Галина Куликова - Женские штучки, или Мир наизнанку

Хорошим событием Вадим считал разрыв с Ольгой. Он все-таки сказал ей! Сколько недель готовился к решающему разговору, сколько репетировал, сколько ночей провел без сна. И все-таки сказал. «Надо было давно сознаться, что я не люблю ее. А все жалость. Глупая, надо сказать, жалость. Вялый роман отнимает гораздо больше сил, чем бурный. У обоих. Ольга тоже не казалась особенно счастливой, пока мы были вместе. Смешно надеяться, что штамп в паспорте вдруг в одно мгновение превратил бы ее из мороженой креветки в страстную пантеру».

В дверь кабинета весело постучали, и на пороге, как по волшебству, возник Иван Болотов. Лучшие друзья обычно так и появляются – когда их не ждешь, но когда они нужны больше всего на свете. Войдя, Иван подмигнул и зацокал языком:

– Привет! Ой-ой, какое некрасивое у нас похмелье…

– Это не похмелье, а мигрень на нервной почве, – проворчал Вадим, с отвращением глядя на продолговатый сверток, который его друг притащил с собой. – Ты что, заехал меня полечить?

– Я вчера встречался с Ольгой. – Иван уселся на небольшой диванчик у окна и достал бутылку вина. – Мне показалось, она решила пойти ва-банк. Так что мы сегодня или празднуем помолвку, или оплакиваем разрыв.

– Нечто среднее, – усмехнулся Вадим. – Мы празднуем разрыв.

– Ах, вот даже как?

Иван покачал головой. Пожалуй, одобрительно. Они никогда не обсуждали достоинства и недостатки Ольги, но однажды, по пьяни, Иван признался, что представления не имеет, как приятелю удается заводить женщину, обтянутую акульей шкурой…

– Черт возьми, ты сам прекрасно знаешь, что в нашем возрасте не женятся по недоразумению. Ольга очень старалась культивировать в себе лучшие чувства. Однако любовь не растет, как морковка. Увы!

Иван улыбнулся своей фирменной улыбкой, которая когда-то сразила наповал младшую сестру друга.

– От Любочки есть известия? – спросил Вадим, потирая виски.

Впрочем, вопрос был риторическим. Наверняка известия есть. Любочка и дня не могла прожить без своей дражайшей половины. Даже теперь, когда Иван отправил ее на отдых, подышать морским воздухом, она каждый день звонила домой.

– У твоей сестры все тип-топ, не беспокойся. Самое главное – у нее хорошее настроение.

– Хорошее настроение женщины – залог здоровых будней мужчины, – пробормотал Вадим, прекратив тереть виски и переключившись на лоб. – Меня беспокоит, как она там одна…

– Ты привык видеть в ней маленькую девочку, – отмахнулся Иван. – Тогда как Любочка уже давно не беспомощный младенец, а самостоятельная молодая женщина.

– И при этом очень хорошенькая, – напомнил Вадим. – Поэтому твоя беспечность меня порой просто поражает.

– А меня забавляет твой родительский инстинкт.

Иван покрутил в воздухе бутылкой, поддразнивая Вадима.

– У тебя есть штопор?

– Есть. Тащи сюда свое магическое зелье.

Он достал бокалы и позволил Ивану наполнить их до краев. Взял один в руки и нахмурился.

– Погоди-ка. Ты сказал, что вчера встречался с Ольгой. Это она тебе позвонила? Она что, плакалась тебе в жилетку?

– Шутишь? Из нее слезу можно выжать только под пытками. Нет, там другое. Ольга ничего не говорила тебе про Жанну?

Иван порезал на дольки яблоко, которое тоже притащил с собой, подозревая, что никакой другой закуски в кабинете Вадима они не найдут. Секретарши, которая могла бы сбегать за чем– нибудь существенным в магазин, у приятеля не имелось.

– А что там с Жанной? – Голос Вадима был сдавленным, словно и он страдал от мигрени. – Что-то случилось?

– Да как тебе сказать…

Вадим уже поднес стакан к губам, уже на него пахнуло чудесной прохладной кислинкой, когда Иван продолжил:

– Ольга обнаружила, что Жанна встречается с каким-то стареющим плейбоем, и решила узнать, кто он такой. Я посоветовал ей обратиться в частное сыскное агентство.

Ароматный глоток вина остановился в рефлекторно сжавшемся горле Вадима, и он закашлялся – мучительно, судорожно. Потом немного пришел в себя, хватая воздух короткими порциями, отдышался и пробормотал:

– Черт, я ничего не знал… Как же так? Она ничего мне не сказала.

– Зря не сказала. Я думаю, твое вмешательство было бы кстати. Насколько я понял, Ольга с девчонкой даже не поговорила по душам.

– Как же она узнала? Следила за ней?

– Ну… не знаю, как узнала. Может, следила. Может, разговор по телефону подслушала. Разговор Жанны с этим типом, я имею в виду.

– По телефону вряд ли, – покачал головой Вадим. – Как тогда она определила его возраст? По голосу?

– А что? Может быть, и по голосу.

