Эндрю Тейлор - Загадка Эдгара По

VI

И вот наконец настал черед маленького американца. Эдгар По — словно винтик в дверной петле — почти незаметный, но именно вокруг него разворачиваются все описанные события. Он поджидает нас едва ли не на каждой странице повествования Шилда.

Маленький американец стучится в двери кабинета мистера Брэнсби в тот момент, когда Шилд впервые посещает Мэнор-Хаус. Он — лучший друг и защитник Чарли. Он невольно сталкивает своего отца с Томасом Шилдом, а тот рассказывает о нем Генри Франту то есть знакомит Франта с убийцей. А вот Эдгар Аллан в леднике, отчаянно ищет сокровища. Они с Чарли отправляются ночью в экспедицию к руинам, не будь которой, события могли бы пойти совсем иначе. Он помогает Чарли нести попугая, птица выкрикивает «ayez peur», и этот крик становится ключом к разгадке, толкает Шилда в Семь Циферблатов и оказывается связующим звеном между Карсуоллом и Дэвидом По. Именно Эдгар шепотом сообщает Шилду, что Софи можно найти подле могилы покойного мужа на кладбище близ церкви Святого Великомученика Георгия. В общем, трудно спорить с Шилдом, когда он говорит, что мальчик явился непосредственной причиной многих событий.

Я с интересом следил за дальнейшей карьерой Эдгара Аллана По как литератора и критика и с прискорбием узнал о несчастьях, постигших его в последние годы жизни, и о его кончине. Интересно, описал ли он детские годы, проведенные в Англии, в каком-то из своих произведений? С помощью моих поверенных в Америке я даже попытался изучить обстоятельства его смерти, окруженные завесой тайны. Я не смог разгадать загадку, но зато у меня есть кое-какая информация, которую Флоре не удалось раздобыть.

На самом деле факты таковы. Двадцать шестого сентября тысяча восемьсот сорок девятого года Эдгар Аллан По пообедал в одном из ресторанов Ричмонда, штат Виргиния. Друзья и коллеги считали, что на следующий день он намерен отбыть в Балтимор на пароходе — путешествие длиной в каких-то двадцать пять часов. Но, увы, неизвестным осталось не только точное время отъезда, но и средство передвижения и время прибытия.

Одним словом, По исчез. Никто не видел его между вечером двадцать шестого сентября в Ричмонде и тем днем, когда он объявился в Балтиморе неделю спустя. Наборщик местной газеты по фамилии Уокер увидел По в «Гуннерс-Холл», таверне на Ист-Ломбард-стрит. В то время в Балтиморе проходили выборы, которые принесли с собой пьяный разгул, а также волну коррупции и запугивания. В «Гуннерс-Холл» располагался один из избирательных участков.

По оказался «в бедственном положении» и попросил Уокера известить об этом своего давнего друга Джозефа Снодграсса, прибывшего накануне вместе с несколькими знакомыми По. Они решили, что По пьян. «Казалось, мускулы его речевого аппарата парализованы и потому он утратил способность говорить, — писал Снодграсс в пятьдесят шестом году, — он лишь бессвязно бормотал».

Друзья отвезли По в госпиталь Вашингтон-колледжа, где вверили его заботам местного врач по имени Джон Дж. Моран. Судя по письму, которое несколько недель спустя доктор Моран написал тетушке Эдгара миссис Клемм (сестре Дэвида По), пациент сначала находился без сознания. Позднее больного охватила дрожь, он «бредил, но не буйствовал и даже не пытался подняться, а из уст его неслись бессвязные речи, обращенные к призракам и воображаемым объектам…». На второй день он успокоится и мог уже внимать вопросам, но «его ответы были непоследовательны и невразумительны».

Доктор Моран пытался приободрить пациента и сказал, что вскоре его сметут навещать друзья, в ответ Эдгар Аллан «пришел в возбуждение и почти закричал, что лучшее, что мог бы сделать для него друг, — это пустить пулю ему в голову». Вскоре он уже метался в безумном бреду, и, несмотря на его слабость, потребовались две сиделки, чтобы сдержать его.

По пребывал в таком состоянии до вечера шестого октября, когда он «начал звать какого-то Рейнолдса и продолжал выкрикивать это имя до трех часов утра субботы». Затем, «ослабев от усталости», По на какое-то время затих. А потом, «слегка повернув голову, сказал: „Господи, спаси мою бедную душу“ — и испустил дух».

