Анатолий Галкин - Защита вздорного свидетеля

Уже две недели пансионат «Аркадия» гудел слухами и сплетнями. Всех занимала не сама новость. О том, что их шеф Артур Шмаков рано или поздно женится на докторше Оксане Боровик, знали давно.

Но теперь, наконец, назначена дата свадьбы – это двадцатое мая. До Мендельсона, банкета и брачной ночи оставалось десять дней.

И вот теперь начиналось самое интересное. Сотрудники судачили по всем вопросам: что, где, кто и сколько?

Например, сколько будет гостей? Всех ли сотрудников «Аркадии» пригласят или только избранных? В чем будет невеста? С фатой или без?

А главное: где будет свадьба? Если в «Аркадии», то будут ли сотрудники гостями или обслугой?

Жених с невестой всё это знали, но их занимали другие вопросы.

Оксана не могла понять, как нерешительный Артур решился сделать предложение. И не просто походя, типа: «Ну, мы как, будем жениться? Давай пойдем в ЗАГС»…

Нет, в начале мая он в жаркий день пришел к ней в костюме, с бабочкой и с охапкой белых роз.

Она стояла лицом к двери на краю ковра и не могла ничего вымолвить…

Начал говорить он:

– Оксана, отойди назад на два метра.

– Зачем?

– Чтоб коленкам не было больно!

– Чьим коленкам?

– Моим, конечно… Вот ты, Ксюша стоишь на ковре. А я сейчас бухнусь перед тобой на колени, и куда? На кафель? Больно же…

– Больно… Артур, а зачем тебе на колени падать?

– Это я потом скажу… Ты найди пока банку для цветов. Неудобно держать. Я сейчас развалю всю эту охапку.

Оксана побежала за вазой… Потом они вдвоем красиво установили букет на ее столе… А затем сами разместились в центре кабинета. Но встали именно так, чтоб перед Артуром был ворсистый ковер.

Оксана, предчувствуя серьезный разговор, скрестила руки на груди и замерла…

Они стояли очень близко друг к другу. Когда Артур натурально упал перед ней на колени, то он почти уперся Оксане в живот. Чтоб говорить, видя ее лицо, Шмакову пришлось закинуть голову.

– Оксана, я раньше говорил, что жить без тебя не могу?

– Говорил.

– Это было правильно! Это верно, но не так, как надо… Сейчас я тебе официально заявляю, что люблю тебя.

– Тогда, Артур, прими ответное заявление – я тебя тоже люблю. Честное слово!

– Отлично!.. А я боялся…

Шмаков встал в полный рост и облегченно вздохнул. Половина сложного дела была сделана. Но оставалось самое главное.

– Оксана! Я давно собирался тебе сказать что-то важное… Ты знаешь, о чем?

– Не знаю, Артур, но догадываюсь…

– Вот именно это!.. Я предлагаю тебе руку и сердце!.. Одним словом, пойдем завтра в ЗАГС. Я уже там договорился. Нас быстро распишут… Ты согласна?

– Я должна подумать.

– Не понял… Это как?

– А вот так, Артур!.. Если ты официально, то и я действую по всем правилам!.. Девушка не должна сразу соглашаться. Тогда она выглядит слишком доступной и легкомысленной… Я должна подумать!

Шмаков опешил. Он, конечно, очень волновался, но не ожидал такого поворота… А если она будет думать месяц? Или подумает и откажет? А если у нее еще кто-то есть?

У Артура закружилась голова, и совсем пересохло во рту…

Шмаков попытался спросить ее о самом главном, но язык плохо шевелился…

Он с трудом произнес:

– Я не понял, Оксана… Ты долго будешь думать?

– Долго!.. Целую минуту.

Оксана взглянула на часы, которые висели над дверью… Секундная стрелка двигалась медленно и лениво. Ей-то что! Ей спешить некуда… Через сорок секунд Оксана почти закричала:

– Да!! Я согласна!.. Я скорей хочу в ЗАГС. Прямо сейчас.

– Уже вечер! Они там все разбежались… Пойдем завтра! Рано утром… Так значит теперь ты моя невеста?

– Вот именно!.. И целоваться мы можем теперь официально! Даже при всех… А не как-то там исподтишка.

Это было неделю назад.

На следующий день, еще до подачи заявления жених и невеста собрали коллектив и в общих чертах объявили о предстоящей свадьбе.

А сегодня он приехал из банка с большим черным кейсом и решил поставить все точки там, где надо… Он созвал всех, кто сейчас не работал с отдыхающими.

Всего в кабинет набилось человек пятнадцать.

Понятно, что Оксана стояла по правую руку от жениха, а все остальные напротив.

Шмаков открыл кейс и показал зрителям… Внутри было красиво! Там лежали наши российские деньги. Около сотни банковских упаковок… Одна с пятитысячными, пять-шесть с тысячными, а остальные пачки с купюрами меньшего номинала.

