Потерянная заря - Наталия И. Новохатская

– Да, разумеется, но ни креститься, ни заключать церковный брак, тем более крестить мальчика я не буду, фиг им всем! – сообщила я. – Святые отцы могут идти к богу в рай, Миша может плюнуть на Страшный суд, или они могут договориться по-тихому, мне без разницы.

– Экая принципиальность! Ну просто боярыня Морозова! – вновь неискренне восхитился Валька. – А как же прагматика, то бишь проза жизни? А для виду, то бишь для семьи?

– «На том стою и не могу иначе» – я процитировала Мартина Лютера (не Кинга), с тем мы приехали, и стали выгружаться вместе с гранатовым горшком.

Только поздним вечером того же дня Валентин оторвался от семейных радостей и сообщил продуманный совет.

– Можно ли попросить к аппарату боярыню Морозову? – вкрадчиво спросил он, а я от неожиданности нажала на громкость, поэтому Миша оказался в курсе.

– Слушаю, – лаконично отозвалась я.

– Но учти, так на так, ты слушаешь совет и шлешь Славичей с Мельниками к богу в рай, – потребовал друг Валя.

– Это смотря какой совет, – я ответила осторожно. – Если очень глупый…

– Не глупее остальных, – посулил бывший компаньон. – Так вот, пусть Миша пообещает отцам, что вы всем семейством конвертируетесь прямиком в католическую веру, минуя православие. Тогда и обвенчаетесь. Им будет лестно. Но, понятно, вступите в веру не сразу, а будете долго размышлять, как положено по протоколу. Часовня тем временем распишется или достаточно продвинется. Тогда у отцов, а не у вас, окажется моральная дилемма: закрыть глаза на безбожие или искать другого мастера. Они-то знают толк в прагматике, в отличие от некоторых боярынь-раскольниц.

– Отче, ты настоящий друг! – согласилась я, на звуковом фоне Миша тоже бурно возрадовался. – Клянусь и обещаю, к богу в рай все розыски на дачах!

На том и порешили, но увы, человек предполагает, а кто-то располагает. Кто – я не в курсе, и святые отцы вместе с Мартином Лютером, увы, не подмога.

Татьяне я позвонила почти сразу, сказала, что ознакомилась с последней версией завершения дела и ничем не могу помочь, поскольку сейчас в нерабочем состоянии, седьмой месяц, мысли – сама знаешь, в другом месте.

Таня ответила, что отлично понимает, ни о чем не просит, но… Если Катя выслушает их с мамой идею, это будет очень трудно? Отнюдь, ответила Катя, но чуть позже, не сегодня, хорошо? Таня согласилась, обещала позвонить позже и с тем пропала из поля зрения на достаточно долгое время. Чему я реально обрадовалась и понадеялась, что «их с мамой идея» не выдержала испытания временем и сама собой растворилась в злобе дней. Но нет!

Сентябрь почти прошел, от него осталось пара-тройка дней, но лето медлило, никак не хотело уходить. Предки тоже медлили с переездом в город, звали нас на дачу оценить прелести «бабьего лета», но мы отговаривались трудностями транспортации в деликатном положении – ни автобус, ни электричка меня уже не вмещали.

И вот, в один из последних сентябрьских дней мама объявилась из конторы кооператива и радостно заявила, что все отлично устроилось. Приходила «эта твоя девушка» и сказала, что муж привезет нас с Мишей, они тоже доживают последние дачные дни, ему не трудно. И обратно тоже, очень милые люди.

– Оп-ля! – сказала я себе, и не нашла причин для приличного отказа.

Конечно, можно было обратиться к Вальке, он бы придумал, но… Ладно, следует признать, самой было интересно, а новых сложностей от семейства Мельников я не опасалась, всегда могла сослаться на текущее состояние. Еще импонировало желание родителей наладить отношения с Мишей, такими перспективами не стоило пренебрегать.

Посещение дачного поселка прошло исключительно удачно, если иметь в виду Мишу и предков. Забыв былые обиды и недоразумения, они втроем ворковали на участке, строили планы на будущее, включая часовню, однако про Страшный суд Миша деликатно умолчал, также и о том, что заказчики указали на нежелательность проживания во грехе по церковным канонам. Папа с мамой, хоть страдали заранее, но готовы были отпустить дочку с будущим внуком в дальние страны. А когда я напоминала, что не решила окончательно, предки уверяли Мишу, что «все пройдет, зимой холодной, нужда, голод настает…» и так далее в прагматическом духе. Но было отрадно видеть, что они нашли общий язык.

К Мельникам на дачу я проследовала в хорошем расположении духа, Виталик подвез нас прямо к крыльцу и продолжил по пути начатый ранее рассказ в духе скандала и мистики. По дороге туда времени не хватило, а Виталик был склонен повествовать подробно, в особенности о мистическом компоненте. Оказывается, тетя Маруся-Марта не нашла ничего лучшего, чем пойти к гадалке.

Получив от Валентина «три нуля», как он выразился, тетя Маруся пришла в ажиотаж и направилась прямиком к бабке, каковая трудилась неподалеку от станции, слухами дачная земля полнилась. От волшебной бабки Марта Федоровна пришла бледно-зеленая, мрачно молчала несколько дней, затем раскололась.

Гадалка заявила с порога, что видит смерть за её плечами, но может отодвинуть за энную сумму. Тетя Маруся пыталась торговаться, но гадалка не растерялась и предложила попробовать дожить без магической помощи до рассвета. На том Маруся-Марта сломалась и отдала вымогаемую сумму на всякий случай, вернее, для страховки. После чего гадалка смягчилась, произвела действия с воском на блюдце и сообщила, что перевела стрелки с Марты на ближнее окружение, пусть Марта выберет, кого ей не жалко будет лишиться.

Следует отдать должное тетушке Марте, она долго колебалась и выбрала кандидатуру в отдалении, но вполне заслуженную. Правда, обманула гадалку и представила жертву в качестве двоюродной племянницы, назвала имя и перемешала восковые письмена острой палочкой. Но сделка с дьяволом все равно состоялась. Затем наступил момент раскаяния. Однако на этом месте мы въехали в дачный поселок, и рассказ прервался ввиду качества дороги. Высаживая нас около родительской хибары, Виталик обещал продолжение чуть позже, правда, осведомился, не претят ли мне магические игры, тогда он замолкает.

И вот, по дороге на дачу Мельников Виталик ждать себя не заставил, исполнил обещанное. Правда, пришлось его слегка понудить.

– А что, та идея, о которой Таня толковала, она имеет касательство к мистике? – осторожно осведомилась я, желая знать, как легче отказаться.

– «Нет, ребята, это слишком!» – горестно процитировал Виталий полузабытые детские стихи, он помнил их великое множество. – Я чувствую себя полным болваном, и ничего не могу поделать. Эта их идея…