Анатолий Безуглов - Прокурор

Несколько минут оттуда не доносилось никаких звуков. Затем послышалось шевеление, и появился Чикомас. На плече - зачехленное ружье, в руках - патронташ и спортивная сумка, Михаил Семенович сложил все в "Запорожец" и только после этого обратился к посланцу Анегина.

- Что-то ты темнишь, парень, - мрачно произнес он. - Почему не позвонил сам Казак?

- Значит, не мог! - огрызнулся Виктор.

- Что с ним?

- Залег на дно... Хаза надежная.

- Телефон есть?

- Ну есть...

- Номер?

Берестов заколебался. Анегин сказал, что звонить можно только в крайнем случае.

- Записать есть чем? - спросил Виктор.

- Запомню.

Виктор назвал номер телефона и предупредил:

- Только звони не из дому.

- Ладно, будешь еще меня учить, - проворчал Чикомас и чуть смягчился. - Говоришь, всю ночь не спал?.. Ложись, - он указал в землянку на лежак. - Тут тебя никто не обеспокоит. Верст на десять вокруг ни души... Пойдем, покажу, где одеяло, подушка... - Они зашли в землянку, Чикомас указал на деревянный ларь в глубине: - Там все.

- Разберусь, - сказал Виктор.

Он даже не успел сообразить, что произошло. Чикомас с неожиданным для него проворством выскочил наружу. Хлопнула дверь, и через секунду заскрежетал ключ в замке.

- Спятил, что ли! - закричал Берестов, бросаясь к двери.

Но Михаил Семенович не ответил. До Виктора донесся звук мотора "Запорожца". Чикомас уехал. Виктор в бессильной злости несколько раз ударил кулаком по двери. В землянке стояла кромешная темень. Он ощупью добрался до лежака и повалился на него.

- Ну и черт с ним! - вслух произнес Виктор. - Потом разберемся.

Груз бессонной ночи, волнений, километров, которые он накрутил со вчерашнего дня, навалился на него всей тяжестью. И он тут же заснул, словно провалился в бездну.

* * *

Сколько он спал - два часа, пять, десять, - Берестов не знал. Проснулся от жажды и голода. Со вчерашнего утра у него во рту не было маковой росинки.

Темно и тихо, как в могиле.

"Сколько же сейчас времени? - пытался отгадать он. - День или ночь?"

Часы, тикающие у него на руке, были без светящихся цифр и поэтому бесполезны: темь хоть глаз выколи. Он опустил с лежака ноги, встал. Пошарил в темноте руками и наткнулся на стол. Ладонь коснулась холодных скользких перьев. Дичь, которую так и не взял с собой Чикомас.

Размышляя о его поведении, Виктор решил: не доверяет. Но куда он поехал? Может, уже смотался подальше от Ростова? И больше не вернется сюда?

От этой мысли стало не по себе. Кричи не кричи - бесполезно. Вокруг, как сказал Чикомас, на десять километров ни одного человека.

Берестов обшарил карманы. Увы, спички остались в машине. Сигареты тоже. Тайком от Нади он иногда покуривал.

"Хоть бы раз затянуться", - с тоской подумал он, сглотнув тягучую слюну.

Виктор стал медленно двигаться по комнате, стараясь припомнить, что он заметил в ней при свете. Но память мало что подсказала - какие-то полки, ларь... Да и как запомнишь, когда в землянке и при открытой двери был полумрак.

Виктор осторожно встал и нашарил полку. Наверное, он сделал неловкое движение: что-то упало, разбилось, и помещение наполнилось запахом керосина.

"Летучая мышь", - вспомнил он.

Виктор наступил на осколки стекла от лампы. Теперь даже если отыщутся спички, зажигать нельзя - спалишь себя заживо.

Он повернул назад и нашел лежанку. Снова прилег.

Виктор клял на чем свет стоит и Чикомаса и свою глупость: позволил запереть себя, словно мышь в мышеловку.

Он то впадал в забытье, тогда ему представлялась вода, холодная, чистая, вкусная, то приходил в себя. Казалось, что в этой землянке он находится уже целуй вечность.

"Будет история, если Чикомас бросил меня насовсем, - размышлял Виктор. - Интересно, сколько времени может прожить человек без воды и пищи?"

Вдруг его подняло, словно пружиной. Он прислушался. Неужели кажется? Нет, все-таки наяву.

Снаружи послышался звук автомобиля. Все ближе, ближе. А потом громом прозвучал звук открываемой двери землянки.

- Витя! - извинительно и в то же время тревожно произнес Михаил Семенович, шурша коробком спичек. - Прости, браток...

- Не зажигай! Керосин! - закричал Берестов.

- Что, лампу разбил? - Силуэт Чикомаса вошел в землянку, растворился в темноте. Слышно было, как шарили по полке. Затем вспыхнул луч фонарика. - Пошли, пошли... Надо сматываться поскорее...

- Пить хочу, - прохрипел Виктор.

- Один момент! - Чикомас осветил полки, вынул откуда-то бутылку. Минералка! А вот жратвы нету... Не догадался...

Они вышли на воздух. Ярко светила луна. Берестов сорвал о ручку двери пробку и присосался к горлышку. Вода обжигала горло, щипала углекислым газом, а он пил не переставая.

- Сколько сейчас времени? - спросил Виктор, отдышавшись.

- Около четырех... Ну, поехали? - нетерпеливо попросил Михаил Семенович.

Виктор сел за руль "Волги", вставил ключ зажигания и завел двигатель. Чикомас устроился на заднем сиденье.

- Есть у меня желание хорошенько врезать тебе! - в сердцах сказал Виктор, закуривая.

- Извини, Витя... Но и меня пойми... Один раз я уже накололся. Червонец схлопотал. Строгого режима. За доверчивость... Как еще от "вышки" бог уберег, сам не знаю...

Берестов включил свет в салоне, оглянулся на пассажира. Тот прижимал к себе большой потрепанный портфель желтой кожи.

- Ты чего? - испуганно спросил Чикомас.

- Ничего. - Виктор выключил свет и тронулся. - Ну что, убедился? зло усмехнулся он.

- Убедился, - вздохнул Михаил Семенович. - Говорил с Казаком...

- В город заедем?

- Нечего там делать. Все, что надо, здесь, - похлопал Чикомас по портфелю и ухмыльнулся. - Прощай, Ростов-батюшка!

Некоторое время ехали молча. Берестов осторожно вел машину по степи.

- Куда меня повезешь? - нарушил молчание Чикомас.

- В Таганрог.

- Лучше бы подальше, - заметил Чикомас.

- Как приказано... Да и доктор там есть, свой в доску... Может так физиономию изменить - дочь родная не узнает, - успокоил его Виктор. - А она у вас симпатяга...

- Какая дочь? - подозрительно покосился на него Чикомас.

- Ну, твоя, с родинкой... Та, что направила меня сюда...

Чикомас довольно ухмыльнулся:

- Это не дочь... Жена.

- Да ну! - присвистнул Берестов. Он вспомнил красивую женщину, которая отворила ему дверь квартиры Чикомаса. - Законная?

- Законных давно не держу... Была одна... Не успел судья огласить приговор - тут же побежала в загс подавать на развод... Сухарика не прислала в колонию, падла. А сама на мою заначку по курортам разъезжала! Он зло сплюнул в окно.

Наконец выбрались на шоссе.

- Теперь я с ними по-другому, - продолжал Чикомас. - Подержу годик-другой и ауфвидерзейн! Новую беру. Молодку. Новая всегда слаще...

Виктор глянул на своего пассажира и усмехнулся.

- Чего лыбишься? - спросил Чикомас.

- Так, ничего...

- Думаешь, с моим портретом не любят? - насмешливо произнес Михаил Семенович. Берестов ничего не ответил. - Еще как любят! Красивые ведь в мужике ценят не внешность, а наличность...

Чикомас оглянулся. Сзади догоняла их какая-то машина. Виктор уже давно заметил ее.

- Слышь, прибавь-ка ходу, - попросил Михаил Семенович.

- Тебе что, жизнь надоела? - покачал головой Берестов. - Не видишь, сплошные колдобины...

Чикомас нервно вертел головой, непрестанно оглядываясь назад. Расстояние между ними и ехавшим сзади автомобилем сокращалось.

- Гони! - не выдержав, крикнул Михаил Семенович. Виктор увеличил скорость. - Наверняка хвост!

- Брось ты! - огрызнулся Берестов. - Мерещится всякая ерунда...

"Волгу" подбрасывало на неровном, выбитом грузовиками асфальте. А свет фар догоняющих их "Жигулей" уже заливал салон "Волги", золотил рыжую шевелюру Чикомаса.

И вдруг, словно с неба раздался голос, многократно усиленный мощным динамиком:

- "Волга" номер двадцать четыре семьдесят, остановитесь!

Неожиданно для Берестова Чикомас вытащил из-под пиджака пистолет.

- Не вздумай останавливаться! Жми на всю железку! А то пристрелю! зашипел он, щелкнув предохранителем пистолета.

"Волга" рванулась вперед.

- Повторяю! "Волга" двадцать четыре семьдесят, остановитесь! - снова прозвучал голос.

И тут Чикомас выстрелил прямо в слепящий их свет. Вокруг дырочки в заднем стекле разбежалась паутина трещин.

Машину качнуло с одного бока на другой - это Берестов обходил ухабы.

- Брось пушку! - закричал он Чикомасу. - Слышь, брось, а то подведешь под вышку!

- Теперь уже все равно! - прохрипел Чикомас. - Семь бед - один ответ...

"Волга" неслась вперед, словно в слаломе. Показался поворот. Виктор прижал автомобиль к внутренней бровке. Отчаянно взвыли скаты.

- Заслон! - вырвалось у Берестова.

Впереди поперек дороги стояли два огромных самосвала.