Ольга Тарасевич - Золотой венец Трои

Плыть вдоль берега, не имеющего ни малейших примет цивилизации, было чрезвычайно приятно.

«Здесь лучше, чем на Лазурном Берегу, с его вереницей отелей и вилл, – думала Эмилия, восторженно любуясь пальмами и белоснежным песком. – На этом острове чувствуешь свое единение с природой, к тому же Бо дарит своим гостям комфортный и безопасный отдых. Мне еще ни разу не приходилось отдыхать на таком почти необитаемом острове, где находится всего лишь один отель. Раньше я почему-то думала, что это скучно. Ничего подобного!»

Через полчаса она, проголодавшаяся и все же немного заскучавшая, заторопилась с пляжа к бассейну.

Там как раз должны были сервировать послеобеденные закуски. И Ганс с его немецкой обстоятельностью уделял закускам самое пристальное внимание!

Так и есть: звенят тарелки, переговариваются парни, накрывающие на стол…

– …Здесь, на острове, никого нет. Следующий самолет прилетит только через неделю.

– Что ты предлагаешь?

– Ограбить всех этих козлов, разумеется! И уплыть на материк на катере. Ты видел новости? Там сейчас полная неразбериха.

– Туристы позвонят кому-нибудь или свяжутся по Интернету со своими друзьями. Нас поймают раньше, чем мы успеем доплыть до берега! И посадят в тюрьму. А зачем в тюрьме деньги?

– Тише ты, смотри, вон идет туристка!

– Можно подумать, она понимает по-арабски! Все никак не наедятся эти туристы! Да если бы я столько жрал, я бы уже давно умер!

Осознав, что ее появление не прошло незамеченным, Эмилия, попытавшись приветливо улыбнуться, подошла к столику с фруктами, взяла небольшую тарелочку из стопки и уставилась на поднос со сливами.

Перед глазами все плыло, руки дрожали.

Она немного понимала по-арабски. Лучший друг Патрика был родом из Иордании, и он обожал учить всех и каждого своему родному языку. И теперь Эмилия очень боялась, что переговаривавшиеся официанты догадаются о том, что их речь ей удалось перевести без труда.

«Успокойся, успокойся. – Эмилия, не контролируя себя, взяла сливу и сжала ее так, что брызнул сок. – Что с меня-то им взять? Купальник, парео и тапочки? Все деньги и драгоценности – в сейфе номера; ничего страшного не случится! У меня будет время, я успею попросить о помощи и придумаю, как выбраться из этой западни…»

Следить за темноволосой женщиной и дальше было бы рискованно. Она устроилась в тени пальмы на газоне. Поставила перед собой черную спортивную сумку, где лежало украшение, и портфель с ноутбуком.

Лика Вронская пару минут понаблюдала, как женщина пыталась подключиться к Интернету через вайфай, косилась то на листик с паролем (такой давали всем гостям отеля при заселении), то на экран стильного «сони-вайки». Потом раздалось характерное бульканье, с которым открывается скайп…

Она казалась очень эмоциональной – во время разговора жестикулировала, улыбалась, закатывала глаза.

Однако суть ее диалога с кем-то невидимым, к сожалению, совершенно не улавливалась. Незнакомка говорила не очень громко, к тому же откуда-то неподалеку доносилась темпераментная латиноамериканская песенка.

Подойти ближе – значит выдать свое местонахождение.

А уж стоять на открытом пространстве и подслушивать – вообще далеко не самая лучшая идея.

Конечно, очень любопытно было бы еще раз взглянуть на оригинальное украшение. Однако не подойдешь же к незнакомому, явно занятому своими делами человеку с такой просьбой…

Устав стоять без толку за мохнатым стволом пальмы, Лика развернулась и огляделась по сторонам.

Похоже, неподалеку находится бассейн. А обычно рядом с бассейном располагается и бар, где можно выпить чашечку кофе и поболтать с барменом, узнать у него дорогу к пляжу, выяснить, в котором часу и где именно начнется вечерняя шоу-программа.

Да, так и есть. Вон там, впереди, виднеются ряды пустых шезлонгов, барная стойка под тростниковой крышей; столик с какими-то закусками, возле которого с тарелкой в руках медитирует симпатичная стройная туристка.

«Хочу слив – умираю. – Лика, улыбаясь, заторопилась к столику. – Как же все-таки здорово Андрей придумал с этим отпуском! Море, солнце, свежие фрукты и…»

– Вы говорите по-английски? – с сильным французским акцентом и почему-то шепотом поинтересовалась туристка.

Лика кивнула, недоуменно поглядывая на горку раздавленных слив. Видимо, женщина взяла их с общего подноса, положила не на свою тарелочку и стала их давить, складывая в кучку на краю стола…

Взгляд у туристки был очень встревоженный. Женщина казалась просто смертельно напуганной!

