Юлия Шилова - Воровка

- Слесарь на заводе, - засмеялся зек. Дальше мы ехали молча. Зек посматривал на мое отражение в зеркале и о чем-то думал.

- Я есть хочу, - жалобно произнесла я.

- Я тоже.

- Где мы будем ужинать?

- Сейчас поймаем какую-нибудь беспризорную собаку, возьмем в деревне котелок и сварим. Меня опять затошнило, и закружилась голова.

- Я собак не ем.

- А зря. Кстати, очень вкусное мясо, а бульон любого туберкулезника может вылечить.

- Нет уж, спасибо. Кушайте сами.

- Ты что, и вправду никогда не ела собак?

- Нет, Боже упаси.

Мы доехали до ближайшей деревни и остановились у одинокого покосившегося домика, вросшего в землю.

- У тебя деньги есть?

- Есть.

- Давай. Пожрать что-нибудь купим.

- Ты же сказал, что только собаками питаешься...

- Заткнись и слушай меня внимательно. Сейчас я позову хозяев и куплю у них поесть, потом найдем какой-нибудь заброшенный дом и заночуем. Если вздумаешь закричать или позвать на помощь, стреляю без предупреждения. В том, что с тобой никто не шутит, ты уже убедилась. Только учти, следующий выстрел будет последним. Перевязывать тебя больше не придется. Усекла?

- Усекла.

Зек открыл окно и посигналил.

- Эй, люди добрые! Есть кто-нибудь? Из дома вышла сгорбленная старушка и прищурилась, чтобы нас разглядеть. Она была такой старой, что я дала бы ей лет сто, не меньше. Ее руки тряслись, а лицо было изъедено морщинами.

- Здравствуй, мать! Собери что-нибудь поесть. Мы тебе денег дадим.

Старушка заморгала и опять прищурилась.

- Мать, ты слышишь?

- Слышу-слышу, не глухая. У меня, кроме картошки и хлеба, ничего нет.

- А что, в деревне ни у кого взять не сможешь?

- Эта деревня брошенная. Из нее уже давно все уехали. Осталось только три дома. В одном дед совсем старенький живет. Правда, он козу держит, а в другом семья. У них и куры, и утки есть. Больше никого нет. Остальные дома пустые. Магазина тоже нет.

- Господи, как вы тут живете?

- Так и живем. Все равно помирать скоро.

- Мать, а телевизор у тебя хоть есть?

- О чем ты говоришь, сынок! Деревня уже давно без электричества.

- Чем же вы тут питаетесь?

- Все с матушки родимой земли. Она нас и кормит. Сами сажаем, сами едим. Раз в неделю машина приезжает, хлеб привозит. Можно в ближайшую деревню съездить. Она жилая, там магазин есть, только ехать далеко, километров сто, не меньше.

- Мать, пойди по соседям, набери что-нибудь к столу. Есть хотим. Сама сказала, у твоих соседей птица есть.

Я протянула зеку двести рублей. Он дал их старушке. Та сунула деньги в карман и спросила:

- Вы не торопитесь?

- Нет.

- Сейчас все сделаю.

- Мать, а самогонка у вас тут есть?

- У соседа. Зек буркнул мне:

- Дай еще сотку.

Я протянула купюру и отвернулась. Зек отдал сотку старушке и радостно произнес:

- А ну, мать, купи у него самогона! Да побольше!

Старушка сунула деньги в карман и пошла к соседнему дому. Как только она ушла, я посмотрела на своего похитителя и язвительно сказала:

- Послушай, а почему ты сам не расплачиваешься. Ты же богатый, из тюрьмы сбежал. Вот и расплачивайся сам, я не сумасшедшая, чтобы деньгами направо-налево кидаться! На фиг мне эта самогонка за три сотни нужна! За три сотни можно купить приличный джин!

- Ни хрена с тобой не будет! Не в ресторане, самогонки попьешь.

- Я самогонку не пью.

- Ну и не пей. Она, между прочим, не только самогонку, но еще и пожрать принесет.

- Господи, да сколько стоит эта картошка?! Ну не три сотни же! Жри сам. Я жрать не умею, я ем.

Зек посмотрел на меня так, что я, вздрогнув, поняла, что перегнула палку.

- Заткнись, или я сделаю так, что ты замолчишь навсегда.

Я заткнулась и стала наблюдать за соседним домом.

- Кстати, а ты что в тюрьме делала? Кто у тебя там сидит? - Зек первым нарушил молчание.

- Слава Богу, никто. Дядька у меня там работает.

- Кем?

- Юрисконсультом.

- Слышал я про твоего дядьку. Гнида он продажная. Шестерка! Жополиз! Я процедила сквозь зубы:

- Жалко, тебя не слышит мой брат.

- Ну и что бы он сделал?

- Проломил бы тебе голову.

- Надо же, мне еще никто голову не ломал, - противно засмеялся зек. - Я в тюрьме четыре года отсидел, поэтому и понятия имею. Твой дядька в тюрьме всю жизнь работает, а тюремных законов признавать не хочет. Готов веет служить, и красным, и белым. Таким, как он, место у параши!

