Фридрих Незнанский - По живому следу

— Так мы провозимся неизвестно сколько времени, — возразил я, — а для девочки каждая минута, может, на счету… Мы же не знаем, кто это — маньяк или просто похитивший ради выкупа…

— А что ты предлагаешь?

— Вот это я у тебя хотел спросить.

— Ну-у, — протянул Володя, — ты и задачки задаешь, Денис… Что тут еще сделать-то можно?

— Предположим, похититель надеется на выкуп. Так?

— Ну предположим. И что?

— Тогда он наверняка позвонит, чтобы сообщить условия возвращения девочки. Правильно?

— Угу, — кивнул Демидов.

— Вот я и думаю — не поставить ли телефон Бритвиной на контроль?

— И сколько у нее телефонов? — без всякого энтузиазма поинтересовался Демидов.

— Как у всех — домашний и мобильный.

— А служебный? А еще у мужа два-три…

— Думаю, больше… — заметил я, — все-таки он заместитель министра.

— Тем более. Правда, контролировать его телефоны нам вряд ли разрешат. Но все равно, значит, контролировать надо будет пять-шесть номеров. Круглые сутки.

— Да, это нам обойдется…

— А результативность близка к нулю, потому что если похититель умный, он для такого случая купит телефон и, воспользовавшись им, тут же выбросит. И тогда все наши усилия коту под хвост. Запеленгуем мы сигнал, который идет из какого-нибудь мусорного ящика, и все. А если он просто записку под дверь подсунет? А если это вообще не из-за выкупа? Так что, я думаю, огород городить не надо. Надо просто подробно проинструктировать Бритвину, как ей говорить с похитителем, если он позвонит.

— Она женщина умная, сделает как надо…

— Тем более.

— Ну тогда, Володя, пора немедленно организовать опрос всех, кто хоть краем глаза мог видеть этого лысого.

— Конечно, — успокоил меня Демидов, — завтра с утра отправлю людей.

— Смотри, чтобы каждого подробно расспросили… Кстати, Бритвина сама уже кое-кого там опросила. Но, боюсь, плодов будет мало…

Демидов пожал плечами:

— Ничего не поделаешь. Надо искать ниточки. Когда покажется хоть одна, хоть толщиной с волос, мы за нее потянем. Авось приведет к преступнику.

— Хорошо. Только пошли людей толковых и смышленых. И чтобы результаты были как можно быстрее!

— Будет сделано! — пообещал Володя и вышел из кабинета.

Будем надеяться, что расследование принесет плоды… Володя Демидов — мужик толковый, бывший спецназовец, затем — оперативник. На него я всегда мог положиться. Чтобы потом, когда он все разузнает, пустить в ход тяжелую артиллерию.

Завтрак окончился в напряженном молчании. Виталий Стальевич ушел не попрощавшись, а Вероника не вышла его проводить. После ухода мужа она долго сидела в задумчивости, затем взяла лист бумаги и выписала то, что ей было известно, а также и то, что, по ее мнению, необходимо предпринять для поисков дочери.

Первым в списке было посещение того самого парка, где Соню в последний раз видела мороженщица.

Вероника Сергеевна достала с антресолей коробку, стерла пыль с крышки и извлекла на свет божий давно забытые ею атрибуты прошлой журналистской жизни: диктофон с маленьким микрофончиком на длинном шнуре и фотоаппарат с мощным объективом. Проверив аппаратуру, она оделась попроще, сложила необходимое в спортивную сумку и вышла из дома.

Подумав, Бритвина решила, что на машине ей будет удобнее. Она выехала из двора и после некоторых манипуляций припарковалась у магазина фотопринадлежностей, в квартале от того злополучного парка, где в последний раз видела Соню мороженщица. В магазине она приобрела несколько кассет с высокочувствительной пленкой и пару аудиокассет. В машине подготовила фотоаппарат и диктофон к работе и отправилась пешком по парку.

Здесь было многолюдно. На скамейках сидели несколько компаний старушек. Вероника отметила про себя, что неплохо бы было побеседовать и с ними. А пока, скрывшись в тени деревьев, она сделала несколько снимков местности, постоянных торговых точек, подъездов транспорта, наиболее проходных мест. И начала свои расспросы с продавщицы хот-догов — больше тут под открытым небом ничем не торговали. Рядом находилось несколько киосков, но Вероника решила, что продавцы в них имеют небольшой обзор, и поэтому их стоит расспрашивать в последнюю очередь.

Вероника представилась корреспондентом газеты, посочувствовала тяжелой работе продавщицы и перевела разговор на пропавшего ребенка.