– Здесь – полтора миллиона! Если надо, то добавлю еще!.. Нам для свадьбы ничего не жалко!

Заявление прозвучало ярко, но чуть старомодно. Как у купца первой гильдии.

– Гулять будем здесь, в «Аркадии». В столовой, в холле и на вольном воздухе… Еду и официантов закажем в ресторане, а все сотрудники и отдыхающие – наши гости. Как говорится – танцуют все! И понятно, что вместе с семьями, друзьями и подругами.

Сказав главное, Шмаков открыл сейф и начал забрасывать туда пачки денег, как дрова в топку паровоза.

Закончив эту финансовую операцию, Артур продолжил.

– Я тут набросал схему праздника. Прошу помочь… Надо закупить шампанское, петарды для салюта, всякие ленты, гирлянды, цветочки-розочки… И все подумайте, как сделать это дело ярко. Чтоб навсегда запомнилось!

Миша Шустриков очень любил Сочи. Он бывал здесь по два раза в году. Хорошо, что финансовые условия позволяли – его отец владел в Москве механическим заводом «Передовик».

Если честно, то завода почти не осталось. Но было заводоуправление, был клуб, цеха и территория почти в центре Москвы… Оборотистый Владимир Петрович использовал всё это на 200 %.

Он сдавал в аренду залы, комнаты, этажи, мастерские. Он подтянул сюда всех родственников и знакомых со своей малой родины. Эти простоватые люди служили ему верой и правдой.

Правда, характер у старшего Шустрикова был вздорный. И по каким-то генам это передалось сыну. Тот тоже любил выкручивать всем руки, орать и изредка уходить в запой… Но Миша не умел руководить и не стремился к власти. Он понимал, что займет место отца, но не спешил с этим делом. Пока вот уже десять лет он мотался в Сочи и каждый раз заводил новых подружек.

В этот раз он поселился в пансионате «Аркадия». У него был отличный одноместный номер с одноместной кроватью… А уже к вечеру оказалось, что ему нужен люкс с большим будуаром.

Прямо на площади у вокзала Михаил увидел мечту всей своей жизни… Толстая девичья коса, черные густые брови, длинные ресницы и огромные карие глаза. И все остальные параметры – как на заказ.

«Мечта» стояла с чемоданом на колесиках и обозревала окрестности.

Миша подошел свободно, гордо и вразвалочку.

– Добрый день, красавица… Я бизнесмен из Москвы – Михаил Шустриков.

– А я из Полтавы… Меня зовут Мила.

– Очень точное имя!.. Ты первый раз в Сочи.

– Первый!.. Вот взяла и приехала.

– Есть где остановиться?

– Нет…

Пока Людмила Кравчук не соврала ни разу. За исключением невнятной фразы «Вот взяла и приехала».

Мамаша долго внушала Миле, что русские мужики глупее хохлов и значительно богаче. Украинца просто так на «черные брови и карие очи» не возьмешь. Он хитрый, хваткий и сам себе на уме… А русак простоват, влюбчив и доверчив.

– Только запомни, Мила! Сразу не отдавайся. Это только отпугнет… Играй невинную девочку.

– Мамочка, а когда отдаваться?

– Не сразу!.. Надо сначала всё проверить.

– Чувства?

– Вот дура! При чем тут чувства?.. Надо проверить, не женат ли он. Богатый ли, щедрый ли, честный ли?.. А то наобещает три короба, возьмет своё и в кусты.

– Я поняла, мамочка… А что еще проверять, прежде чем начать?

– Надо, Людмила, понять, насколько он на тебя запал… Сейчас много таких, кто использует девушку, как подружку. И никакой страсти, никаких поползновений.

– Не та ориентация!

– Вот именно, дочка… Тут не наука, а искусство! Нужна особая интуиция…

– А если он очень богатый?

– Вот тут другое дело… Если почувствуешь, что все сходится, то можно и в первый день. Но при этом всё равно отпирайся. Будто бы он насильно тебя берет… Пусть, гад, навсегда вину свою чувствует!

Мила Кравчук была очень послушной девочкой. И она делала всё, как учила ее мать… Но в прошлом году при поездке в Анапу ничего не получилось.

Первый парень был всем хорош! Смотрел на нее, как на богиню… Но оказался офицером. А они сейчас не котируются.

Второй, сорокалетний бизнесмен был скучный и не очень активный. Она уже сама ему отдавалась, а он никак не брал… Только время с ним потеряла!

С третьим всё сложилось по полной программе – красивый, богатый и влюбчивый. Мила просто млела в его руках… Но она была близорука, а очки носить стеснялась. И только на пятый день Людмила разглядела на его безымянном пальце след от обручального кольца… Снял, подлец, еще в поезде и носил в плавках, в кармашке на молнии.