Тесс Герритсен - Лихорадка

И вот теперь, когда он отобрал ее пациентку, Клэр пришлось подавить в себе соревновательный дух. Сейчас ее единственной заботой было благополучие Кейти Юманс.

– Я наблюдала Кейти амбулаторно, – пояснила она. – Я достаточно хорошо знаю ее, и…

– Клэр, это обычная история. – Эдам положил ей руку на плечо, словно утешая. – Надеюсь, вы не принимаете это близко к сердцу.

– Я не по этому поводу звонила вам на пейджер.

– Просто мне было проще принять ее. Я дежурил в службе экстренной помощи, когда ее привезли. А ее опекунша сказала, что Кейти нужен терапевт.

– Я вполне способна вылечить панникулит, Эдам.

– А что, если это перерастет в остеомиелит? Это гораздо сложнее.

– Вы хотите сказать, что семейный доктор недостаточно квалифицирован, чтобы помочь своему пациенту?

– Решение принимала опекунша девушки. Так получилось, что я оказался дежурным врачом.

Клэр уже настолько обозлилась, что предпочла не отвечать. Отвернувшись от доктора Делрея, она посмотрела в окно на свою пациентку. Бывшую пациентку. Ее внимание вдруг привлекла капельница, к которой была подключена девушка, и написанная от руки табличка, прикрепленная к мешочку с декстрозой и водой.

– Ей что, уже вводят антибиотики?

– Только что подвесили, – ответила технолог-рентгенолог.

– Но у нее аллергия на пенициллин! Поэтому я и позвонила вам на пейджер, Эдам!

– Девушка ничего не сказала про аллергию.

Клэр бросилась в соседнюю комнату, отсоединила капельницу и перекрыла подачу раствора. Взглянув на Кейти, она с тревогой заметила, что лицо девушки пылает.

– Эпинефрин, срочно! – крикнула Клэр технологу-рентгенологу. – И бенадрил внутривенно!

Кейти беспокойно ерзала на столе.

– Я как-то странно себя чувствую, доктор Эллиот, – пробормотала она. – Мне так жарко. – На ее шее, покрытой ярко-красными пятнами, вздулись волдыри.

Рентгенолог взглянула на девушку, пробормотала: «О, черт!» и бросилась к шкафчику за набором от анафилактического шока.

– Она мне не сказала, что у нее аллергия, – начал оправдываться доктор Делрей.

– Вот эпинефрин, – сообщила рентгенолог, передавая Клэр шприц.

– Я не могу дышать!

– Все хорошо, Кейти, – успокаивала ее Клэр, вскрывая иголку. – Сейчас тебе станет лучше… – Она проколола кожу девушки и ввела ей дозу эпинефрина.

– Я… не могу… дышать!

– Бенадрил, двадцать пять миллиграммов внутривенно! – крикнула Клэр. – Эдам, вколите ей бенадрил!

Делрей недоуменно уставился на шприц, который рентгенолог только что сунула ему в руку. Он в изумлении ввел лекарство в капельницу.

Клэр вооружилась стетоскопом. Прослушивая легкие девушки, она уловила сильные хрипы с обеих сторон.

– Что с давлением? – спросила она рентгенолога.

– Восемьдесят на пятьдесят. Пульс сто сорок.

– Давай-ка ее в реанимацию.

Три пары рук подхватили девушку и переложили ее на каталку.

– Не могу дышать… не могу дышать…

– Господи, да она и вправду опухает!

– Не останавливаемся! – скомандовала Клэр.

Втроем они выкатили пациентку из рентгенкабинета и помчались по коридору. Свернув за угол, они вкатили ее в распашные двери реанимации. Доктор Макнелли и две медсестры удивленно подняли головы, когда Клэр объявила:

– У нее наступает анафилактический шок!

Реакция последовала немедленно. Персонал реанимации мгновенно доставил каталку в процедурную. Тут же прижали кислородную маску к лицу девушки, а датчики ЭКГ подсоединили к грудной клетке. Через несколько минут в ее вены начала по каплям поступать щедрая доза кортизона.

Когда Клэр наконец вышла из реанимации, оставив пациентку в надежных руках Макнелли и его персонала, сердце у нее по-прежнему колотилось. Она увидела Эдама Делрея, который стоял у столика медсестры и что-то яростно черкал в карте Кейти. Когда она подошла, он быстро закрыл карту.

– Она мне ничего не сказала про аллергию, – повторил он.

– У девушки замедленное развитие.

– В таком случае ей следует носить медицинский браслет. Почему его нет?

– Она не хочет его носить.

– О таких вещах невозможно догадаться!

– Эдам, вы просто должны были позвонить мне, когда ее доставили в клинику. Вы знали, что она моя пациентка и я знакома с историей ее болезни. Нужно было просто спросить.