— Помню… Такой высокий, лысый мужчина… — подумав, ответила продавщица.

«Все тот же лысый», — отметила про себя Бри-твина.

— Он здесь бывает иногда… Сосиски у меня покупал пару раз… — продолжала продавщица.

— А как он был одет?

— Кажется… Нет, точно в плаще. Да, в плаще, я еще подумала, что ему должно быть жарко. Серый такой плащ, довольно невзрачный.

Вероника выяснила, что в тот день с ним была девушка, похожая по приметам на дочь, но ее видели издалека, поскольку девушка стояла возле машины.

Она спросила, почему продавщица запомнила именно этого лысого мужчину? Женщина ответила, что от него обычно сильно пахло дорогим одеколоном и он все время жевал мятные таблетки, видимо стараясь скрыть несвежее дыхание. А вообще-то обычно она не запоминает клиентов. Ну разве что по количеству приобретенных сосисок…

— А еще? Еще какие-нибудь приметы помните?

Продавщица отрицательно покачала головой:

— Лицо обычное такое, ничем не примечательное.

— Может быть, усы или борода?

— Нет… Вот если бы мне фотокарточку показали, я его бы узнала, а так описать не могу…

Вероника незаметно остановила пленку в диктофоне, спрятанном в кармане ветровки.

— Вот мой телефон, — сказала она напоследок продавщице и написала номер на обрывке бумаги. — Если тот человек появится или вы что-нибудь узнаете, позвоните, пожалуйста.

Вероника подошла к скамейке, на которой в рядок сидели пять старушек.

— Здравствуйте, — сказала она. — Я корреспондент, пишу статью о пропавшей девочке. — Мне бы хотелось услышать все, что вы о ней знаете.

— Что за девочка? — поинтересовалась одна из старушек. Вероника подробно описала Соню. В который уже раз…

— Да что мы знаем… — протянула одна и осеклась, получив локтем в бок от своей товарки.

— Мы здесь целыми днями сидим, многое видим, — подхватила та нить разговора. — Только вот слушать нас не хотят. Не верят.

— Расскажите, пожалуйста… — Вероника устроилась между старушками и опять включила диктофон. И скоро ей стало ясно: кроме того, что ей рассказали другие люди, она, скорее всего, ничего не услышит. Но оставался все-таки некоторый шанс выловить в этом потоке сведений о погоде и состоянии здоровья что-либо ценное.

— Видели мужчину… Лысого такого, в плаще… — Этому сообщению она ничуть не удивилась.

Диктофон работал, Вероника согласно кивала и наблюдала за окружающей жизнью.

Вот какой-то мужчина купил бутылку воды и протянул ее маленькой девочке в газовом платье. Мужчина, широко улыбаясь, присел перед малышкой на корточки. Девочка пила воду, запрокинув голову и почесывая ногу, задирая и без того короткую юбку. Лица мужчины не было видно, Вероника отклонилась в сторону, чтобы разглядеть его, и тут к нему подошла женщина. Мужчина поднял девочку, посадил себе на шею и, забрав у женщины сумки, пошел вместе с ней к домам.

— Сейчас этих маньяков развелось, а раньше-то… — услышала она голос старушки и опять погрузилась в свои наблюдения.

С удивлением Вероника отметила большое количество лысых и лысеющих мужчин, которые в первую очередь привлекали ее внимание.

Вот один из них остановился и раздает сигареты стайке мальчишек… Что-то говорит ребятам, пытается поймать кого-нибудь из них, но пацаны бросаются врассыпную…

Мужчина оглянулся и, встретившись взглядом с Вероникой, опустил глаза и быстро пошел прочь. Вероника хотела было броситься за ним следом, но заметила, как он, почти не пригибаясь прошел под низенькой аркой на детской площадке, и тут же вспомнила, что похититель был высокого роста.

Тут Вероника использовала еще один навык из прошлой практики репортера и, не поднимая фотоаппарата, сделала несколько снимков парка.

Старушки выдохлись на пятнадцатой минуте, начав говорить о вещах, совершенно не имеющих отношения к делу. Вероника расспросила их, не запомнили ли они особых примет, и, получив отрицательный ответ, остановила кассету. Потом на всякий случай оставила старушкам свой телефон и направилась к следующей группе, расположившейся на скамейке неподалеку.

Так она обошла всех, кто мог бы видеть в тот день ее дочь и похитителя, нащелкала целую пленку, записала кассету бабушкиных рассуждений и приобрела стойкую головную боль. Когда она уходила, то знала об этом парке и его посетителях практически все.