Точная причина смерти неизвестна, поскольку свидетельство о смерти не выдали. Никто ни тогда, ни сейчас так и не знает, кто же этот Рейнолдс, которого звал По. Мои поверенные установили, что хотя ни Снодграсса, ни Моргана нельзя считать надежными свидетелями, но, по-видимому, нет причин сомневаться в правдивости их слов. Они сказали, что в Ричмонде По пребывал в хорошем настроении, несколько раз прочел свои произведения, сорвав бурю аплодисментов, и даже собирался жениться. Кроме того, они обратили внимание на слухи, ходившие в Балтиморе: якобы по приезде в город По встретился с кем-то из старых знакомых, который уговорил его выпить за встречу. По несколько месяцев воздерживался от алкоголя, говорили также, что он пал жертвой белой горячки.

Возможно. Но, вероятно, есть и иное объяснение исчезновения Эдгара Аллана По и необычайному изнеможению, приведшему в итоге к смерти. Вспомните отчаяние По — он ведь даже хотел покончить с собой, а его непрекращающиеся крики «Рейнолдс, Рейнолдс!»? А еще вспомните, что согласно записи в приходской книге второе имя Томаса Шилда было Рейнолдс — по девичьей фамилии его матери.

Был ли Шилд в Балтиморе в тысяча восемьсот сорок девятом году?

Будучи взрослым, Эдгар Аллан По был хрупок и физически и психически. А что, если он внезапно узнал подлинную историю событий 1819-20 гг.? Что, если он взглянул в лицо страшной правде о своем отце?

Даже более сильный духом человек запил бы. Подобное известие кого угодно могло свести в могилу.

Пора отложить перо. Я передам эту рукопись моим поверенным и распоряжусь вручить главе нашей семьи через семьдесят пять лет после моей кончины. По истечении этого периода ни рассказ Шилда, ни мои записки уже не смогут никому повредить.

Чем старше я становлюсь, тем чаще думаю о Софи. Жива ли она? Она все еще с Томасом Шилдом? Если они действительно были любовниками, — а я думаю, что после прочтения рукописи сомнений почти не осталось, — поженились ли они? А если поженились, что стало дальше с их жизнями? Какой континент дал им пристанище? Если у них дети, внуки? Счастлива ли она?

Часы Карсуолла тонким писком известили меня, что уже два часа утра. И если я сейчас задую свечи и распахну шторы на окне библиотеки, то за ним увижу бесконечную ночь на много миль вокруг.

Я выше написал, что если истина бесконечна, то любое дополнение к тому, что мы уже знаем, послужит также напоминанием о том, что осталось непознанным. И, разумеется, это напомнило мне о том, что могло бы быть, о Софи, непостижимой и навеки скрытой в беспредельной тьме.

Джек Р. Руиспидж

Клеарлэнд-корт

«Романы вырастают из пробелов в истории», — писал Новалис. Именно эту строку Пенелопа Фитцджеральд избрала в качестве эпиграфа для своего романа под названием «Голубой цветок». История Эдгара Аллана По пестрит пробелами, но при этом полна загадок, домыслов и противоречий. Было бы безответственно умышленно преумножать их, поэтому мы попытаемся рассказать, где кончается история и начинается роман.

Дедушка По, Дэвид По-старший, родился в Ирландии около 1742 года. Семья эмигрировала в Америку и в конце концов поселилась в Мэриленд. Дэвид держал лавочку и занимался производством прялок Во время Войны за независимость он был призван в ряды вооруженных сил в качестве заместителя помощника генерального квартирмейстера Балтимора в чине майора. В 1781 году он на свои собственные средства закупал продовольствие для американских войск под командованием Лафайета, и поговаривали, что его супруга собственноручно выкроила пятьсот пар кальсон для солдат. Уже будучи пожилым человеком, Дэвид По, возможно, принимал участие в защите Балтимора от британских войск в 1814 году во время войны 1812 года.

Отец По, Дэвид По-младший, родился в 1784 году. Он предпринял неудачную попытку заняться изучением юриспруденции, но в 1803 году стал актером. В 1806 году он женился на Элизабет Арнольд, овдовевшей англичанке, чей дебют на сцене состоялся за десять лет до этого в Бостоне, штат Массачусетс. Эдгар, второй из троих детей, родился девятнадцатого января 1809 года. Дошедшие до наших дней сведения (в основном записки враждебно настроенных театральных критиков) свидетельствуют о том, что Дэвид По был весьма посредственным актером, невоздержанным и увлекавшимся спиртным. С другой стороны, за шесть лет он сыграл сто тридцать семь ролей, среди них несколько главных, и это свидетельствует, что он был достаточно талантлив и благонадежен.

В декабре 1809 года о Дэвиде По благосклонно отозвался редактор бостонского еженедельного театрального обозрения. Дальше мы можем основываться лишь на слухи. В июле 1810 года Дэвид По якобы играет в Нью-Йорке. И возможно, хотя мы никоим образом не можем утверждать с уверенностью, в 1811 году оставляет жену.