– Опекунша должна была предупредить меня. Неужели ей никогда не приходило в голову, что…

Его прервал громкий визг радио, донесшийся из отделения неотложной помощи. Они оба подняли глаза, когда сквозь треск раздалось сообщение:

– Больница Нокс, это бригада семнадцать, бригада семнадцать. У нас жертва с огнестрелом, будем через пять минут. Как поняли?

Одна из медсестер выскочила из дверей процедурной и схватила микрофон.

– Реанимация Нокс. Характер ранения?

– Несколько пострадавших в пути. Эта в критическом состоянии, остальных скоро привезут.

– Сколько всего? Повторяю: сколько?

– Точно не знаем. Как минимум трое…

Другой голос вклинился в эфир.

– Больница Нокс, это бригада девять. Мы в пути, огнестрельное ранение в плечо. Как поняли?

Медсестра в панике схватила трубку телефона и нажала кнопку «О»:

– Код бедствия! Передайте код бедствия! Это не учение!

Пятеро врачей. Это все, кого смогли собрать по всей больнице в сумасшедшие минуты перед прибытием первой «скорой»: Клэр, Делрей, реаниматолог Макнелли, главный хирург и один перепутанный педиатр. Никто еще не знал ни подробностей происшествия, ни места, ни количества жертв. Знали только, что случилась страшная беда и что скромная провинциальная больница не готова справиться с ее последствиями. Реанимация походила на пчелиный улей: все галдели, суетились, готовились к приему раненых. Кейти, состояние которой стабилизировалось, срочно вывезли в коридор, чтобы освободить место в процедурной. Хлопали дверцы шкафов с медикаментами, пылали яркие лампы. Клэр подвешивала к капельницам мешочки с растворами, раскладывала инструменты, вскрывала упаковки с бинтами и тампонами.

Приближающийся вой первой «скорой» заставил всех притихнуть на долю секунды. Потом все бросились к дверям принимать первую пострадавшую. Никто не разговаривал; все напряженно вслушивались в надрывный вой.

Сирена резко смолкла, и в поле зрения показались мигающие красные огни.

Когда карета «скорой помощи» припарковалась у приемного покоя, Клэр рванула вперед. Задние двери машины распахнулись, и санитары выкатили носилки с первой пострадавшей. Ею оказалась женщина, уже интубированная. Хирургический пластырь, которым обычно закрепляют трубку, скрывал нижнюю половину ее лица. Повязка на животе была насквозь пропитана кровью.

Ее спешно доставили в травмпункт и положили на операционный стол. Сразу стало шумно, медперсонал дружно принялся за работу – они разрезали одежду пострадавшей, подсоединяли ЭКГ, кислородную маску, надевали манжету для измерения кровяного давления. На кардиомониторе высветился учащенный синусовый ритм.

– Систолическое – семьдесят! – крикнула медсестра.

– Уточняю группу и резус-фактор! – объявила Клэр. Она схватила с лотка венозный катетер 16 и ловко затянула жгут на руке пациентки. Вены едва просматривались, у жертвы был болевой шок. Она проткнула вену иглой и установила пластиковый катетер. Шприцем вытянула несколько пробирок крови, после чего подсоединила к катетеру трубку капельницы. – Еще один раствор Рингера! – крикнула она.

– Систолическое – шестьдесят, пульс едва прощупывается!

– Вздутие брюшной полости, – констатировал хирург. – Думаю, там полно крови. Распакуйте хирургический поднос и подготовьте отсос! – Он бросил взгляд на Макнелли. – Вы первый ассистент.

– Но ее нужно поместить в операционную…

– Некогда. Мы должны обнаружить источник кровотечения.

– Давление пропало! – закричала медсестра.

Первый надрез был быстрым и жестоким – скальпель прошел вдоль брюшной полости, разделив кожу. Сделав более глубокий надрез, хирург добрался до желтого слоя подкожного жира, а потом попал в брюшину.

Кровь, брызнув, хлынула на пол.

– Я не вижу, откуда она идет!

Отсос не успевал откачивать кровь. Макнелли в отчаянии заткнул в брюшную полость два стерильных полотенца и снова извлек их – ткань насквозь пропиталась кровью.

– Вот, кажется, вижу. Пуля задела аорту…

– Господи, как хлещет!

Дежурная сестра, заглянув в дверь, крикнула:

– Еще двоих привезли! Сейчас будут здесь!

Макнелли через стол взглянул на Клэр, и она заметила панику в его глазах.

– Это ваши! – рявкнул он. – Вперед, Клэр.

Сердце билось уже где-то в горле. Доктор Эллиот выбежала из травмпункта и увидела первую каталку, которую уже завозили в один из процедурных кабинетов. Пациентом был хныкающий рыжеволосый мальчик, рубашка на нем была разрезана, а на плече краснела набухшая от крови повязка. Вот и вторая каталка показалась в дверях – на ней лежала светловолосая девочка-подросток с залитым кровью лицом.