Я молчала. Я вообще не имею привычки обсуждать близких мне людей.

Старушка ходила от одного дома к другому с большой тряпичной сумкой. Наконец она подошла к машине и протянула ее нам. Сумка была полна. Зек порылся в моем бардачке, извлек из него плеер с наушниками, протянул его старушке и похлопал ее по плечу.

- Мать, это тебе. Слушай музыку, а то не понятно, как вы тут без телевизоров живете. Можешь теперь радио послушать. Все новости. Будешь хоть знать, что в мире творится.

- Спасибо, сынок, - обрадовалась старушка и сунула наушники в уши.

Зек махнул ей рукой и поехал к окраине деревни Мы остановились у мрачного домика, стоявшего на берегу реки.

- Между прочим, прежде чем дарить мой плеер, можно было спросить разрешения.

- Тебе что, для этой старухи плеера, что ли, жалко? Она без телевизора живет.

- Понимаю, но я привыкла сама распоряжаться своими вещами, Мы запита в дом. В нос ударил завах гнили. Дом состоял из двух маленьких комнат и небольшой кухоньки. В одной из комнат стояла старая железная кровать с грязным матрасом и дырявой подушкой.

Зажав нос, я вышла из дома, достала из багажника большое покрывало, которое всегда брала с собой на пляж, и расстелила у реки.

- Ты что, у реки решила поужинать, в доме не хочешь?

- Разве эту жуткую, мрачную развалюху можно назвать домом?

- По-моему, да. Ты молодец, что захватила с собой покрывало. Наверное, чувствовала, что тебе придется ночевать в заброшенной деревне.

- Если бы я только знала, что ты окажешься в моей машине, я бы близко к этой тюрьме не подъехала.

- Что ж поделаешь. Знал бы, где упадешь, так соломку подстелил... Давай накрывай на стол, а я искупнусь. Я, как-никак, в мусорном баке сидел.

Зек взял свою тюремную форму, облил ее бензином и сжег. Затем подошел к машине, вытащил из нее ключи и игриво мне подмигнул:

- Это чтобы не сбежала. Я молча наблюдала за ним. Затем не выдержала и крикнула:

- Между прочим, с ключами не купаются! Оставь их в машине. Потеряешь, на чем поедем?!

- Пешком пойдем, - засмеялся зек и достал из кармана шорт пистолет. - Все свое берем с собой, - опять подмигнул он.

- Ключи от машины не твои, а мои, - произнесла я глухим голосом и с ненавистью посмотрела на него.

- Ты же сказала, что подарила мне машину.

- Я подарила бы ее тебе только в том случае, если бы ты подарил мне свободу. Машину в обмен на свободу. Мне кажется, я назначила неплохую цену.

- Тогда пусть машина остается твоей. Сейчас мне больше нужна ширма, чем машина. Усекла?

- Усекла.

Зек разделся и остался в одних трусах, которые я сняла с бельевой веревки. Затем взял пистолет и ключи от машины в зубы и поплыл к другому берегу. В этот момент он напомнил мне собаку, которой кинули палку. Доплыв до другого берега, он бережно положил пистолет и ключи на небольшой лужайке и стал купаться, изредка посматривая в мою сторону.

- Вот гад ползучий! Дрянь! Зек недоделанный! - стала ругаться я вслух, при этом прекрасно понимая, что он меня не слышит.

Все, что осталось у меня, это кувалда. Самое ценное он забрал с собой. Но кувалда явно не потянет против его пистолета. Я еще раз посмотрела на перевязанную руку, смахнула слезы и села на покрывало. В голове застучали самые страшные мысли. На минуту мне показалось, что этот идиот плохо обработал мою рану спиртом и у меня началось заражение. Еще немного, и рука загниет, затем ее отрежут.

Бежать некуда. В деревне нет никакой связи с внешним миром, поэтому милицию никто не вызовет. Было жарко, и мне захотелось искупаться. В багажнике лежал купальник. Правда, более чем откровенный. Мне его подарила Марта, заявив, что этот купальник - новинка сезона. Если я его надену, то он может подействовать на зека как красная тряпка на быка. Хоть он и говорил, что в тюрьму проституток заказывал, но секс дело такое - припереть может в любой момент. По себе знаю. Лучше не рисковать.

Я сидела и тупо смотрела на зека. Распаковывать сумку не было никакого желания. Ему надо, пусть сам и накрывает на стол. Я не официантка. В гробу я видела такую сумку с продуктами за триста рублей!

Зек подплыл ко мне и спросил:

- Почему ты ничего не накрыла?

- Не хочу.

- Я могу сделать так, что ты захочешь накрыть...

- Нет, спасибо. Я накрою. Я уже захотела.

- Это другой разговор. У тебя мыло есть?

- Нет.

- Почему?

- Потому что моя машина не имеет никакого отношения к бане. Я привыкла мыться дома.

- Просто хотел с мылом помыться.

- Пойди у своей старухи попроси.