нашли каких-то пять грамм и пять трупов. По грамму на труп... Хотя если быть точным, сперва нашли четыре трупа и одного "раненого" - тот бросил коньки уже в больнице. А та швабра неумытая, что на полу сидела, живехонька осталась. Она решила не присоединяться к компании и укололась не принесенным хозяином квартиры по кличке Бацилла героином, а припасенным первентином. Поэтому и осталась жива, что, впрочем, ее не особенно волнует.

Так, надо описать все это покороче... Теперь в отчете самая скользкая деталь - от чего же отдали Богу душу пятеро не лучших членов нашего общества. Никто не знает. То, что они траванулись, - ни у кого сомнений нет. Вот только чем? Врачи не знают. У них на это несколько точек зрения - и никакой конкретики. И это очень плохо.

"По заключению судебно-медицинской экспертизы..." - забарабанил я. И тут меня бесцеремонно оторвали от этого занятия.

- Терентий Васильевич, дайте мне, пожалуйста, в морду, - услышал я гнусавый просящий голос.

- Я? - осведомился я, оглядываясь и видя рядом угреватое, вытянутое, достаточно непристойное лицо с выпученными слезящимися глазами.

- Ага.

- А ты хорошо подумал? - Я сжал кулак.

Проситель поморщился, оценив про себя внушительную величину этого инструмента.

- Я лучше Арнольда попрошу, - заключил он. И правильно. Арнольд похлипче меня раза в два с половиной. На предложение он откликнулся с охотой.

- Сейчас, - он обернул руку тряпкой - такой морды даже кулаком касаться противно. Привстал. И влепил с кряканьем просителю кулаком в челюсть.

Проситель пролетел метра два и врезался с влажным чмоканьем в стену. Ощупал челюсть и крякнул: