Валерий Воскобойников - Опасайтесь бешеного пса

А потом случилась трагедия.

В летний день, когда от жары на солнечной стороне Невского дохли мухи, профессора на той самой солнечной стороне в самом центре хватил сердечный приступ. Был он без документов, и, когда осел на плавящийся асфальт у стены здания, его приняли за пьяного. Через несколько часов кто-то сообразил и вызвал санитарную машину, но было уже поздно. Несколько месяцев он лежал, никем невостребованный, с картонной биркой на ноге.

Платон прождал отца до вечера. Потом еще день и еще. А спустя неделю подал в сеть сигнал «SOS». Компаньоны по общению, невзрослые юмористы, восприняли его сигнал о бедствии как удачный прикол и прислали длинный список бесполезных, но очень юморных советов. Среди них были приблизительно такие, «найти другого отца», «самому стать отцом», «сделать отцом маму». Он же, отделенный от мира запертой дверью, мог попросту умереть от голода. Но не умер.

В его квартиру, не взломав замки, вошли двое вежливых мужчин. Поговорив минут пять с молодым инвалидом, один, более пожилой, бросился в соседний магазин, откуда принес батон и пакет молока. И то и другое было тут же с благодарностью съедено и выпито.

Мужчины обстоятельно выспросили Платона о его жизни Платон, беседуя с ними, тоже сделал кое-какие открытия. Оказывается, они уже давно следили за многими его художествами в сети и были с ним, так сказать, заочно знакомы. Мало того, как сообразил позже Платон, вспоминая подробности разговора, по запрашиваемым с разных сайтов картинкам они довольно точно вычислили его тип личности. Тот, что помладше, — старший у него состоял на побегушках, — с доброжелательным вниманием осмотрел квартиру и предложил Платону несколько вариантов дальнейшей жизни. Он предположил, что отца нет в живых, что было сказано с должной интонацией соболезнования.

— Я, конечно, поспрашиваю в разных инстанциях, может быть, и помогут найти следы, — пообещал он, — каждый человек оставляет следы…

Затем он предложил заключить с Платоном договор о пожизненном содержании. Платон за это должен был переписать на фирму Ивана Ивановича, так звали молодого, квартиру, а фирма в ответ обеспечивала это самое содержание. Но что еще важнее, Иван Иванович предложил интересную работу, учитывающую талант и увлеченность Платона.

Платону так и было сказано: «работа с учетом вашего таланта и увлеченности».

— Вы будете менеджером в нашем большом и важном проекте: мы избавляем общество от различных мерзавцев и таким образом храним его чистоту. Само собой, дело это глубоко закрытое и преследует высшие государственные интересы, — объяснил Иван Иванович. — Сохранение тайны — абсолютное, общение — только через Интернет.

— А ежели какая падла стукнет, так мы ее под землей… — начал было пожилой, но Иван Иванович его оборвал.

— Вы уж не шутите так при юноше, Пал Палыч, а то он вас за уголовника примет.

В них чувствовалась опасная сила, хотя они и были добры. А Платон был беспомощен. И согласился. Да и кто в 16 лет прошел бы мимо благородной идеи очистки общества от негодяев! Пожилой мужчина снова сходил в магазин и загрузил его холодильник продуктами, потом навещал еще два раза, а потом появилась заботливая Анна Семеновна.

Заданий первое время было немного, все они поначалу казались странными, но Платон исполнял их с присущей ему энергией и энтузиазмом. Иногда ему хотелось побеседовать с руководителями проекта о смысле и содержании своей работы Как-никак он взрослел, а одиночество располагало к размышлениям. Но с тех пор, кроме Анны Семеновны к нему никто больше не приходил, и все остальное общение было лишь виртуальным. Если бы не она, он бы и вовсе мог усомниться в существовании реального мира. Анна Семеновна стала для него единственным человеком, так сказать, во плоти. Да еще многочисленные пользователи, которыми заполнился Интернет. До тех пор, пока не появился Николай.

— Ну что? — спросила Штопка, когда «мужчины» появились на пороге. — Осмотрели? Теперь можно и поужинать.

Вид у обоих был какой-то взъерошенный. Дмитрий не первый год работал в правоохранительных органах и, казалось бы, осмотр места происшествия не должен произвести на него особого впечатления. Странно, что Чак тоже казался подавленным.

— Что за происшествие? — поинтересовалась Штопка.

— Бизнесмена подорвали тут, на Зверинской. Дохлое дело. Черта с два что-нибудь накопаешь.

— Ничего не нашли?

— Почему ничего? Вот Чак кое-что нашел. Собачий хвост.

— Господи! Хвост-то тут при чем?

— Женщина с собачкой сидела на детской площадке, — начал Дмитрий. Он будто воочию представил себе мирную сценку. Дети качаются на качелях, играют в дочки-матери, тут же с собачкой на руках сидит пожилая петербурженка. «Утро в сосновом лесу». От дома по Зверинской, 16, их отделяет неширокая улица и чугунная ограда. Из парадного в глубине перекопанного двора в сопровождении двух плечистых парней выходит солидный человек и направляется к шикарной машине, появляющейся из-за угла словно по команде. Мужчина подходит к машине. И тут маленькая собачка спрыгивает с колен пожилой дамы и опрометью несется к «мерседесу». Раздается оглушительный взрыв. Люди падают. Погибает и собачка. Загорается автомобиль, пламя подбирается к бензобаку, и раздается новый взрыв.

Штопка молча смотрела на мужа, застывшего над тарелкой с вилкой в руках.

— Митя, — позвала она.

— Собачка, — только и сказал Дмитрий, бросил вилку и. не одеваясь бросился из квартиры.

— Совсем обезумел, — пожаловалась Штопка Чаку. Дмитрий вернулся через несколько минут с подозрительным полиэтиленовым пакетом в руках.

— Это неприятно, я понимаю, — сказал он жене, — Заверни как-нибудь получше, что ли… Положи в холодильник, лучше в морозильную камеру. Вещественное доказательство.

Платон разглядел щупловатого на вид мужчину, каких в толпе — тьма, с неприметным типом, в недорогой куртке, дешевой вязаной шапочке. На вид он не походил на легендарного «Дорогого друга», о котором ходили легенды в сети. «Дорогой друг» исполнял самые, казалось бы. невозможные заказы, причем не только от частных лиц. но и правительств. Из-за этого в виртуальном мире время от времени возникала большая сумятица. Когда правительство, например, Колумбии, сообщало, что заочно награждает его орденом Большого золотого креста и дает статус почетного гражданина города Картахена, правительство какого-нибудь Тамбу-Ламбу также заочно приговаривало его к смерти.

Он был неуловим для всех спецслужб, хотя ходили и противоположные слухи — о том, что он законспирированный агент не просто спецслужбы какой-то одной страны, а всей Большой восьмерки Великих держав и общается напрямую лично с их президентами. Правда, в Интернете Платон читал об отрицании самою существования этого человека и утверждения, что кое-кто, например, журналисты и писатели, с целью дезинформации создают некий типаж, чтобы валить преступные подвиги различных людей на вымышленного ими персонажа.

Так или иначе, но на экране наружного наблюдения, а значит, и перед дверью стоил именно тот человек, которого время от времени называли то Скунсом, то человеком, похожим на Скунса.

«Первым делом спрошу, как мне его называть», — подумал Платон, подавая команду компьютеру на открытие двери.

Он успел развернуть коляску и выехать в прихожую.

— Здравствуйте, дорогой Координатор! — сказал ему, улыбаясь отличными искусственными зубами, ничем не приметный легендарный человек.

— Здравствуйте, дорогой друг, — ответил Платон. — Раздевайтесь, вешалка рядом. И простите, что не могу лично принять вашу куртку. Видите, у меня вместо ног колеса, причем давно.

— Что поделаешь, дорогой Координатор, все же это лучше, чем сердце на батарейках, как у нескольких моих знакомых, да и у меня самого — вместо ребер — титановое железо в тефлоне.

Николай, он же человек, так похожий на Скунса, ничем не выдал своего удивления. По всем его представлениям Координатор должен был быть старше минимум лет на десять. Он не ожидал увидеть бледного тонколицего юношу-мальчика, зато успокоился, засада его явно не ожидала.

«Буду его называть «Дорогим другом», — подумал Платон, — это даже легче».

— Недавно я открыл такую истину, — проговорил Николай, проходя вслед за Платоном на просторную кухню, блистающую чистотой благодаря трудам Анны Ильиничны. — Неважно, сколько мы прожили, важно — сколько нам осталось жить. — Николай вынул из сумки шампанское, пять гвоздик и подарок. — А потому позвольте вам пожелать сравняться в долголетии со сфинксом, который охраняет Великие пирамиды в Египте или, по крайней мере, с Рабиндранатом Тагором и Львом Толстым вместе взятыми. Надеюсь, такую штуковину вы приобрести не успели, — и он вскрыл коробку с пишущим сиди-ромом. — Последняя модель, плюс набор чистых дисков.