В другой ситуации можно было бы сказать: «Говорю, и не только по-английски, но и по-французски». И поболтать именно на французском, который «лежит» без дела уже много лет – ведь все-таки не так-то просто найти франкоговорящего собеседника. Это была еще одна причина, по которой перспектива поездки в Тунис очень обрадовала Лику: франкоязычная среда, возможность вспомнить прекрасный, мелодичный язык.

Впрочем, именно теперь и именно с этой молодой женщиной болтать ей почему-то совершенно не хотелось…

– Давайте отойдем, нас могут подслушать, – тихо заговорила туристка, вцепившись в Ликину руку. – Знаете, я немного понимаю арабский. У Патрика был друг… Впрочем, это неважно… Местные официанты говорили, что они хотят ограбить всех нас и скрыться! Вы смотрели новости? В столице начинаются беспорядки. Наши официанты хотят этим воспользоваться. Они очень опасны! Вы же понимаете, остров Бо небольшой, и на нем находится только наш отель. Мы совершенно беззащитны! Мы в полной власти у этих людей!

Ошеломленная Вронская обернулась к бару. Симпатичный бармен увлеченно пританцовывал в такт музыке и протирал разноцветные бутылки со спиртным. Он был меньше всего похож на злодея, вынашивающего гнусные планы. А вот Ликина собеседница…

– Успокойтесь, ведь на острове есть служба безопасности. Меня зовут Лика, я пару часов назад прилетела сюда с мужем из Москвы. Когда мы заселялись, видели крепкого парня в холле главного корпуса, это явно был сотрудник службы безопасности. Не волнуйтесь, все под контролем! Мы все выбрали очень хороший, комфортный отель, и я уверена, что с безопасностью здесь все в порядке. Да, я видела по телевизору: в столице проходят акции протеста. В Москве тоже почти каждый день кто-то протестует… Главное в таких ситуациях – не оказаться в толпе. Скопление народа – это действительно опасно. А вы, наверное, просто что-то неправильно поняли.

– Приятно познакомиться, Лика. Меня зовут Эмилия. Вы так любезны! Очень мило, что вы меня утешаете. Но поймите, я действительно слышала этот разговор и все перевела правильно.

«Сумасшедшая какая-то, – решила Вронская, вежливо улыбаясь странной туристке. – У нее просто мания преследования. Навидалась я таких людей, когда изучала матчасть для написания своих книг. Мой приятель, судебный психиатр Новиков, рассказывал немало интересных историй и…»

Ее рассуждения оборвал чей-то еле слышный крик.

Звук был совсем слабым. Но все-таки в нем явно улавливалось отчаяние. Такое горькое, что просто кровь стыла в венах…

– Вы слышали?! – Лика обернулась к француженке. – Какие-то странные звуки…

– Думаю, это волны бьются о берег. Но поймите же, ситуация серьезная! Надо не любоваться морем, а действовать!

Стивен Смит раздраженно ходил взад-вперед по номеру.

С этой Дженни можно сойти с ума!

Все время всем недовольна! Одна истерика сменяет другую!

Казалось бы: все для тебя, дорогая, только будь спокойна, счастлива и не нервничай. Вздумалось ей прилететь в этот Тунис! Зачем, спрашивается? Что, нельзя было отдохнуть где-нибудь поближе, во Флориде, например?

Нет, жена орала как резаная: «Хочу в Тунис, хочу на остров Бо. Стивен, ты не представляешь, как там красиво, какие виды, какие пляжи!»

Приехали.

Какие виды, какие пляжи?! А такие же, как в Таиланде или на Мальдивах! Белый песочек, зеленые пальмы, бирюзово-синее море. Туристов совсем немного; обслуживающий персонал делает свою работу отлично и практически незаметен. Ничего особенного, в сущности.

Ладно бы Дженни мало путешествовала и ничего не видела в мире. Но ведь жена побывала в куче мест, она посещала самые любопытные уголки Земли, там съемки ему заказывали солидные журналы. Быть супругой фотожурналиста, с точки зрения познания мира, – это очень выгодно!

Но тем не менее: «Хочу в Тунис, и именно теперь!»

Ладно, хорошо. Бо так Бо. Приехали! Ничего особенного, но… пусть. Однако и здесь продолжается начавшийся еще дома кошмар.

«Еда невкусная, люди отвратительные, ко мне плохо относятся, никто меня не любит…»

И это «счастье» продлится – Стивен, плюхнувшись в кресло, растопырил пальцы и начал по одному их загибать – еще, наверное, целых полгода, не меньше. Дженни ведь только на третьем месяце беременности.