– Не представляю себе Ольгу, которая подслушивает телефонный разговор. Она такая щепетильная. Даже в личных делах.

Иван взъерошил волосы на затылке и спросил:

– Как разговор прошел? Вы с Ольгой насмерть разругались?

– Мы вообще не ругались. Она дико обижена, но холодна. Впрочем, собиралась в ближайшее время встретиться со мной снова и еще о чем-то поговорить. Я не хотел, но она настаивала.

– Вот, наверное, как раз о Жанне, – предположил Иван. – Девчонке семнадцать лет, но она вовсю эксплуатирует свою сексуальность. Ты не мог не заметить. Наверняка она и тебя пыталась обаять.

Вадим покатал стакан между ладонями и нервно бросил:

– Да уж… Придется с Ольгой повидаться еще раз. И как можно скорее. В свете открывшихся фактов.

– Слова не мальчика, но мужа, – тотчас откликнулся Иван. – Хоть я и предложил Ольге свою помощь абсолютно искренне, не думаю, что она ее примет. Ты – совсем другое дело. Вы жениться собирались как-никак. Кстати, помочь ей сейчас – хороший повод остаться друзьями.

– Думаешь, это правильно? – с сомнением спросил Вадим.

– Оставлять за своей спиной такого врага, как Ольга Гладышева, не стоит. Нет, не стоит.

Коля Михеев явился на общий совет по делу Неверовой самым последним.

– Думайте, думайте, – пробормотал ему в спину Ратников, скрываясь в своем кабинете. – Что-нибудь быстрое и эффективное. Дело слишком давно висит.

– Висит, растреклятое, – подтвердил Дима, усаживаясь верхом на стул. – Если бы не Лизин прорыв, тут бы ему и заглохнуть насмерть.

– Фотографа можно поймать на хороший заказ, – заявил Михеев.

– Согласен. Вернейший путь. Нужно объявить тендер, – провозгласил Сухарев, наставив ручку на автора идеи. – Будто бы мы небольшая рекламная фирма, сумевшая ухватить жирный заказ. Своего фотографа у нас нет, и мы желаем взять кого-нибудь на субподряд.

– А что мы будем рекламировать?

– М-м-м… автомобильные покрышки.

– Дурак, – сказал Дима. – Если фотограф делает рекламу колготок, вряд ли он кинется предлагать свои услуги в съемке покрышек.

– Пусть это будет обувь, – предложила Лиза. – В общем-то, близко.

– Пусть, – согласился на удивление покладистый Сухарев, стрельнув в Лизу суховатым взглядом из-за толстых стекол.

– Ты сядешь на один из телефонов, – начал распоряжаться Дима, – номер мы засекретим. И станешь обзванивать крупные рекламные агентства. Ля-ля тополя, в общих чертах обрисуешь ситуацию, потом спросишь, кого из фотографов тебе могут порекомендовать для наружной рекламы.

– Чтобы они действительно заинтересовались, нужно предложить привлекательный бюджет, – заметила Лиза.

– А привлекательный – это сколько? – с интересом спросил Михеев.

– Минимум полмиллиона, иначе они и вязаться не станут.

Михеев присвистнул.

– Ну, ладно, Сухарева на телефон посадили. Что потом?

– Потом надо на несколько дней снять офис. Туда будут приходить фотографы со своими работами. Не забудь, Тёма, надо обязательно просить, чтобы они работы приносили, это важно для придания делу достоверности.

– Я должен всем отказывать? – уточнил Сухарев, покорно сносивший нежное обращение Тёма.

– Естественно, ты же не настоящий торговец обувью, ласточка моя.

– А дальше?

– А дальше все, – пожал плечами Дима. – В офисе вместе с тобой будет сидеть Неверова. Если появится тот самый человек, ловушка захлопнется.

– Сколько она нас промурыжила, пока не вспомнила про рекламу! – покачал головой Михеев.

– Ведь это ее бабки, Коля, и нервы тоже ее. В милиции что сказали в ответ на ее визги? Ищем давно, но не можем найти…

– Еще бы! Она дала такое словесное описание, что художник в ментовке решил, будто ему придется воспроизвести лицо «Юноши с перчаткой» как минимум.

– Интересно, если этот фотограф такой красавчик и так уж ей в душу запал, какого черта она с ним поближе не познакомилась? Не взяла координаты? – принялся рассуждать вслух Дима.

– Ты забыл: тогда Неверова еще не знала, что ее мужа шлепнули, – пожал плечами Сухарев. – А муж у нее был – ого-го. Выдавал лицензии частным торговым организациям. И тиран был – не приведи господь. Нина Николаевна у него по струнке ходила. Какие там знакомства с фотографами! Она небось не чаяла от этого настырного парня поскорее отделаться. Наверное, поэтому и не помнит ничего толком. Представь себе: она останавливается на обочине – и он тоже. Две машины, две одинокие фигуры. Из любой проезжающей тачки видно их как на ладони. А проехать может кто угодно. Хоть тот же муж, хоть его прихлебатели – дачный поселок общий на всех. Думаю, от этого навязчивого знакомца Нина Николаевна бежала, как черт от ладана.